1995-1996 г.г. А. Кареткин.

После утреннего перелета из Хотилово нам предстояло лететь дальше, в Новгород. Впереди отчетливо замаячила перспектива двухчасового полета над дремучими лесами и жуткими болотами. Легко представить в каком "приподнятом" настроении ожидали старта владельцы дельталетов с "Буранами"…

Полуденную жару пережидали кто как мог. В основном - отсыпались после "крепкой" вечеринки в "Хотилово", на берегу речки. Так, в полудреме, мы коротали время до 16-ти часов, на которое был назначен отлет на Новгород. Первыми, как правило, вылетали "тихоходы", к числу которых относился и мой "Либре", поэтому, проснувшись аккурат за пять минут до старта, успел только собрать вещи да прогреть двигатель. Маршрут проложить по карте было уже некогда, направление куда лететь примерно было известно, а с деталями я решил разобраться в полете.

* * * * *

… Знать бы мне загодя, чем это кончится, я бы эту карту наизусть выучил бы!…

* * * * *

Первое время после взлета в Боровичах я летел, не заглядывая в карту, более ориентируясь на положение Солнца. Отвлекаться на сличение карты с местностью никак не хотелось, болота и дремучие новгородские леса были еще далеко, так что я предался созерцанию живописнейшей равнины: извилистые синие ленточки речушек причудливо извивались среди полей, деревушки на взгорках, перелески. Красота! День был солнечный, но болтанки практически не ощущалось, лишь изредка аппарат окачивало на невидимых воздушных ухабах, но не грубо, можно сказать, деликатно.

Минут через тридцать полета я окончательно очухался ото сна и начал кое-что соображать. Первое, что пришло в голову - почему меня до сих пор никто не обогнал, как то бывало на всех предыдущих этапах? Второе, собственно, вытекало из первого - надо бы с картой свериться, а то что-то я слишком светилу передоверился… Оно-то движется, в конце концов. Кроме того, было у меня одно очень нехорошее патологическое свойство: при потере ориентировки всегда забирать влево. Бывало такое.

Планшет с картой оказался не на своем месте - я на нем сидел. Достаю. Начинаю изучать карту, но долго не могу зацепиться за какой-нибудь характерный ориентир. Нет никаких характерных ориентиров! Однообразные зигзаги мелких речек, проплешины полей, похожие друг на друга, как близнецы, деревушки. Наконец, вроде бы схожий разворот речки - почти кругом, и примыкающий к ней уступ леса. Крохотное озерко неправильной формы тоже весьма схоже с тем, что изображено на карте. Но беда в том, что пришлось это место на карте точно на перегиб, и, чтобы точнее проверить себя, карту надо раскрыть. Придется повозиться, черт возьми.

… Развернутая карта оказала отчаянное сопротивление. Оглушительно хлопнув, она вырвалась на мгновение из моих рук, хлестанула по лицу и исчезла.

Оглядываюсь назад: совершенно целая карта (как только во вращающийся винт не попала?) эдаким белым журавлем парит в небе. Высота около 400 метров, подо мной большой зеленый луг, окруженный хвойным лесом. Карта упадет где-то явно на лугу, ветра нет совершенно. Отлично, там я ее и подберу, а заодно, может, и расспрошу кого, коли представится случай.

Покрутившись вокруг планирующей карты, примерно со ста метров, примеряюсь к месту посадки. Абсолютно ровный луг, с плотной невысокой травяной растительностью, ну как городской газон! Сейчас быстренько приземлюсь, пока карта еще в воздухе, смогу засечь ее и куда она упадет.

Сбрасываю последние метры высоты, выравниваю аппарат над самой травой. Отличная будет посадка!

…Отличная… посадка! Едва задние колеса зацепили грунт, меня резко и сильно бросило вперед, вниз. Грохнуло над головой крыло, а в лицо, откуда-то снизу, брызнуло густой грязью…

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что первые несколько секунд я совершенно не понимал, что случилось со мной и с моим аппаратом. Рефлекторно нащупал тумблер зажигания и выключил двигатель, он смолк. Неужели передняя вилка сломалась, и подвернулось колесо? Но причем здесь жидкая грязь?

…Вилка не сломалась, и переднее колесо никуда не подвернулось… Я был в болоте. Под плотным травяным покровом затаилась трясина: вот уж не думал, не знал, что бывают такие болота: стою чуть ли не по колено в вязкой трясине, а среди стеблей травы ни блестки воды и болотной жижи. А травяной дерн колышется желеобразной массой и черт знает, что под ним!

Но надо что-то делать, надо попытаться выбраться от сюда.

Вызволяю из болотной жижи нос крыла и ставлю "телегу" на колеса", они тут же с бульканием начинают погружаться по самую ступицу.

Лихорадочно перебираю варианты спасения. Вытолкать аппарат в одиночку из болота - не может быть и речи. Значит - по частям. Первое: снять крыло и вынести его к опушке леса, там сухо. До опушки - метров четыреста, не меньше. Вынесу крыло, дальше видно будет. Если, конечно, вынесу…

Снимаю крыло с "телеги" и взваливаю его на плечи. Сорок пять килограммов вдавливают меня в трясину по колено. Делаю несколько шагов, отдых. Еще несколько шагов, снова отдых. Руки немеют от напряжения, пот - ручьями, а в спину - будто кол вогнали. И снова несколько шагов вперед. И так все четыреста метров!

Сколько времени продолжалась эта адова работа - не знаю: счет времени был потерян с того самого момента, как нос моего аппарата уткнулся в трясину.

Итак, крыло спасено - оно на суше. Теперь предстояло вытаскивать и телегу. А как? Лучше по частям: двигатель, затем саму телегу.

Истратив на обратном пути последние силы, я понял, что ничего у меня не выйдет. Двигатель я не дотащу. Даже если каким-то фантастическим образом мне удастся доволочь его до берега, он будет залит болотной жижей и не будет работоспособен. Может, поискать где-нибудь доски, и, подкладывая их попеременно под колеса, выкатить телегу из топи? Бред! Гдуе я найду тут доски? И времени на это нет. Скорее с отчаяния, чем по соображению, попробовал толкнуть телегу. Прорезав глубокие борозды, она продвинулась на полметра. Так, значит, если повторить то же самое восемьсот раз, я вытащу телегу… А что, если?..

Бросаюсь к тумблеру зажигания. Рывок заводного шнура - и двигатель мощно и ровно зарокотал, готовый к работе. Кажется, мы поняли друг друга "с полоборота". Сектором ручного газа прибавляю обороты до средних. Телега подалась вперед, но не пошла. Прибавляю еще оборотов - есть! Пошла!! Тут же отмечаю, что вязнет и тормозит движение переднее колесо. Приподымаю его из трясины - телега движется. Теперь я уже едва поспеваю за ней. Так, помогая друг другу, мы выбираемся на берег. "Первый тайм", можно сказать, мы отыграли! Теперь предстоит второй - отсюда надо каким-то образом улететь.

Собираю аппарат (вот где проявилось замечательное свойство нашего "Гидраэра" * - он легко собирается одним человеком, как будто знали, какое испытание его ждет впереди…)и - не нахожу болтов крепления переднего пилона, они остались в болоте. Не беда - гнутые ржавые гвозди из штакетника заброшенного забора вполне подойдут на их место. Гайка-барашек шпильки стыковочного узла крыла тоже предпочла остаться в трясине, черт с ней, ограничимся контровочной булавкой… Но вот что неприятно до крайностей, это порыв задней кромки крыла между первой и второй правыми латами. Зацепил где-то.

В 1983 году, в Бакуриани со стометровой высоты падал Женя Гриненко. Падал у нас на глазах. Обшивка его крыла разорвалась в воздухе от килевого кармана до боковой балки. То был легкий безмоторный дельтаплан, а у меня - тяжелый двухместный дельталет.

Мне нечем латать поврежденный купол, но лететь надо. И вариантов нет. Пошарив вокруг, я нашел кусок аллюминевой проволоки ан том же развалившемся заборе, и в два оборота стянул хвостовики лат, между которыми был разрыв. Это должно разгрузить заднюю кромку и предотвратить раздир материала в полете. Что еще я мог сделать?!

Одинокая, стоящая прямо перед кронами елей изба оказалась обитаема. Молодая женщина показалась на крыльце, довольно равнодушно оглядела мой летатьельный аппарат (не иначе, у них тут на болоте каждый день самолеты приземляются…) и, подойдя ближе, поинтересовалась, каким ветром меня сюда занесло и откуда, и не нужна ли мне какая-либо помощь. Я, честно признался, что попал сюда исключительно по глупости, направляясь из Боровичей в Новгород и, кстати, очень хотелось бы узнать, где, собственно, я сейчас нахожусь?

Ни слова ни говоря, женщина удалилась в дом, но скоро вернулась с огромной кружкой настоящего деревенского молока и туристической картой Новгородской области.

Мать честная! Эк меня куда утянуло! Торбино отстояло от линии маршрута ну градусов на сорок пять, не меньше!..

Но совсем рядом с Торбино проходила железнодорожная магистраль Москва - Петербург. Судя по карте, если взять курс перпендикулярно железной дороге, до Кресцов лететь по прямой километров шестьдесят. Вот только что все эти шестьдесят километров все как один предстояло лететь над сплошным лесом, я как-то сразу не осознал. Позже дошло…

Поблагодарив хозяйку за помощь, принялся готовиться к отлету. Тоже веселенькое дельце такое! Взлетать, собственно, было неоткуда. Узкая полоска суши между лесом и болотом исключала взлет вдоль, поскольку с обеих сторон к ней примыкал высоченный лес. Единственный вариант взлета - в сторону болота. Это метров сорок. Поперек картофельных прошлогодних грядок и - в прореху между березами, аккурат по размаху крыла. Одно только обнадеживало - уклон. Небольшой уклон, градусов пять - шесть, но все-таки мне в помощь.

Несколько раз я прошел по линии предстоящего взлета, проигрывая его детали. От нервного напряжения выступил от и колотилось сердце так же, как совсем недавно, когда волок по болоту крыло.

Подкатываю дельталет вплотную к забору так, что воздушный винт едва не касается его - сейчас дорог каждый метр разбега. Выставляю его строго по линии, так как ни о каком рулении на взлете по кочкам не может быть речи, только бы ноги удержать на педалях. Взлетать буду без подогрева двигателя - холодный он даст несколько дополнительных килограмов тяги. Конечно, это пойдет ему во вред, но ничего, он простит, сейчас мы оба в беде. Потом сочтемся! Слить бы лишнее горючее, да его и так в обрез: взлетной дистанции, мощности, горючего, времени… Да, времени тоже уже в обрез - деревья отбрасывают длинные тени.

Еще раз промеряю шагами и проигрываю предстоящий взлет, вот тут - точка отрыва. Пять метров до кромки болота. Иначе… Все, хватит! Это уже становится пыткой! Возвращаюсь к аппарату, включаю зажигание, берусь за ручку заводного шнура… Черт возьми!… Шлем:

Шлем остался в болоте. Время сейчас было доложе любого шлема, и оставил бы я его там на радость жабам и лягушкам, да нельзя - слишком рискованное дело затеял я со взлетом и шестидесятикилометровым полетом над лесом.

Пришлось сходить.

Двигатель завелся с первой попытки, словно ждал команды - к бою. Пристегиваюсь и сильно упираюсь в педали. Полный газ! Теперь только удержать управление в просвет между деревьями и не потерять газ! Аппарат кидает на картофельных грядках - кочках, но скорость растет. Повинуясь какому-то звериному чутью, перемещаю ручку от себя. Отрыв! Дельталет отрывается от земли и тяжело летит над болотом, всеми своими фибрами чувствую, что крыло держит на грани срыва, на пределе. Оно просит скорости! Прижимаю аппарат максимально к ненавистной трясине - надо, надо! Это мой последний резерв - воздушная подушка. Секунда, вторая, еще чуть, и - есть скорость! А теперь - вверх, только вверх!

На высоте около ста метров пересекаю железную дорогу Москва - Петербург и фиксирую компасный курс - 230. Торбино с его проклятым болотом остается позади. Примерно через час я должен достичь автодороги на Петербург. Если, конечно, все сложится…

Двигатель ровно рокочет за спиной, высота растет. Скоро лес превратился в сплошной зеленый ковер. До горизонта. В воздухе спокойно, крыло лежит на невидимой опоре воздуха, словно на каменном пьедестале, не шелохнет. Пятисотметровая высота скрадывает и скорость, и, если бы не флаттерящий порыв купола, то были бы все основания не верить указанитю скорости, стрелка которого замерла на отметке "65".

С тревогой и тоской поглядываю на порыв, кажется, не растет, но колебания ткани таковы, что ее гул слышен через шум двигателя. Ожидать можно чего угодно. И если б только от порыва. А от "Бурана"? До после отчаянной возни в болоте? Да в любой момент! Или проводок с клеммы соскочит, или свеча откажет, или… Все, что угодно!

Нет, лучше об этом не думать, решение принято - надо лететь вперед, риск, конечно, велик, но и шансы благополучно долететь у меня тоже есть. Представляю, что сейчас твориться на аэродроме Новгорода: тревога через край. Ребята только - только преодолели двести километров над болотами и лесами и прекрасно понимают, что может произойти между Боровичами и Новгородом, Спасательный вертолет Вити Королева наверняка уже в воздухе - ищет. Вот только ищут меня не там, где я есть… Уж простите, ребята, подвел я вас. Но я постараюсь развеять вашу тревогу, а вы сегодня вечером выпейте за удачу, и я буду с вами.

Солнце неумолимо закатывается. В наступающих сумерках тонет глухой бескрайний лес, и из-под крон выползает плотный туман. Он поднимается вверх и размывает линию горизонта. Туман обманывает, он создает мираж: огромная водная гладь видится у горизонта, только что кораблей нет.

Все, темнеет окончательно - компас становиться не нужен. Нервы напряглись до предела, до паники один шаг - я совершенно беспомощен в надвигающейся темноте над бескрайним лесом и туманом.

Но вот чудо, на меркнущем небосводе засветились звезды - одна, другая, россыпь. Одна из них, яркая, поместилась точно между передних тросов крыла, она и стала мне ориентиром.

Каким-то странным образом звезды внесли успокоение в мою душу, хотя драматизм моего положения достиг апогея. Почему-то пришли на память строчки из "Маленького принца": "Я всегда улыбаюсь, глядя на звезды. Словно пятьсот миллионов бубенцов…"

Какие там улыбки, какие бубенцы! Но все-таки я смог немного расслабиться, и это придало сил держаться и не паниковать.

* * * * *

Прямая линия шоссе открылась внезапно - белые и красные автомобильные огни прорезали темноту и не было никаких сомнений, что это трасса Москва - Петербург. Нечеловеческое напряжение разом спало, и первой мыслью было тут же приземлиться на полотно дороги, прямо в промежутке между огнями. Но что-то удержало меня от этого сиюминутного решения. Чуть в стороне от трассы, через слой тумана пробирались огоньки. Их было много, значит, там большой населенный пункт. Ну, разведаю, может, поближе к людям удастся приземлиться, а трасса теперь от меня никуда не денется.

Большим кругом облетаю "свою находку" и - надо же такому быть: сквозь туман различаю очень характерное сооружение - аэродромную вышку. По ее расположению определяю, где летное поле и захожу на посадку. Планирую вслепую, прекрасно понимая, что могу на пути встретить чего угодно: канаву, провода, столбы… Но так хотелось быстрее завершить все мучения этого полета, что я рискнул. И мне опять повезло!..

После касания земли сильно оттормаживаюсь, чтобы как можно быстрее завершить пробег и почти наощупь, потихоньку подруливаю к вышке. Здание мертво, ни одно окно не светится, но стоящий поблизости вагончик - бытовка вдруг ожил - в освещенном проеме двери показался силуэт человека.

Просыпаюсь рано утром, за мутным окошком только забрезжил рассвет. После тепла бытовки воздух снаружи кажется ледяным. С крыла стекают капельки росы, и все вокруг, кажется, пропитано влагой и холодом.

Чтобы больше не испытывать судьбу, решаю зашнуровать порыв, используя для этой цели шнурок кроссовки. Проткнув куском проволоки два ряда отверстий по краям порыва, плотно стягиваю края ткани. Ну, так спокойней будет, хотя, отмечаю, ткань выдержала флаттер - ни расползлась, будто порыв только сейчас сделали.

Взлетаю после непродолжительного прогрева двигателя (не хотелось будить своих благодетелей, приютивших меня, лишним шумом) Сразу после взлета с ужасом понимаю, что долго не продержусь - возжух мало, что ледяной, но еще сырой, хуже, чем зимой. Прикидываю, сколько раз придется приземляться для отогрева на восьмидесятикилометровом пути до Новгорода… Но посчитать не успеваю - на высоте 100 - 120 метров в лицо пахнуло теплым, почти горячим воздухом. Слой инверсии, отделявшей теплый, верхний слой воздуха от холодного, приземного, был толщиной всего несколько метров. Даже любопытно стало, и я, сбросив газ, еще раз поднырнул под инверсию, окунувшись в ледяную воздушную купель, и вернулся в тепло.

Первые тридцать минут полета над автострадой миновали спокойно, но по мере того, как усиливался прогрев (а в месте с ним болтанка) и убывало топливо, у меня росло беспокойство. Дело в том, что на "Гидраэере" установлены два бака, соединенные между собой топливопроводом. И в том и в другом сейчас плескалось на дне литров по 3 - 3,5. В сумме - достаточно, но каждый в отдельности бак грозил в хорошую болтанку "хватануть" воздух заборным штуцером, тогда автоматически прекращалась подача из другого бака. Такая вот недоработочка топливной системы. Нажить себе дополнительное приключение из-за перебое подачи топлива никак не хотелось, и я принял решение приземлиться и перелить все топливо в один бак. Подобрать подходящий участок, примыкающий к трассе, было не сложно. Посадка, переливание топлива и взлет заняли всего 6-7 минкт, но теперь уж можно ыбло продолжать полет до самого Новгорода.

Еще двадцать минут полета над трассой миновали и впереди замаячила ажурная красно- белая конструкция ретранслятора - вышка высотой более ста метров. Ее растяжки из толстого троса плохо различались на фоне темного леса. Ребята из Новгорода еще перед вылетом из Боровичей остерегали близко подлетать к мачте. Но я пролетаю значительно выше и растяжки мне не страшны.

Впереди - широкая синяя лента реки Шелони. Над рекой сильно побалтывает, но я не обращаю на болтанку внимания - впереди аэродром, цель моего полета. С ходу захожу на посадку, но в последний момент увеличиваю обороты и протягиваю вдоль ВПП к пересечению с рулежной дорожкой, там я замечаю наши дельталеты, рядком стоящий вдоль взлетной полосы. Крылья сняты и покоятся на траве - успел, значит!

По бетону рулёжной дорожки несется "УАЗ". Подкатывает и резко тормозит, хлопают дверцы… Мне навстречу - Забава. Никогда не видел у него таких живых и добрых глаз!

Все было так, как и должно быть: моего прилета ждали до ночи. "МИ-8" Вити Королева кружил между Боровичами и Новгородом до сухих баков. Над новгородским аэродромом почти час не давали посадки огромному "ИЛ-76" - ожидали прилета мотодельтаплана. Только когда экипаж взмолился - у них заканчивалось топливо, ему разрешили приземлиться. А вечером ребята сдвинули стаканы, желая мне удачи.

Летное наше, мужицкое братство! Право, ради него стоит жить.

* * * * *

В 9 часов назначен вылет на Гатчину. Перелет продолжается.

* * * * *

* - "Гидраэр" - автор так называет МДП "Фрегат" с крылом 19 кв.м., выпускавшийся компанией "Гидраэр" в 1989-90 годах. (Примеч. ред.)

На главную страницу

Лев Киносян:  lev-kinosyan@mtu-net.ru