Нет, невозможно никак от обезьян мне укрыться.
Некуда, право, уйти, спрятаться негде от них.
Значит, придется и мне стать обезьянам папашей,
Тощих кашицей кормить, толстым за ухом чесать.
Прыгает вот и сейчас злая одна обезьяна;
Спелый банан высоко в небе над нею висит.
Ящиков много вокруг крепких лежит и фанерных;
Жду не дождусь я, когда дура залезет на них.
Если бы был я, как ты, мил человек, генералом,
С толстой лампасой, что льнет к теплому боку змеей,
Если б приехал сюда с пятиминутки Генштаба,
И, закурив сквозь мундштук, долго смотрел на банан,
Право, не снял бы тогда я ни шинель, ни папаху
И не прошел за барьер, крепко ругая святых.
Этот же бедный мой друг крепко напрягся и... прыгнул,
Прыгать почел за пример, что обезьянам дают.
Нет, ну никак не достал, не зацепил он продукта,
Только упал на макак, хвост бабуину прижав.
С визгом неслась по Москве черная скорая помощь,
"Прыгайте, братцы..." шептал маршал; за Подвиг им стал.
