A.E.Housman. A Shropshire Lad. Selected Russian translations by Scythian

Перевод с английского
Скифский Мертв (Scythian Dead)

A.E. Housman (1859-1936)
Альфред Эдвард Хаусман
Из сборника "Хлопец из Шропшира"
(A Shropshire Lad, 1896)

Примечание: Сохранена исходная нумерация оригинала в сборнике

XIII
• • •

When I was one-and-twenty I heard a wise man say, "Give crowns and pounds and guineas But not your heart away; Give pearls away and rubies But keep your fancy free." But I was one-and-twenty, No use to talk to me.	Год двадцать первый шёл мне, Я слышал, пел кобзарь: "Раздай рубли и гривны, Души не разбазарь, Раздай рубины, жемчуг, Но чувства не неволь". Но мне шёл двадцать первый — Во мне вниманья ноль.
When I was one-and-twenty I heard him say again, "The heart out of the bosom Was never given in vain; 'Tis paid with sighs a-plenty And sold for endless rue." And I am two-and-twenty, And oh, 'tis true, 'tis true.	Год двадцать первый шёл мне, Дед вновь пел, говоря: "Душа в груди поглубже Даётся нам не зря: Ей бездной вздохов платят — Кручина ж ей цена". Мне двадцать два уж, кстати, А песнь верна, верна.

XVIII
• • •

Oh, when I was in love with you Then I was clean and brave, And miles around the wonder grew How well did I behave.	Когда в тебя я был влюблен, Я чистым, храбрым был, И диво шло со всех сторон: Стольким примером слыл.
And now the fancy passes by And nothing will remain, And miles around they'll say that I Am quite myself again.	Теперь та страсть уходит прочь, Останусь я пустой, В округе скажут, я точь-в-точь Стал вновь самим собой.

XXI

BREDON HILL	БРИДОНСКИЙ ХОЛМ
In summertime on Bredon The bells they sound so clear; Round both the shires they ring them In steeples far and near, A happy noise to hear.	В разгаре лета с Бридона Трезвон я слушать буду; Разносится в округе Из звонницы повсюду Звук благодатный люду.
Here of a Sunday morning My love and I would lie, And see the coloured counties, And hear the larks so high About us in the sky.	Лежал я здесь с любимой С утра в конце недели И видел край цветущий, И жаворонков трели С небес для нас звенели.
The bells would ring to call her In valleys miles away: "Come all to church, good people; Good people, come and pray." But here my love would stay.	Колокола звонили, Сзывая весь приход: "Все в божий храм идите, Молись, честной народ". Не шла она на сход.
And I would turn and answer Among the springing thyme, "Oh, peal upon our wedding, And we will hear the chime, And come to church in time."	И к ним я повернулся, Весь чабрецом стеснён, "Ох, возвестите свадьбу, И мы, услышав звон, Придём вступить в закон".
But when the snows at Christmas On Bredon top were strown, My love rose up so early And stole out unbeknown And went to church alone.	Легла на холм под святки Из снега пелена, И встала люба рано, И крадучись она Сходила в храм одна.
They tolled the one bell only, Groom there was none to see, The mourners followed after, And so to church went she, And would not wait for me.	Всего лишь раз звонили, Что с женихом-то стало? За ней прошли все в чёрном, Их в церкви было мало, Меня не подождала.
The bells they sound on Bredon, And still the steeples hum. "Come all to church, good people," — Oh, noisy bells, be dumb; I hear you, I will come.	На Бридоне трезвонят, Гул звонниц в пустоту. "Все в божий храм идите,"— Да хватит звать беду; Я слышу, я приду.

XXII
• • •

The street sounds to the soldiers' tread, And out we troop to see: A single redcoat turns his head, He turns and looks at me.	Шаги солдат на мостовой — Нам провожать парад: Один боец — круть головой, В меня он впил свой взгляд.
My man, from sky to sky's so far, We never crossed before; Such leagues apart the world's ends are, We're like to meet no more;	Дружок, под небом в первый раз Столкнул нас путь-пунктир; Вновь, видно, не пробьёт нам час Сказать, что тесен мир.
What thoughts at heart have you and I We cannot stop to tell; But dead or living, drunk or dry, Soldier, I wish you well.	Бег дум сердечных, наш смутьян, Не высказан никак; Но жив иль мёртв я, трезв иль пьян, Тебе, солдат, всех благ.

12:15 GMT 10 мая 1998

XXIII

The lads in their hundreds to Ludlow come in for the fair,
There's men from the barn and the forge and the mill and the fold,
The lads for the girls and the lads for the liquor are there,
And there with the rest are the lads that will never be old.

There's chaps from the town and the field and the till and the cart,
And many to count are the stalwart, and many the brave,
And many the handsome of face and the handsome of heart,
And few that will carry their looks or their truth to the grave.

I wish one could know them, I wish there were tokens to tell
The fortunate fellows that now you can never discern;
And then one could talk with them friendly and wish them farewell
And watch them depart on the way that they will not return.

But now you may stare as you like and there's nothing to scan;
And brushing your elbow unguessed-at and not to be told
They carry back bright to the coiner the mintage of man,
The lads that will die in their glory and never be old.

На ярмарку в Ладлоу хлопцев съезжаются тыщи,
Есть пахари и кузнецы и дровосеки,
Парней для девчат и на выпивку хлопцев подыщем,
Но есть среди них те, что не постареют вовеки.

Из города, с сёл, при деньгах и с телегой большой,
Полно богатырства и храбрости высшая проба,
И много прекрасных лицом и прекрасных душой,
И мало кто взгляд донесёт или правду до гроба.

Как жаль, что безвестны вы все, хоть бери отмечай
Счастливцев, которых не выбрать из вашего брата,
Жаль, некому с вами обмолвиться, бросить прощай,
Когда отправляетесь вы по пути без возврата.

Хоть пялься теперь или щурься до самых морщин,
Но, локтем задев, ты не скажешь им, скольких отымет.
Несут на чеканку святой образец для мужчин
Ребята, что в славе погибнут, вовек молодыми.

15 May 1998 17:51 GMT

XL

Into my heart an air that kills From yon far country blows: What are those blue remembered hills, What spires, what farms are those?	Всю душу мне изводит ныне Вид сёл тех вдалеке: Холмы в неизгладимой сини, Блеск шпиля на коньке.
That is the land of lost content, I see it shining plain, The happy highways where I went And cannot come again.	Где в том краю восторги? Нет их, Как ясным днем, я зрю, Что сызнова счастливым этих Я троп не проторю.