Введение
Неоценимой заслугой немецкой Левой и мириад прочих ультралевых групп и группировок стало выведение на первый план спонтанности рабочего действия. Потенциал коммунизма заключается исключительно в пролетарском опыте. Поэтому ультралевые всегда обращались к сущности пролетариата в противоположность его многочисленным ошибочным формам существования. Начиная с 20-х и вплоть до 70-х они были против любого опосредования – со стороны государств, партий, профсоюзов, включая отколы и анархистские профсоюзы. Если Ленина можно суммировать одним словом: "партия", ультралевых можно определить одним словосочетанием: сами рабочие... Хорошо, но остаётся вопрос: что означает "сами" рабочие?
Этот вопрос стоит рассмотреть, особенно потому что коммунизм рабочих советов, благодаря Ситуационистскому Интернационалу, стал довольно влиятельным.
Французская версия данного текста была подготовлена группой с ультралевыми корнями, которая однако поставила их под вопрос. Первый черновик был передан собранию, организованному ICO (Informations Correspondance Ouvrières), прошедшему недалеко от Парижа в июне 1969 г. 1 Расширенная английская версия была подготовлена для того, чтобы начать дискуссию с Паулем Маттиком.
* * *
Кто такие ультралевые? Они являются продуктом и одним из аспектов революционного движения, последовавшего за Первой мировой войной и потрясшего капиталистическую Европу, не уничтожив её с 1917 по 1921 или 1923 гг. Корни ультралевых идей обретаются в этом движении двадцатых, которое стало выражением сотен тысяч революционных рабочих Европы. Это движение оставалось меньшинством в Коммунистическом Интернационале и противостояло общей линии международного коммунистического движения. Само название отражает характер ультралевого движения. Есть правые (социал-патриоты, Носке...), центр (Каутский...), левые (Ленин и Коминтерн) и ультралевые. Ультралевые – это в первую очередь оппозиция: внутренняя оппозиция в Немецкой Коммунистической Партии и против неё (K.P.D.), а также внутри и против Коминтерна. Она утверждается через критику преобладающих в коммунистическом движении идей, т.e. через критику Ленинизма.
Ультралевое движение было далёким от монолитности. Более того, различные его элементы модифицировали свои концепции. Например, открытое письмо Гёртера Ленину выражает теорию партии, которая с тех пор стала неприемлемой для ультралевых. В отношении двух основных пунктов ("организация" и содержание социализма) мы рассмотрим только идеи, сохранившиеся в течение всего периода развития ультралевого крыла. Французская группа I.C.O. является одним из лучших примеров современной ультралевой группы.
Ультралевые идеи являются продуктом практического опыта (в основном благодаря борьбе рабочих в Германии) и теоретической критики (критики ленинизма). Для Ленина, основной революционной задачей была подготовка "лидеров", способных привести рабочих к победе. Когда ультралевые пытались дать теоретическое объяснение подъёму фабричных организаций в Германии, они говорили, что рабочему классу не нужна партия для того, чтобы стать революционным. Революцию совершат массы, организованные в рабочие советы, а не пролетариатом "ведомым" профессиональными революционерами. Немецкая Коммунистическая Рабочая Партия (K.A.P.D.), чью деятельность теоретически отражает Гёртер в своём "Ответе Ленину", считала себя авангардом, чьей задачей было просвещение масс, а не лидерство над ними, как в ленинистской теории. Эта концепция была отвергнута многими ультралевыми, противостоявшими двойному существованию фабричных организаций и партии: революционеры не должны стремиться к организации в орган отличный от масс. Эта дискуссия привела к созданию, в 1920 г., A.A.U.D.-E. (Организация Всеобщего Союза Объединённых Рабочих Организаций), которая подвергла критике A.A.U.D. (Всеобщий Трудовой Союз Германии) за то, что его контролировала K.A.P.D. (Немецкая Коммунистическая Рабочая Партия). Большинство ультралевого движения приняло позиции A.A.U.D.-E. Во Франции, нынешняя деятельность I.C.O. основана на том же принципе: любая революционная организация, сосуществующая с органами созданными самими рабочими и стремящаяся к выработке последовательной теории и политической линии, в конце концов пытается взять лидерство над рабочими. Поэтому революционеры не организовываются вне "спонтанно" создаваемых рабочими органов: они просто обмениваются информацией и распространяют её и устанавливают контакты с другими революционерами; они никогда не определяют общую теорию и стратегию.
Для того, чтобы понять эту концепцию мы должны вернуться к ленинизму. Ленинистская теория партии основана на разделении, которое можно найти у всех великих социалистических мыслителей того времени: между "рабочим движением" и "социализмом" (революционными идеями, доктриной, научным социализмом, марксизмом и т. д. – ему можно дать различные названия), которые для них являются двумя фундаментально различными и отчуждёнными друг от друга феноменами. С одной стороны есть рабочие и их повседневная борьба, с другой революционеры. Ленин далее утверждает, что рабочий класс следует "учить" революционным идеям. Рабочее движение и революционное движение отделены друг от друга: их следует объединить под руководством революционеров над рабочими. Поэтому революционеры должны организовываться и воздействовать на рабочий класс "извне". Анализ Ленина, ставящий революционеров над рабочим движением, вроде бы основывается на факте: кажется, что революционеры живут в совершенно другом мире, чем рабочие. И всё же Ленин не видит, что это иллюзия. Анализ Маркса и его научный социализм, как целое являются продуктом не "буржуазных интеллектуалов", а классовой борьбы на всех её уровнях при капитализме. "Социализм" является выражением борьбы пролетариата. Он был разработан "буржуазными интеллектуалами" (и высокообразованными рабочими: Дж. Дицген) потому что только революционеры, происходившие из буржуазии были способны разработать его, но он был продуктом классовой борьбы.
Революционное движение, динамика, ведущая к коммунизму, стала результатом капитализма. Давайте исследуем концепцию партии по Марксу. Слово, партия, часто появляется в сочинениях Маркса. Мы должны проводить различие между марксовыми принципами по данному вопросу и его анализом многих аспектов рабочего движения его времени. Этот анализ во многом не был правильным (например, его взгляд на будущее тред-юнионизма). Более того, нет такого текста в котором Маркс подытожил бы свои идеи о партии, лишь разбросанные замечания и комментарии. И всё же мы верим, что в этих текстах содержится общая точка зрения. Капиталистическое общество само производит коммунистическую партию, которая является ни чем иным, как организацией объективного движения (это означает, что концепции "социалистической сознательности" Каутского и Ленина, которую нужно "довести" до рабочих бессмысленны), ведущего общество к коммунизму. Ленин видел перед собой реформистский пролетариат и сказал, что надо что-то с ним делать (довести до него "социалистическую сознательность") для того, чтобы превратить его в революционный пролетариат. Этим Ленин продемонстрировал, что абсолютно не понимает классовую борьбу. В не-революционный период пролетариат не может изменить капиталистические производственные отношения. Поэтому он стремится к изменению капиталистического распределения путём требования более высокой зарплаты. Конечно, рабочие "не знают", что они изменяют отношения распределения, когда требуют более высокой зарплаты. Тем не менее, они "бессознательно" стремятся действовать против капиталистической системы. Каутский и Ленин не видят процесса, революционного движения, созданного капитализмом; они видят только один из его аспектов. Теория Каутского и Ленина о классовой сознательности нарушает процесс и рассматривает лишь один из переходных моментов: для них пролетариат "сам по себе" может быть только реформистским, в то время как революционеры стоят вне рабочего движения. В действительности, революционеры, их теории и идеи берут начало в борьбе рабочих.
В не-революционный период, революционные рабочие, изолированные на своих фабриках, прилагают все усилия к тому, чтобы выявить истинную природу капитализма и поддерживающих его учреждений (профсоюзы, "рабочие" партии). Обычно они добиваются малого успеха, что вполне нормально. Есть также революционеры (рабочие и не только), которые читают и пишут, прилагают все усилия, чтобы обеспечить критику всей системы. Обычно они добиваются малого успеха, что тоже вполне нормально. Это разделение производится капитализмом: одной из характерных черт капиталистического общества является разделение между физическим и умственным трудом. Это разделение присутствует во всех сферах нашего общества; оно существует также в революционном движении. Было бы идеалистичным ожидать, что революционное движение станет "чистым", как если бы оно не было продуктом нашего общества. Неизбежно, что это революционное движение в условиях капитализма, то есть коммунизм, несёт на себе клеймо капитализма.
Только окончательный успех революции может уничтожить это разделение. До тех пор мы должны бороться против него; оно характеризует наше движение точно так же, как и всё остальное общество. Многие революционеры неминуемо редко склонны к чтению и мало заинтересованы в теории. Это факт, преходящий факт. Но "революционные рабочие" и "революционные теоретики" представляют лишь два аспекта одного и того же процесса. Неверно утверждать, что "теоретики" должны вести за собой "рабочих". Но было бы одинаково неверно утверждать, как это делает I.C.O., что коллективно организованная теория опасна, потому что она приведёт к лидерству над рабочими. I.C.O. просто занимает позицию симметричную ленинской. Революционный процесс является органическим процессом и, хотя его компоненты могут быть отделёнными друг от друга какое-то время, возникновение любой революционной (или даже псевдореволюционной) ситуации показывает глубокое единство различных элементов революционного движения.
Что случилось в Мае 1968 г., в рабоче-студенческих комитетах действия в центре Санзье в Париже? Некоторые (ультралевые) коммунисты, до этих событий посвящавшие большую часть своей революционной деятельности теории, работали вместе с меньшинством революционных рабочих. До Мая 1968 г. (и после него), они были не более отдалены от рабочих, чем каждый рабочий далёк от других рабочих в "нормальной", не-революционной ситуации в капиталистическом обществе. Маркс не был далёк от рабочих, когда он писал Капитал, или когда он работал в Коммунистической Лиге Интернационала. Когда он работал в этих организациях, он не чувствовал ни потребности (как Ленин), ни страха (как I.C.O.), стать лидером рабочих.
Марксова концепция партии, как исторического продукта капиталистического общества, принимающего различные формы в соответствии со стадией и эволюцией этого общества позволяет нам выйти за рамки этой дилеммы: потребность в партии/страх партии. Коммунистическая партия – это спонтанная (т.e., полностью определённая социальной эволюцией) организация революционного движения, созданная капитализмом. Партия есть спонтанный отпрыск, рождённый на исторической почве современного общества. Как воля, так и страх "создания" партии являются иллюзиями. Её не нужно ни создавать, ни не создавать: это просто исторический продукт. Поэтому революционерам не нужно ни строить её, ни бояться строить её.
У Ленина была теория партии. У Маркса была другая теория партии, которая сильно отличалась от ленинской. Ленинская теория стала одним из элементов, приведших к провалу русской революции. Ультралевые отвергли все теории о партии, как опасные и контрреволюционные. Однако теория Ленина не была основной причиной поражения русской революции. Теория Ленина стала превалирующей из-за поражения русской революции (в основном из-за отсутствия революции на Западе). Нельзя отбрасывать все теории о партии только потому что одна из них (ленинская) стала инструментом контрреволюции. К сожалению, ультралевые приняли позицию, диаметрально противоположную ленинской. Ленин хотел построить партию; ультралевые отказались строить её. Таким образом ультралевые дали другой ответ на тот же неправильно сформулированный вопрос: за или против строительства партии. Ультралевые застряли на той же точке, что и Ленин. Мы, в противоположность этому, не хотим просто принимать позицию противоположную взглядам Ленина; мы хотим отбросить их совсем.
Современные ленинистские группы (троцкисты, например) пытаются организовать рабочих. Современные ультралевые группы (I.C.O., например) только распространяют информацию, не пытаясь занять коллективную позицию по каким-то вопросам. В противоположность этому, мы считаем, что необходимо сформулировать теоретическую критику современного общества. Такая критика подразумевает коллективную работу. Мы также думаем, что любая постоянная группа революционных рабочих должна пытаться найти теоретическую основу для своих действий. Теоретическая ясность является элементом и необходимым условием для практического объединения.
Российская революция умерла потому что в итоге начала развивать капитализм в России. Её девизом стало создание эффективного управленческого органа. Ультралевые быстро сделали вывод, что бюрократическое управление не может быть социализмом и начали пропагандировать рабочее самоуправление. Была создана последовательная ультралевая теория, в центре которой были рабочие советы: советы действовали в качестве боевых органов рабочих при капитализме и инструментов самоуправления рабочих при социализме. Таким образом советы играли ту же центральную роль в ультралевой теории, что и партия в ленинистской.
Теория рабочего самоуправления подвергает капитализм анализу с точки зрения самоуправления. Но разве капитализм в первую очередь это способ управления? Революционный анализ капитализма начатый Марксом не делает ударения на вопросе: кто управляет капиталом? Напротив: Маркс описывает капиталистов и рабочих как простые функции капитала: "капиталист как таковой является лишь функцией капитала, а рабочий – функцией рабочей силы". Российские лидеры не "управляли" экономикой; это она управляла ими, а всё развитие российской экономики подчиняется объективным законам капиталистического накопления. Другими словами, управляющий, менеджер обслуживает определённые и непреодолимые производственные отношения. Капитализм – это не способ УПРАВЛЕНИЯ, а способ ПРОИЗВОДСТВА, основанный на данных ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ. Революция должна быть нацеленной на эти отношения; мы попытаемся дать их краткий анализ. Революционный капитализм подчёркивает роль капитала, чьим объективным законам подчиняются "менеджеры" как в России, так и в Америке.
Капитализм основывается на обмене: вначале он представляется как "громадное накопление товаров". Но хотя он и не смог бы существовать без обмена, капитализм это не просто производство товаров; он растёт и развивается даже в борьбе против простого товарного производства. Фундаментом капитализма является особый вид обмена, обмен между живым трудом и накопленным трудом. Разница между Марксом и классическими экономистами заключается в первую очередь в создании им концепции рабочей силы: эта концепция выявляет секрет прибавочной стоимости, поскольку она варьируется между необходимым трудом и прибавочным трудом.
Как товары соотносятся друг с другом? Каков механизм определения, что количество x товара A обладает той же стоимостью, что и количество y товара B? Маркс пытается найти объяснение для соотношения xA = yB не в конкретной природе A и B в их соответственных качествах, а в количественном отношении: можно обменивать A и B только в пропорции xA = yB потому что оба содержат некое количество "присущего" обоим элемента. Если мы абстрагируем конкретную и полезную природу A и B, в них сохранится лишь одна общая вещь: оба они являются "продуктами труда". Обмен A и B происходит в пропорциях, определяемых соответственным количеством труда, кристаллизованного в них. Количество труда определяется его длительностью. Концепция социально необходимого времени труда, развитая дальнейшим анализом, является абстракцией: невозможно подсчитать сколько представляет собой час социально необходимого труда в данном обществе. Но разделение между абстрактным и конкретным трудом позволяет Марксу понять механизм обмена и подвергнуть анализу особую форму обмена: систему наёмного труда.
"Лучшими моментами в моей книге являются следующие: 1) двойственный характер труда, в соответствии с тем, выражен ли он потребительской стоимостью или меновой стоимостью. (Всё понимание фактов зависит от этого). Это подчёркивается сразу, в первой же главе. .." 2
Рабочее время, фактически, определяет всю социальную организацию производства и распределения. Оно регулирует пропорции, в которых производственные силы используются для специфических уцелей в определённых местах. Закон стоимости "самоутверждается, определяя необходимые пропорции общественного труда, не в общем смысле, применимом ко всем обществам, а только в смысле, требуемом капиталистическим обществом; иными словами, он устанавливает пропорциональное распределение всего общественного труда в соответствии со специфическими потребностями капиталистического производства". 3
Это одна из причин по которым капитал не будет вкладываться в индийскую фабрику, даже если производство этой фабрики будет необходимо для выживания населения. Капитал всегда направляется туда, где он может быстро умножиться. Регулирование посредством рабочего времени вынуждает капиталистическое общество развивать данное производство только там, где время труда, социально необходимое для данного производства более всего соответствует среднему рабочему времени.
Такова логика капитала: меновая стоимость, определяемая средним рабочим временем.
Мы упоминали о центральной роли прибавочного труда в производстве прибавочной стоимости. Маркс делал упор на происхождении, функции и ограниченности наёмного труда.
"...Только когда уже достигнута определённая степень продуктивности – так, что части производственного времени достаточно для непосредственного производства – становится возможно употреблять всё более возрастающую его часть на производство средств производства. Это требует от общества способности ждать; с тем, чтобы большую часть уже созданного богатства можно было отделить от немедленного потребления и от производства для немедленного потребления, для того, чтобы использовать эту часть для труда, не являющегося продуктивным непосредственно (в рамках самого процесса материального производства)". 4
Наёмный труд – это средство для развития производственных сил.
"Реальная экономика - экономия – состоит из накопления рабочего времени (минимум (и минимизация) производственных издержек); но это накопление идентично развитию производственных сил". 5
Благодаря наёмному труду возможно производство прибавочной стоимости через присвоение капиталом прибавочного труда. В этом смысле жалкие условия, составляющие участь рабочего являются исторической необходимостью. Рабочего нужно вынуждать предоставлять прибавочный труд. Так производственные силы развиваются и повышают долю прибавочного труда в рабочем дне:
Капитал создаёт "большое количество доступного времени. . . (т.e. достаточного для полного развития индивидуальных производительных сил, а следовательно производительных сил всего общества)". 6
Противоречие или "антитезисное существование" 7 прибавочного труда достаточно очевидно:
- он создаёт "национальные богатства",
- он не приносит ничего кроме нищеты трудящимся, занятым им.
Капитал "таким образом, вопреки себе, служит средством социально доступного времени, для того, чтобы сократить рабочее время всего общества до сокращающегося минимума, высвобождая время каждого для собственного развития". 8
При коммунизме, избыток времени по отношению к необходимому рабочему времени утратит характер прибавочного труда, который придавали ему исторически ограниченные производственные силы при капитализме. Доступное время перестанет основываться нищете труда. Больше не будет потребности использовать нищету для создания богатств. Когда отношения между необходимым и прибавочным трудом будут упразднены ростом производительных сил, избыток времени вне труда необходимого для материального существования утратит свою переходную форму прибавочного труда.
"Свободное время – являющееся заодно и временем досуга и временем для высшей деятельности – естественным образом преобразует своего обладателя в отличный субъект, и он тогда присоединяется к прямому производственному процессу как отличный субъект". 9
Экономика рабочего времени является абсолютной необходимостью для развития человечества. Она закладывает основания для существования капитализма и, на высшей стадии, для возможности коммунизма. То же самое движение что развивает капитализм делает коммунизм возможным и необходимым.
Закон стоимости и измерение среднего рабочего времени являются частью одного и того же процесса. Закон стоимости выражает ограничения капитализма и играет в нём необходимую роль. Пока производственные силы ещё не высоко развиты и непосредственный труд остаётся существенным фактором производства, измерение среднего рабочего времени также остаётся абсолютной необходимостью. Но с развитием капитала, особенно устойчивого капитала, "создание реальных богатств начинает зависеть от рабочего времени и от количества труда меньше, чем от силы средств, задействованных в рабочем времени, чья 'мощная эффективность' сама становится непропорциональной по отношению к непосредственному рабочему времени, затраченному на их производство и зависит скорее от общего состояния науки и от прогресса технологии, или от применения науки к производству". 10
Нищета пролетариата стала предпосылкой для существенного роста устойчивого капитала, в котором "зафиксировано" всё научное и техническое знание человечества. Автоматизация, чьи эффекты мы начинаем видеть, есть лишь одна из стадий этого развития. И всё же капитал продолжает регулировать производство посредством измерения среднего рабочего времени.
"Сам капитал есть движущееся противоречие, [в том] что он вынуждает сокращать рабочее время до минимума, оставляя, с другой стороны, рабочее время в качестве единственной меры и источника богатства. Поэтому он уменьшает рабочее время в необходимой форме, чтобы увеличить его в форме поверхностной". 11
Хорошо известное противоречие производственные силы/производственные отношения нельзя понять, если не различать связи между следующими противоречиями:
a) противоречие между функцией среднего рабочего времени, как регулирующего фактора "недоразвитых" производственных сил и ростом производительных сил, стремящимся уничтожить потребность в этой функции.
b) противоречие между необходимостью максимально развивать прибавочный труд рабочего для того чтобы произвести столько прибавочной стоимости, сколько возможно и самим ростом прибавочного труда, приводящего к возможности его упразднения.
"Как только труд в его непосредственной форме перестаёт быть великим источником богатств, рабочее время перестаёт и должно перестать быть его мерой и следовательно меновая стоимость [должна перестать быть мерой] потребительской стоимости. Прибавочный труд масс перестал быть предпосылкой для развития богатств вообще, так же как не-труд немногих – для развития силы человеческого ума вообще". 12
"Освобождение человечества", провозглашённое всеми утопическими мыслителями (в прошлом и настоящем), становится возможным:
"Вместе с тем, прекращает существование производство, основанное на меновой стоимости. . . Свободное развитие личности, а значит не уменьшение необходимого рабочего времени ради утверждения прибавочного труда, но скорее общее уменьшение общественно необходимого труда до минимума, который затем приходит в соответствие с художественным, научным и пр. развитием личности в ставшее свободным время и благодаря созданным средствам, для всех”. 13
“Любой ребёнок знает, что если нация прекратит работать, не скажу на год, но даже на несколько недель, она погибнет. Любой ребёнок также знает, что масса продукции, соответствующей различным потребностям требует разнообразной и количественно определённой массы общего труда общества. То, что от этой потребности в распределении общественного труда в определённых пропорциях нельзя избавиться посредством отдельной формы общественного производства, которая может изменить лишь его внешний вид, самоочевидно. Нельзя избавиться от естественных законов. То, что может изменяться в разных исторических обстоятельствах – это лишь форма, в которой утверждают себя эти законы”. 14
Маркс противопоставляет регулирование посредством социально необходимого рабочего времени регулированию через имеющееся время. Конечно это не просто два метода, которые можно использовать или отвергать, но два объективных исторических процесса, включающих в себя всю систему общественных отношений. Многие знают страницы из Критики Готской программы, где Маркс объясняет, что "в кооперативном обществе, основанном на общем владении средствами производства, производители не обмениваются своими продуктами; труд, занятый в производстве этой продукции настолько же мало является стоимостью этих продуктов, как и их материальные качества, с этих пор, по контрасту с капиталистическим обществом, индивидуальный труд не существует больше в косвенном виде, но напрямую, как компонент всеобщего труда". 15
"Каждому по потребностям", по мнению Маркса, не означает, что "всё" будет существовать "в изобилии"; концепция абсолютного "изобилия" исторически несущественна. Должен будет быть какой-то подсчёт и выбор, не на основе меновой стоимости, но на основе стоимости потребительской, общественной полезности продукта. (Поэтому проблема "недоразвитых стран" и способы её разрешения предстанут по новому). Маркс достаточно ясно изложил это в Нищете философии:
"В будущем обществе, в котором прекратится классовый антагонизм, в котором не будет больше классов, польза больше не будет определяться минимальным временем производства; но время производства, посвящённое различным его статьям, будет определяться степенью их общественной полезности". 16
Текст о переходе от "царства необходимости" к "царству свободы" 17 даёт пояснения. Свобода рассматривается как система отношений, при которой человек, овладевая процессом производства материальной жизни, наконец-то сможет приспособить свои чаяния к уровню достигнутому развитием производственных сил. 18 Рост социального богатства и развитие каждого индивидуума совпадают.
"Реальное богатство является развитием производительных сил всех людей. Мерой богатства в таком случае более не является, ни в коем случае, рабочее время, но скорее имеющееся время". 19 Маркс достаточно прав, описывая время, как измерение человеческого освобождения.
Более того, ясно, что проанализированная Марксом динамика исключает любую гипотезу о постепенном пути к коммунизму через прогрессивное уничтожение закона стоимости. Напротив, закон стоимости продолжает яростно самоутверждаться пока он не свергнет капитализм: закон стоимости никогда не перестанет самоуничтожаться – только для того, чтобы появиться вновь на более высоком уровне. Мы видели, что движение, давшее ему рождение стремится уничтожить его необходимость. Но он не прекращает существовать и регулировать функционирование системы. Следовательно необходима революция.
Теория управления обществом через рабочие советы не принимает в расчёт динамику капитализма. Она сохраняет в себе все категории и характеристики капитализма: наёмный труд, закон стоимости, обмен. Вид, социализма, предложенный ею не является ни чем иным, как капитализмом – под демократическим управлением рабочих. Если применить это на практике, остались бы две возможности: либо рабочие советы постарались бы функционировать не так, как на капиталистических предприятиях, что было бы невозможным, поскольку капиталистические производственные отношения всё ещё существуют. В этом случае рабочие советы были бы уничтожены контрреволюцией. Производственные отношения – это не отношения между человеком и человеком, а комбинирование различных элементов в процессе труда. "Человеческие" отношения, построенные по принципу лидеры/ведомые – это лишь вторичная форма фундаментальных отношений между трудом и капиталом. Либо рабочие советы начнут действовать как капиталистические предприятия. В этом случае система советов не выживет; она превратится в иллюзию, в одну из многочисленных форм сотрудничества между Капиталом и Трудом. "Избираемые" менеджеры очень скоро станут идентичными традиционным капиталистам: функция капиталиста, по словам Маркса, всегда стремится отделиться от функции трудящегося. Самоуправление рабочих закончится капитализмом; иными словами, капитализм не будет уничтожен.
Большевистская бюрократия взяла экономику под свой контроль. Ультралевые хотели, чтобы это сделали массы. Ультралевые остались на той же точке, что и ленинизм: они снова дали ещё один ответ на тот же самый вопрос (управление экономикой). Мы хотим заменить этот вопрос другим (уничтожение капиталистической экономики). Социализм – это не управление, каким бы "демократичным" оно ни было, капиталом, но его полное уничтожение.
Наш анализ проблемы "организации" и содержания социализма привёл нас к утверждению существования революционной динамики при капитализме. Революционное движение, порождённое капитализмом принимает новые формы в новой ситуации. Социализм – это не просто менеджмент общества рабочими, но завершение пролетариатом исторического цикла капитала. Пролетариат не просто захватывает власть над миром; он также завершает движение капитализма и обмена. Это отличает Маркса от всех утопистских и реформистских мыслителей; социализм порождается объективной динамикой, созданной капиталом и распространившейся по всей планете. Маркс настаивает на содержании движения. Ленин и ультралевые настаивают на его формах: на форме организации, на форме управления обществом, забывая при этом о содержании революционного движения. Это также было историческим продуктом. Ситуация того периода предотвратило появление коммунистического содержания в революционной борьбе.
Ленинизм выразил собой невозможность революции в его время. Коммунизм рабочих советов выразил её необходимость, упустив из виду то, где скрыты её возможности. Идеи Маркса о партии были оставлены. Это было время больших реформистских организаций, затем коммунистических партий (которые быстро и незамедлительно стали иной формой реформистских организаций). Революционное движение было недостаточно сильным. Повсюду, в Германии, в Италии, во Франции, в Великобритании, начало двадцатых было отмечено контролем "рабочих" лидеров над массами. Реагируя на эту ситуацию, ультралевые пришли к той точке, на которой они начали испытывать страх, что станут новыми бюрократами. Вместо того, чтобы рассматривать ленинистские партии, как продукт пролетарского поражения, они отказались становиться партией вообще и, подобно Ленину, предали забвению марксистскую концепцию партии. Что касается содержания социализма, все социальные движения, за исключением Испании на краткий период, пытались управлять капитализмом вместо того, чтобы уничтожить его. В подобных условиях ультралевые не смогли обеспечить глубокую критику ленинизма. Они смогли лишь принять противоположные взгляды и противопоставить ленинизму другие формы, упустив из вида содержание революции. Всё это стало тем более естественным, поскольку это содержание ясно не проявлялось. (Мы должны помнить, однако, что ультралевые предоставили замечательную критику некоторых аспектов капитализма – профсоюзов и "рабочих" партий).
Таковы причины по которым ультралевое движение лишь заменило ленинистский фетишизм партии и классовой сознательности фетишизмом рабочих советов. Критика ленинизма и ультралевых стала возможной потому что развитие капитализма даёт нам представление о содержании революционного движения.
Придерживаясь ультралевых идей, которые мы изложили (страх создания партии, рабочее самоуправление), мы превратим их в простую идеологию. Когда эти идеи впервые появились около 1920 г., они выражали собой революционную борьбу и даже их "ошибки" сыграли позитивную и прогрессивную роль в борьбе против социал-демократии и ленинизма. Их ограниченность выразила собой деятельность тысяч революционных рабочих. Но с 1920 г. вещи сильно изменились. Новое революционное меньшинство рабочих находится в медленном процессе формирования, как это показали события 1968 г. во Франции и борьба в нескольких других странах.
Во время революционного периода, революционер борется вместе с пролетарием без каких-либо теоретических или социологических проблем. Революционное движение становится единым. Теоретическая последовательность является перманентной целью революционеров, поскольку она всегда ускоряет практическую координацию революционных усилий. Революционеры без колебаний действуют коллективно в пропаганде своей критики существующего общества.
Они не пытаются сказать рабочим, что делать; но они не воздерживаются от вмешательства под тем предлогом, что "рабочие должны решать сами за себя". Потому что, с одной стороны, рабочие решаются только на то, к чему их вынуждает общая ситуация; а с другой, революционное движение является органической структурой, в которой теория является неотделимым и незаменимым элементом. Коммунисты представляют собой и защищают общие интересы движения. Во всех ситуациях, они без колебаний выражают полное значение того, что происходит и делают практические предложения. Если выражение является правильным и предложение надлежащим, они становятся частью борьбы пролетариата и совершают вклад в построение "партии" коммунистической революции.
(Июль, 1969 г.)
Примечания: 1. ICO сейчас существует под названием Echanges & Mouvements.
2. Письмо Маркса Энгельсу от 24 августа 1867 г.
3. Пауль Маттик, "Стоимость и социализм".
4. Маркс, Grundrisse
5. Ibid.
6. Ibid.
7. Ibid.
8. Ibid.
9. Ibid.
10. Ibid.
11. Ibid.
12. Ibid.
13. Ibid.
14. Письмо Маркса Кюгельманну от 11 июля 1868 г.
15. Маркс, Критика Готской программы.
16. Маркс, Нищета философии.
17. Капитал, III том, последняя глава.
18. "Сущность буржуазного общества состоит именно в том, что a priori в нём нет сознательного социального регулирования производства. Рациональное и естественно необходимое утверждаются как слепое рабочее среднее". (Письмо Маркса Кюгельманну от 11 июля 1868 г.)
19. Grundrisse.