В книге воспоминаний Владимира Набокова "Другие берега" есть такая фраза: "Слева от Мариинской площади, между ней и великолепным, но приедающимся Исаакием, был сквер; там однажды нашли в листве невиннейшей липы ухо террориста, павшего при неряшливой до легкомыслия перепаковке смертоносного свертка в снятой им комнате недалеко от площади".
Это происшествие случилось 11 марта 1905 года. На месте нынешней "Астории" помещалась тогда популярная гостиница "Бристоль". Комнату под номером 27 занимал в ней англичанин с длинным именем Артур Генри Мюр Мак-Кулон. На самом деле это был, конечно, не англичанин, а российский подданный - эсер Максимилиан Швейцер. Он слыл настоящим асом своего дела: именно Швейцер готовил взрывчатку для убийства Плеве и других терактов.
И тут... что-то случилось. Ночью в "Бристоле" грянул мощный взрыв. Сила его была так велика, что номер Швейцера был разрушен полностью. Пострадали и соседние комнаты, коридор, ресторан и даже магазины первого этажа. "Прилегающая часть Вознесенского проспекта... была завалена досками, кусками мебели и разными вещами, выброшенными взрывом из меблированных комнат". Наконец, "часть вещей перекинуло в Исаакиевский сквер..."
Тут мы и подходим и к тому, с чего начали. Ухо? Нет, рассказ о нем не подтверждается. Было другое: в сквере, по свидетельству одного из чинов полиции, после взрыва оказались "части пальцев Швейцера". Разница невелика, но все же...
Да, эсеровские взрывы еще долго громыхали в нашем городе - и намеренные, и случайные. Судьбу "Бристоля", например, в ту же пору разделила Северная гостиница - там тоже взорвался склад взрывчатки. Правда, без таких живописных подробностей.
© Д.Шерих, 2000