Об этом происшествии ленинградская пресса сообщила довольно-таки быстро - через день. Случилось все вечером седьмого июня 1927 года, а девятого июня горожане прочли в газетах: в Центральном партийном клубе на Мойке, 59, взорвалась бомба.
Сообщались подробности. Весь вечер в одной из комнат клуба заседал кружок по историческому материализму; присутствовали при этом около сорока человек. В десять часов вечера в комнату вошли неизвестные (очевидцы уверяли, что их было от четырех до шести человек). Бросив бомбу, а затем вторую - к счастью, не разорвавшуюся - они бежали. При отступлении отстреливались - и задержать их не удалось...
Тринадцать человек были ранены взрывом. Сильно пострадала комната: "Вся мебель разворочена. Обрушилась штукатурка, повреждены простенки". Вопиющее преступление в самом центре города всколыхнуло ленинградцев. Тем более, что след вел за границу: на месте преступления нашли заграничный плащ-макинтош и брошенный преступниками портфель иностранного производства.
Кстати, в тот же самый день 7 июня 1927 года в Варшаве был убит советский посол Войков! Тут уж поднялась волна: митинги, требования, ультиматумы...
Увы, преступников, бросивших бомбу, милиция не нашла. Но они объявились сами, находясь уже за границей. Их было трое - В. Ларионов, Д. Мономахов, С. Соловьев, - и все они состояли членами известной эмигрантской организации, Российского общевоинского союза. Предводитель бомбометателей, Ларионов, написал позже о теракте записки под громким именем: "Боевая вылазка в СССР". Воспоминания эти полны гордости за сделанное - и несомненного самолюбования.
"Нет ни страха, ни отчаяния, ни замирания сердца... Впечатление такое, точно я на обыкновенной, спокойной, неторопливой работе".
Рассказ о самом взрыве не лишен картинности. Вот, например, решающий момент:
"Бомба пропищала и замолчала. Еще секунда тишины, и вдруг страшный нечеловеческий
крик
- А... а... а... а... Бомба..."
И далее:
"По всему дому несутся дикие крики, шуршание бегущих ног и писк, такой писк - как если бы тысячи крыс и мышей попали под гигантский пресс."
А вот побег бомбометателей:
"Я побежал навстречу милиции, размахивая руками... Какой-то человек выскочил за нами из двери клуба - весь осыпанный штукатуркой, как мукой, обогнал нас и кричал впереди
- У...у...у...у...
- Что вы здесь смотрите? - закричал я на советскую милицию, - там кидают бомбы, масса раненых, бегите скорее..."
Ларионову взрыв на Мойке принес славу: это была самая громкая акция Российского общевоинского союза. Но смысла в теракте было немного; он ничего не изменил, да и изменить не мог. Только пропускной режим в ленинградских учреждениях стал построже...
Впрочем, Ларионова столь скромные результаты не смутили. Он не оставил своих трудов по "спасению России". В годы Великой Отечественной он был участником Комитета Освобождения Народов России - одной из власовских организаций...
© Д.Шерих, 1999