В январе 1996 года Информационно-исследовательский
центр "Панорама" подготовил большое исследование "Политический
экстремизм в России" (Александр Верховский, Анатолий Папп и Владимир
Прибыловский) на грант National Endowment for Democracy.
В приложении к книге содержатся подробные справки
на 47 организаций с их изданиями, 8 независимых изданий, а также биографии
65 деятелей, относящихся к крайним флангам политического спектра. Фактический
материал, собранный в книге, стал импульсом и для написания этой статьи.
К сожалению, объем журнальной статьи не позволяет привести все, содержащиеся
в книге, факты, на которые опираются наши утверждения.
Автор использовал при написании статьи вошедшие в
книгу материалы Александра Тарасова о левых экстремистах, а также материалы
Владимира Прибыловского, Андрея Запеклого, Алексея Мухина, Татьяны Шавшуковой.
Статья была написана весной 1996 года, но так и не
была опубликована.
Если бы проводился конкурс на наиболее непримиримого противника существующей
власти, список участников почти сравнялся бы со списком людей, хоть как-то
интересующихся политикой. Наибольший рейтинг пока у таких персон, как Зюганов,
Жириновский или Баркашов. Но мы хотели бы представить целую группу номинантов,
имеющих, как представляется, неплохие шансы на успех в предполагаемом конкурсе.
Конечно, все они последовательные экстремисты, хотя бы в том, самом
узком, смысле, что практикуют насилие в политических целях или пропагандируют
такое насилие. Идеологическое обеспечение при этом может розниться, но
для квалификации тех или иных действий как экстремистских это значения
не имеет. Экстремизм может быть, и реально встречается, любого цвета.
Причем, у наших номинантов масштаб экстремизма измеряется не численностью
тренированных сторонников, как у того же Баркашова, а личными качествами
лидеров и их окружения. Гармоничное сочетание личного - интеллектуального
и эмоционального - поведения с социальным придает этим группировкам некоторое
новое качество.
И наконец, они ни в каком смысле не могут быть названы реакционерами,
так как не придерживаются ни сталинизма, ни гитлеризма, ни монархизма дореволюционного
образца, ни каких-либо других идеологий, испытанных уже нашим народом.
Как легко предположить при таких жестких критериях, наших номинантов
немного. Всего несколько небольших группировок, разобщенных и придерживающихся
различных взглядов. Но на фоне создания крупных партий они отнюдь не отмирают.
Наоборот, их число растет, а среда, их поддерживающая и питающая, ширится
и все более осознает свою - пусть и не сформулированную еще толком - общность.
Их пока мало замечает большая политика.
Но пора бы и заметить.
У нас в России есть лево-радикальное движение - в принципе, такое же,
как на Западе. Оно гораздо моложе, но внимательное изучения чужого опыта
для наших крайних радикалов, и левых, и правых, - норма. В их изданиях
соответствующие материалы занимают нередко больше половины объема. Так
что молодость организаций, при слабости полиграфической базы и малом внимании
большой прессы, приводит только к ограничению численности, но не к идеологической
незрелости.
Лево-радикалы в России, видимо, менее разнообразны, чем на Западе,
но ненамного. Объясняется это скорее всего тем, что до примерно 1988 года
идейные поиски носили совершенно не прикладной характер и зависели, в основном,
от того, какие книжки кому попадались. Позже многие течения, типа троцкизма,
не получили развития, хотя и не отмерли вовсе.
Исторически сложилось так, что наиболее массовыми и распространенными
организациями левых радикалов в СССР в период перестройки оказались организации
анархистов. Они же породили все ныне действующие левацкие экстремистские
группировки.
Радикальные анархисты, начиная с 1992 года, переходили во все более
непримиримую оппозицию к посткоммунистической власти, а после майских и
октябрьских событий 1993 года эта оппозиция могла уже характеризоваться
только как экстремистская. И хотя анархистское движение в целом непрерывно
теряло в численности, процесс этот менее всего затрагивал крайние группировки.
К тому же они пополнялись за счет радикальных экологистов (типа организации
"Хранители радуги"), среди которых традиционно было много левых,
и они не забывали вести политическую пропаганду по ходу экологических акций.
Основные организации крайних анархистов - анархо- коммунистическая
Инициатива революционных анархистов (ИРЕАН), возглавляемая Дмитрием Костенко
и сложившаяся вокруг ИРЕАН более широкая Федерация революционных анархистов
(ФРАН).
В последние годы лево-радикалы постепенно отходят от свойственного
им ранее узкого догматизма. Происходит постепенная смена приоритетов: с
идеологии - на практическую борьбу с властями. Первой группировкой такого
типа стал созданный в 1992 году Фиолетовый Интернационал Алексея Цветкова;
в 1993 году наиболее радикальная его часть переименовала себя в Партизанское
движение, прямо нацеленное на "городскую герилью". С 1993 года
"партизаны" активно участвовали во всех политических беспорядках.
Весной 1994 года при активном участии ИРЕАН, Российского коммунистического
союза молодежи (РКСМ) Игоря Малярова и других левых был создан профсоюз
"Студенческая защита". Идеология профсоюзу не положена, но в
общем-то, "Студенческую защиту" можно назвать организацией новых
левых. Возглавил профосоюз Д.Костенко. "Студенческая защита"
выросла к осени 1995 года почти до 13 тысяч членов (!), имеет отделения
в двух десятках регионов России. Партизанское движение фактически влилось
в "Студенческую защиту". Массовость была достигнута за счет профсоюзной
деятельности, но деятельность "Студенческой защиты" отнюдь не
сводится к профсоюзной: на ее счету и активная экстремистская пропаганда,
и организация довольно крупных беспорядков.
На не менее широкой идейной основе осенью 1994 года в Санкт- Петербурге
возник Революционный молодежный союз "Смерть буржуям!" Эта группа,
возглавляемая Алексеем Орловым, пропагандирует и практикует политическое
насилие, а также борется за легализацию наркотиков. Возможно, именно увлечение
наркотиками и ограничивает ее политическую активность.
К лево-радикалам может быть отнесен также ортодоксально- коммунистический
РКСМ, но скорее имеет смысл говорить о его радикальном крыле, группирующемся
вокруг газеты "Бумбараш-2017", редактируемой Павлом Былевским.
Есть у нас в России и правые радикалы. Но речь в данном случае - не
обо всей национал-патриотической общественности. Те, кто нас интересуют,
могут быть названы фашистами в самом классическом смысле этого слова. Для
исключения терминологической путаницы приведем перечень необходимых элементов
их идеологии:
- национализм расистского толка, оформленный соответствующей мифологией,
доходящий до агрессивной ксенофобии внутри страны и стремления к завоевательным
войнам вне ее;
- отрицание всех демократических и либеральных ценностей в пользу жестко
структурированного иерархического и репрессивного общества, возглавляемого
харизматическим и всевластным вождем, мистически олицетворяющим такие центральные
для фашизма понятия, как "нация" и "государство";
- государственное регулирование экономики и ее социальная ориентированность;
- "революционный консерватизм", то есть стремление вернуться
к традиционным ценностям революционными средствами.
А если теперь исключить, как мы и намеревались, чистых сторонников
старого фашизма или нацизма (например, Русское национальное единство),
останется то, что надо - российская новая правая (1).
Новая правая - термин не хронологический. Речь идет о течении, скорее
идеологическом, чем политическом, и отнюдь не едином, складывавшемся на
Западе начиная с 20-х годов нашего века. К его основоположникам могут быть
отнесены Эрнст Юнгер и братья Штрассеры, составлявшие идейную альтернативу
поднимавшемуся гитлеровскому национал-социализму. Классики новой правой
- Рене Генон, Юлиус Эвола, Мирча Элиаде, Ален де Бенуа, Клаудио Мутти,
Жан Тириар - приложили много усилий для придания современного звучания
средневековым и еще более древним идеологемам. Для этого привлекались не
только нацистские наработки в этой области, но также религиозные и социальные
воззрения Востока (от ислама до кодекса самураев) и идейный опыт нонконформизма
XX века, как правого, так и левого.
Вообще, термин "правые" применительно к новым правым не совсем
корректен, так как в области экономических отношений все они являются более
или менее последовательными сторонниками социализма. Слово "социализм",
бранное в устах любого традиционалиста, употребляется не всегда, но суть
от этого не меняется.
Новая правая часто называет себя движением "консервативной революции",
и глубина революционности при этом достигается большая, чем у "старых"
фашистов, ибо "новые" делают больший упор на экзистенциальное
противостояние личности и социума, а также последовательнее отвергают все
основы открытого общества благодаря привлечению опыта левого нонконформизма
60-х годов (с каковым, однако, новая правая себя отнюдь не идентифицирует).
Не раз уже высказывалось мнение, что в современной России именно крайний
национализм представляется самой революционной силой. Он противостоит консерватизму
и прагматическому (политическому центризму), и актуально-идейному (коммунизму),
и архаичному (православному монархизму, апеллирующего к образу непоследовательно
националистической Российской Империи) и, конечно, либерализму, который
может рассматриваться сейчас как некоторая форма западного консерватизма.
Но новая правая революционнее обычных ультра- националистов именно своей,
совершенно антипрагматической, ставкой на личный радикализм как таковой.
К новым правым могут быть сейчас отнесены четыре партии:
Национал-большевистская партия (НБП) Эдуарда Лимонова и Александра
Дугина и Право-радикальная партия (ПРП) Сергея Жарикова и Андрея Архипова
- это продукты раскола единой Национал-радикальной партии, отделившейся
в конце 1992 года от партии В.Жириновского.
Русский национальный союз (РНС) был создан в начале 1993 года Алексеем
Вдовиным и Константином Касимовским, ушедшими из Национально-патриотического
фронта "Память" Д.Васильева.
Народная национальная партия (ННП) Александра Иванова- Сухаревского
возникла в начале 1995 года при активном участии редакционной группы газеты
"Эра России" (Владимир Попов и Алексей Широпаев) и Союза "Христианское
возрождение" (Владимир Осипов и Вячеслав Демин).
Правые могут быть классифицированы в первую очередь по религиозной
ориентации. ПРП Жарикова твердо стоит на неоязыческих позициях (2). РНС
и ННП столь же тверды в православии (логика А.Иванова-Сухаревского: "ННП
- единственная православная партия в мире" - "главный лозунг
ННП - православная политика" - "любой православный должен и обязан
заниматься политикой" - "люди, которые не занимаются политикой
- не православные"). Правда, это не мешает им, особенно РНС, ориентирующемуся
преимущественно на "карловацкую" Церковь, трактовать православие
в первую очередь как русскую национальную "религию Аскетов и Воинов".
И наконец, НБП в религиозном отношении абсолютно всеядна.
Новая правая культивирует свое отличие от "старой оппозиции"
(3). Можно говорить даже о противостоянии. Например, идеолог Русского национального
союза (РНС) К.Касимовский утверждает, что "идеология старых правых
представляет не меньшую опасность для Новой России, чем идеология демократов
и коммунистов".
От "старых" фашистов новая правая, как и на Западе, отличается
тем, что опирается на все нонконформистское и экстремистское наследие XX
века, причем и на правое, и на левое. Новые правые новы даже чисто стилистически,
причем для них это принципиально важно: если когда-то часть художественного
авангарда примыкала к фашизму, то новые правые, особенно российские, сами
тесно связывают себя с определенными течениями в современном искусстве.
И наконец, по Дугину, новые правые - "стихийные экзистенциалисты,..
революционный кризис и нестабильность для них наилучшая среда".
Сами новые правые тоже различаются между собой. И не только по базовому
признаку религиозной ориентации. Скажем, руководители лимоновско-дугинской
НБП неоднократно высказывались против антисемитизма, считая "жидоедство"
признаком "старой оппозиции". Но партийная газета "Лимонка"
поддерживает версию о технической невозможности массового истребления евреев
в годы II Мировой войны (эта идея справедливо подается как центральная
для "современного антиевреизма"), время от времени случаются
в "Лимонке" и типичные "антисионистские" обороты.
Газета РНС "Штурмовик", редактируемая К.Касимовским, на страницах
одного номера рекомендует такие разнообразные средства пропаганды, как
"Просветитель" св.Иосифа Волоцкого, некий мистический фильм про
варваров, музыка западных скинхедов; там же предлагается пропагандировать
свои идеи посредством InterNet.
Журнал "Нация" (тоже РНС и тоже К.Касимовский), определенно
противопоставляет себя выходившим ранее журналам новых правых, то есть
"Элементам" Александра Дугина и "Атаке" Сергея Жарикова,
обвиняя их в пренебрежении православием и излишнем увлечении западными
источниками. Правда, большую часть единственного пока номера "Нации"
занимают все те же Юлиус Эвола, Мирча Элиаде и Ален де Бенуа. Сугубая православность
РНС не мешает "Нации" призывать в союзники исламский фундаментализм,
а также обращаться к "традиционалистам языческой, буддийской, даосской,
индуистской ориентации".
Примеры многообразных идеологических построений можно было бы продолжить.
Но список был бы слишком велик. А различия между правыми и левыми радикалами
не просто очень велики, но и приводят их время от времени к физическим
столкновениям.
Для нас, однако, сейчас важнее не забывать, что, при всех противоречиях,
у рассматриваемых группировок есть нечто общее. Условимся для удобства
впредь называть их просто "новыми", когда речь будет идти о феномене
в целом (тем более, почти все они могут быть идеологически охарактеризованы
как "новые правые" или "новые левые").
В частности, "новым" в целом присуще одно важное свойство.
В их среде почти повсеместно принята не просто нарочито агрессивная, но
и откровенно эпатажная манера пропаганды. Или, что реже, самопародийная.
Все эти чисто игровые элементы очень часто встроены в "серьезные"
заявления.
Чтобы впредь не оговариваться каждый раз, что это, понимаете ли, шутка,
приведем сразу несколько образцов.
Из редакционной колонки мелких комментариев в N1 "Лимонки":
"Москва... стала столицей Кавказа и Запада... На месте Москвы
выроем огромную яму. Население - в Казахстан. На работу."
"Можно, что еще круче, предложить построить там (на месте бассейна
"Москва" - А.В.) гигантскую статую Гитлера и назвать "Дворцом
Гауляйтеров"."
"Капитализм придумали семитские народы, в древних арийских обществах
класса торговцев вообще не существовало... Пойманных ростовщиков еще в
позднем Средневековье, поймав, вешали, предварительно подвергнув изощренным
пыткам. Прекрасная и совершенно современная традиция".
В программу Право-радикальной партии (ПРП) Сергея Жарикова включен
следующий пункт: введение для нерусских платы за пользование русским языком,
так как "русский язык является исключительной собственностью создавшего
его народа".
В журнале ПРП "Атака" был однажды опубликован глобальный
прогноз видного жириновца Александра Венгеровского на ближайшие десятилетия,
предрекающий распад Италии и ЕС вообще, поражение США в войне с Латинской
Америкой и т.д. и т.п.
Журнал анархо-коммунистической Инициативы революционных анархистов
(ИРЕАН) "Черная звезда" с восторгом перепечатал из украинской
бульварной прессы статью с характерным названием "ИРЕАН: все под знамена
черного террора!". В статье на ИРЕАН возлагалась ответственность за
террористические акции, к которым она непричастна и которые зачастую вовсе
не были акциями террора или диверсиями - типа гибели сухогруза "Петр
Вас„в" или пассажирского лайнера "Адмирал Нахимов".
Черному юмору, кстати, постепенно учатся и другие экстремисты, обычно
до одури серьезные. Так, отчаянно антисемитская "Русская правда"
опубликовала недавно небольшое объявление, гласящее, что коммерческий отдел
газеты рассылкой топоров не занимается, так что редакция предлагает покупать
их по месту жительства.
Неподготовленный читатель легко может поставить себя в глупое положение.
Классический случай произошел со статьей Ярослава Могутина "Без интеллигентов.
Утопия" в первом же номере "Лимонки". Она вызвала неожиданно
много откликов, из статьи цитировались признания автора в ненависти к данному
социальному слою и предлагаемые способы его (слоя) дискриминации. Между
тем, данный текст является довольно традиционной публицистической провокацией,
в которой даже не очень-то спрятаны белые нитки (так, ряд интеллигентов
в правительстве начинается Чубайсом, а заканчивается Заверюхой). Провокация,
можно считать, удалась.
Но, в общем-то, "новый" экстремизм - это отнюдь не безобидная
шутка. Приведем лишь несколько примеров реальной пропаганды экстремистских
группировок.
Наиболее колоритна среди новых правых - лимоновская Национал-большевистская
партия, представленная в политике преимущественно своей газетой - "Лимонкой",
редактируемой, естественно, Эдуардом Лимоновым.
В традиционной рубрике "Легенда" "Лимонка" печатает
романтические описания подвигов "Красных бригад" и других террористов,
в том же тоне пишет о Муссолини и его жене, о гитлеровской НСДАП, о сатанисте
Чарльзе Мэнсоне, "Аум Синрек„" и т.д. и т.п.
Однажды редакция разъяснила свою политику в отношении радикальности
текстов: "Мы предлагаем ДЕЙСТВИЕ. Разумеется, мы не можем призвать
наших читателей к вооруженному сопротивлению режиму (и таким же силам разрушения,
идущим ему на смену, - КПРФ, баре-аграрии и пр.). Ибо нас закроют, а то
и посадят. Потому мы и не призываем. Но мы даем вам примеры, варианты того,
как нужно действовать. Даем вам примеры исторические (напр. в рубрике "Легенда")...
К сожалению, рекомендовать Вам незаконные методы борьбы мы не можем".
Э.Лимонов писал: "Мы твердо верим (хотя и сожалеем об этом), что
грядет эпоха терроризма в России... Если самые смелые начнут террор, то
всегда найдутся тысячи менее смелых, которые разовьют его в гражданскую
войну".
Что касается "самых смелых", то на страницах "Лимонки"
неоднократно выражалась готовность к политическому блоку с уголовниками:
"В Москве "братки" цунарефов (обозначение инородцев, в данном
случае, очевидно, кавказцев - А.В.) время от времени разгоняют. Если такое
сближение "братвы" с национальной революцией пойдет и дальше,
после нашей победы все будут заведомо амнистированы и пойдут работать на
почетные должности в правоохранительные органы".
Не мягче НБП и ко внешнему миру. "Самое лучшее, что давно нужно
было сделать - завоевать этот самый Запад... Чтоб и духу его не было".
Или: "Именно "Шипром" обтирали суровые щеки наши деды, -
солдаты в утро победы 9 мая в руинах Берлина, Вены, Будапешта, Праги, Софии,
Варшавы. И "Шипром" же после бритья умоемся мы. В руинах Нью-
Йорка!" По поводу бомбардировок НАТО в Боснии: "Чтобы они не
вы...вались, нужно дать сербам пару ракет с ядерными боеголовками, дабы
они их запулили через Адриатику на итальянские города. На Рим и Милан.
Пусть знаменитые музеи и развалины разлетятся в куски... НАТО и ООН нужно
уничтожить вместе с поганой Европой". Про хорватов Лимонов пишет:
"Злобные народы есть. Один из них - хорваты. Пусть их дети родятся
беспалыми".
В передовице первого же номера "Штурмовика" (газеты Русского
национального союза) было написано: "каждый порядочный человек просто-
напросто обязан приложить все средства для свержения этой шайки (т.е. властей
РФ - А.В.) (для особо любопытных "таки-друзей" - конечно все
конституционные средства, а Русский человек поймет сам как свергать шайку)".
Пунктуация оригинала сохранена.
Основные лозунги РНС: "Чистота веры, чистота крови!" (девиз
"Штурмовика"); "Бог, Империя, Нация". РНС выступает
за единую и неделимую Россию в границах 1945 года. К.Касимовский развивает
концепцию "собирания земель" для духовного единения всех православных
народов и создания Священной Православной Империи, "включая территорию
Византии и Палестины".
Газета Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ) "Бумбараш-2017",
редактируемая Павлом Былевским, до середины февраля 1996 года бывшего секретарем
РКСМ по идеологии, систематически пропагандирует сталинизм, западных левых
террористов, а также идеи чучхе - причем всерьез, а не в шутку, как всем
поначалу казалось.
В 1993 году в "Бумбараше" (как и в ряде других лево- радикальных
изданий) была опубликована толковая инструкция по ведению уличного боя
с ОМОНом, озаглавленная "Как достичь гражданского согласия".
Предлагалось использование металлических дубинок, бутылок с зажигательной
смесью, багров для стаскивания с седел конных милиционеров и т.п.
С 1994 года авторы уже начинают прямо призывать к партизанской войне.
Стилистика становится все жестче: "Враг должен стоять у стены. Лицом
к ней. Ждать наших выстрелов." И в том же номере - листовка за подписью
"Центральный комитет "Народной расправы" с призывами сделать
жизнь буржуев невыносимой, избивать их, протыкать шины и "мазать говном
ручки "Фордов".
Текст с названием "Как мы будем пытать" за подписью "Союз
за освобождение Родины им.Л.П.Берия" оправдывает сталинские репрессии.
В точности воспроизводится сталинистская аргументация, включая даже тезис
о "воспитательном аспекте" репрессий, одобряются пытки для получения
признаний. План тотальной высылки евреев, по аналогии с высылками других
народов в ходе Великой Отечественной войны, оправдывается "холодной
войной", так как Израиль стал недружественным государством - "так
что антисемитизмом никаким и не пахло."
Статья заканчивается так: "с врагами мы, когда придем к власти,
поступим без лишнего шума, без изуверств, спокойно и справедливо - по-дзержински,
по-сталински, по-бериевски. Мы их перевоспитаем на великих стройках коммунизма".
Эта публикация вызвала нарекания даже со стороны ЦК РКСМ, возглавляемого
вступившим в зюгановскую партию и заметно сбавившим тон Игорем Маляровым.
Развитие конфликта довело к концу декабря 1995 года до формального решения
о снятии с "Бумбараша" звания "органа РКСМ". Былевский,
впрочем, этому решению не подчинился.
Журнал ИРЕАН "Черная звезда", редактируемый Дмитрием Костенко
и Любовью Ильиной, тоже систематически пропагандирует террор и насилие,
как прямо, так и привлекая для этого западные и отечественные примеры.
Тот же Костенко вместе с Андреем Котенко выпустили два номера (в выходных
данных и.о.редактора был указан некий А.Ф.Лесков) удивительной даже для
ИРЕАН газеты "Классовая война".
В качестве передовой статьи в первом номере выступает текст с характерным
названием "Грабьте!", подписанный так: "Андрей Котенко,
главарь Федерации "Классовая война", недавно освободился из мест
принудительного лечения":
"ТОВАРИЩИ! Простого труженика десятки раз ограбили власти и коммерческие
структуры и поэтому сегодня, когда мы с пистолетом в руке приходим в банк
или коммерческий магазин мы никого не грабим, мы - возвращаем свое...
Почему до сих пор буржуев грабят только бандиты? Зачем отдавать все
это на откуп коротко стриженым жлобам? Грабить буржуев должны революционеры."
Впрочем, редакция "Классовой войны" приветствует и бандитов
как соучастников погромной деятельности.
Передовица другого номера называется "Погром - высшая форма народного
гнева" и представляет собой инструкцию по организации погрома, вплоть
до идеи выставлять головы "классовых врагов на всеобщее обозрение".
В газете, кроме того, содержатся и совершенно абстрактные призывы к
насилию, например, в листовке юных киевских маоистов: "Разбей рожу
очкастому однокласснику! "Выставь" богатого маменького сынка!
Кинь камень в первое попавшееся окно. Все равно за ним живет сволочь!"
Последний тезис комментируется в том духе, что если и не сволочь, а "революционер
- тоже не страшно - пусть озлобится еще больше".
Сходного содержания статья была как-то опубликована и в "Лимонке".
Под заголовком "Уничтожать таких как ты!" автор расписывал свое
желание убить знакомого, хорошо оплачиваемого юриста, недостаточно глубоко
воспринимающего рок-музыку и фашистские идеи, а также уведшего у него девушку.
Кстати, у Костенко однажды встречается любопытная оговорка. О террористах
прошлого он восторженно пишет: "Люди клали жизни в борьбе с государством
и ненавистной им чужой частной собственностью..." Конечно, и у тех
бомбистов, и лично у Костенко нет достаточно ценной СВОЕЙ частной собственности,
и вообще - они же крайние левые. Но никто из нынешних анархистов не станет
из идейных соображений взрывать собственность свою или товарища. А "чужую"
- как- то легче.
"Студенческая защита", листок одноименного лево-радикального
профсоюза, возглавляемого опять же Дмитрием Костенко, любит публиковать
тексты песен. Вот, например, начало песни "Бомба моя":
"От взрыва брызнули вонючие куски,
Стеклянные глаза по лужам пляшут танец,
По всей стране летят буржуйские мозги,
По всей стране летят обрывки жирных задниц.
Припев: Бомба моя
догонит буржуя -
Способ простой:
беги, бросай, не стой!".
Многие лево-радикальные издания обошла песенка "Мою девчонку трахнул
коммерсант". Приведем ее первые два куплета:
"Мою девчонку трахнул коммерсант -
На "Вольво" с лекции отвез к себе на дачу...
Его за это я ногами отхуячу,
На шее затяну пеньковый бант!
Я слово дал, что отомщу буржуям всем -
Девчонку брошу, в революцию пойду.
Свою судьбу в грозе и мятеже найду,
Из гроба улыбнется Ким Ир Сен!"
Еще из "Студенческой защиты": "Хватит трепаться!.. Пора
вспомнить: хороший буржуй - мертвый буржуй! Рабочее место бюрократа - на
фонаре!"
Важно отметить тот факт, что вся эта людоедская риторика пишется и
печатается людьми в большинстве своем вполне интеллигентными, более того,
людьми творческими. В общем-то, это не новость в истории политического
экстремизма, но, как уже было отмечено, сочетание культурной и политической
деятельности у "новых" возведено в принцип.
Александр Иванов-Сухаревский, лидер Народной национальной партии
1950 года рождения, в 1979 году закончил ВГИК и стал режиссером. В 1987
году снял фильм "Корабль", не вышедший в прокат, так как комиссия
во главе с Аллой Гербер обвинила фильм в антисемитизме.
А.Иванов-Сухаревский говорил, что занялся политической деятельностью
после того, как ему стало понятно, что он не сможет собрать необходимые
средства на съемки фильмов.
Своей духовной опорой в политике считает музыку Вагнера, уверен,
что "государство должно стать произведением искусства".
Только точнее было бы назвать культурную составляющую - контркультурной.
Некоторая неопределенность этого термина мешает классифицировать с его
помощью "новых" деятелей, но относительно некоторых никаких сомнений
не возникает, например, по поводу близких к НБП Сергея Курехина и Егора
Летова или лидера Партизанского движения Алексея Цветкова.
Что касается людей традиционной культуры, то они почти никак не связаны
с "новыми". Те полностью живут в своем мире, маргинальном во
всех отношениях. Случаи соприкосновения оборачиваются чаще всего конфузом.
Так, в январе-феврале 1996 года несколько контркультурных (не только политических)
авторов вели в "Московских новостях" полосу "Поколение Х".
Начали они с самой, быть может, мирной молодежной субкультуры - круга клуба
"Птюч". Но затем, естественно, взялись за российских и западных
радикалов.
Странно было прочесть на страницах респектабельного либерального еженедельника,
как Костенко ностальгически описывал политизированных немецких сквоттеров
- "автономов": "Любимое развлечение автономов - "стрит-файт",
драка во время шествий с полицией или с политическими противниками - "неонаци".
Да и прилизанно-буржуйский облик родного города приятно попортить."
Полоса была быстро закрыта. Хотя не факт, что по политическим, а не по
эстетическим мотивам.
В наиболее странном положении находится журнал "Элементы"
Александра Дугина.
Сам Дугин - типичный маргинал по своей биографии. Родился он в 1962
году. С начала 80-х, когда его выгнали из МАИ, нигде, по его словам, не
работал. Политикой всерьез занялся в 1988 году, войдя, правда очень ненадолго,
в руководство васильевского Национал- патриотического фронта "Память".
В 1991 году стал главным идеологом прохановского "Дня", с 1992
- начал выпускать "Элементы", в 1993 - сблизился с Лимоновым
и стал затем главным идеологом в НБП и "Лимонке".
На выборах 1995 года за него агитировали Егор Летов, Сергей Курехин,
Тимур Новиков и Сергей Бугаев ("Африка"). Кстати, когда-то Дугин
был женат на Евгении Дебрянской, соосновательнице Демократического союза,
российского отделения Транснациональной радикальной партии и Ассоциации
сексуальных меньшинств.
"Элементы" сразу стали основным теоретическим журналом новых
правых. Журнал не только печатал переводы западных учителей, но предоставлял
слово респектабельным российским национал-патриотам (митрополиту Иоанну,
Сергею Бабурину), наравне с такими неординарными деятелями, как московский
исламский фундаменталист Гейдар Джемаль.
Но то ли из-за чрезмерной сложности текстов, то ли просто из-за невозможности
соединить несоединимое "Элементы" не сумели стать мостком между
"новыми" и оппозиционным истеблишментом. А существовавшие генетические
связи постепенно оборвались сами собой, особенно после октября 1993 года,
ставшего крахом единой оппозиции.
Дугин может сколько угодно считать, что именно он-то и есть истинный
интеллектуал и идеолог элиты, а все прочие - презираемая им "интеллигенция",
но идеология, которой он придерживается, носит откровенно маргинальный
характер. Вовсе не потому, что новые правые - против коммунизма и капитализма,
а потому, что они против всех основных мировоззренческих и даже религиозных
течений, из которых состоит современная христианская цивилизация.
Новых правых могут приветствовать, например, исламские фундаменталисты,
но и для них, что Александр Дугин, что Рене Генон, - не более, чем "пятая
колонна" во враждебном христианском мире.
"Элементы" - вполне солидный журнал. Но выходит он подозрительно
редко: до сих пор вышло всего семь номеров. Наверное, нет денег. Но и сказать
что-то новое после этих семи номеров, довольно трудно (может быть, с этим
же связано и недофинансирование?). И вот, "Элементы", как и многие
самиздатские контркультурные издания, начинает выходить все реже, реже...
(То же рассуждение о периодичности вполне подошло бы и журналу "Атака"
Сергея Жарикова. Но Жариков - не Дугин. И как музыканту, и как издателю
ему свойственно необычайное упорство в варьировании своих идей.)
Прочие журналы, которые могут быть отнесены к новой правой, пока выпустили
только по одному номеру.
Иначе говоря, это только Дугин может считать, что "новых"
отличает именно склонность к научному обоснованию своих воззрений. На самом
же деле их объединяют скорее стиль и культурная тенденция.
При всех формальных отличиях, группировки "новых" и их издания
хорошо вписываются именно в художественную, контркультурную, маргинальную
среду. Среда эта сложилась давно, задолго до перестройки и возрождения
политической деятельности. Она - чрезвычайно пестрая, о каких-либо общих
ее свойствах говорить трудно. Но одно легко заметить: при всем догматизме
отдельных идеологов, среда в целом открыта любым новым веяниям и охотно
трансформируется им навстречу.
Нельзя, к тому же, забывать, что большинство культурных и политических
маргиналов очень молоды. Этим отчасти объясняется стремительность идеологической
трансформации их объединений. Идеологические перемены во многом являются
просто формой личного поиска, всегда стремительного в молодые годы.
С другой стороны, те же свойства в большинстве случаев присущи людям
искусства, независимо от их возраста. Во всяком случае, это верно применительно
в деятелям, в той или иной степени имеющим отношение к контркультуре: быть
чуть впереди времени - необходимо, а время меняется быстро.
Неудивительно, что здесь находят сторонников проповедники нетрадиционных
политических концепций. А.Дугин как-то привел такой список потенциальных
сторонников "новых": "добровольцы в горячих точках; активные
участники жестких столкновений с властями; политические радикалы небольших
левых и правых партий и движений; молодежные нонконформисты, пришедшие
в оппозицию по чисто интуитивным соображениям, из отрицания реальности;
искатели религиозной истины через радикальный опыт и мистику; анархические
рокеры и отчаявшиеся панки; фанатические идеалисты и безумные романтики".
Можно только добавить, что упомянутые "небольшие левые и правые партии"
состоят из тех же персонажей. Персонажей, действительно, во всех отношениях
интересных.
А.Щербаков, 1969 года рождения, студент Санкт-Петербургской государственной
академии культуры. В 1987 году ушел из дома и стал хиппи. "Системное
имя" - "Фрейд", в дальнейшем путем опрощения превратившаяся
во "Фред" (свои литературные произведения А.Щербаков зачастую
продолжает подписывать "Фрейд").
Летом 1987 года короткое время возглавлял Ассоциацию православной
молодежи, созданную при Никитском соборе в Ленинграде, но вскоре разочаровался
в религии. Тогда же, после знакомства с лидером псковской "Коммуны-I",
издателем журнала "12", известным хиппи Валерием Никольским ("Юфо"),
Щербаков пытался создать коммуну в Ленинграде, но неудачно. С 1988 года
выпускает литературный журнал "Ы".
С начала 1990 года Щербаков редактировал газету питерских радикальных
анархистов "Новый свет". Под его водительством газета превратилась
в 1991-1992 г.г. в самую экстремистскую газету левой ориентации того времени.
В декабре 1994 года был избран председателем городского комитета
"Студенческой защиты" и вступил в Революционный молодежный союз
"Смерть буржуям!". Щербаков - лидер Петроградской группы ИРЕАН,
секретарь Ленинградского горкома и член ЦК маоистской Всесоюзной коммунистической
рабочей партии (марксистско-ленинской).
Сергей Жариков родился в 1956 году. По образованию математик, в
1979 году окончил Институт электронного машиностроения. Работал физиком,
фоторепортером.
Рок-музыкант, барабанщик и автор текстов знаменитой в рок- андеграунде
в 80-е годы группы "ДК". Всего выпустил около 30 магнитоальбомов.
В 1983 году входил в редакцию самиздатского рок-журнала "Ухо".
В 1985-1987 г.г. выпускал самиздатский политизированный рок- журнал "Сморчок".
Тогда вместе со всем рок-андеграундом выступал за демократию и против всего
связанного с властью, в том числе против Московской рок-лаборатории.
В начале 1987 года произошел резкий поворот в его воззрениях. Жариков
вступил в рок-лабораторию и стал одним из инициаторов ее доноса в МГК КПСС
на организаторов подпольных концертов. Выпуск "Сморчка" был прекращен,
и Жариков стал сотрудничать с рок-лабораторским журналом "Сдвиг".
Тогда же была написана статья "Русский рок", трактующая рок-культуру
с крайне правых и антисемитских позиций; статья была позже напечатана в
"Молодой гвардии".
С конца 80-х годов Жариков стал идеологом радикально- националистического,
около-нацистского крыла рок-движения. Печатался в редактируемом Владимиром
Марочкиным журнале "Русский рок", в "Дне", "Пульсе
Тушина" и т.п. Лауреат журнала "Молодая гвардия" за 1990
год.
Вскоре Жариков вступил в Либерально-демократическую партию В.Жириновского
и в объявленном 22 июня 1992г. "теневом кабинете" стал министром
культуры. С марта по ноябрь 1992 года был главным редактором "Сокола
Жириновского". После 4-го номера Жириновский закрыл "Сокол"
из-за наличия там статей типа "Теоретические основы национал- социализма".
Вследствие такой обиды Жариков с группой товарищей ушел из ЛДПР
и начал собственную политическую карьеру. "Сокол" был продолжен
под названием "К топору" (закрыт в октябре 1993 года), а затем
- "Атака". В 1994 году вышли номера 12 и 33, в 1995 - NN 72,
81, 7, 9 и 99. (Так была продолжена традиция мистификаторской нумерации
"Сморчка", 22 выпуска которого были пронумерованы от 3 до 222.)
Содержанием журнала является более или менее вразумительная пропаганда
нацизма и неоязычества, а также переводы западных новых правых.
Собственно Право-радикальная партия Жарикова представляет собой не
более, чем аморфный кружок, и помимо журнала почти никак себя не проявляет.
Зато журнал в первой половине 1995 года выходил исправно раз в два месяца,
что для "новых" журналов - уникально.
Игорь Дьяков в программной статье "Дух Диснея" ("Атака"
N12) писал: "Мы будем в одной статье и ругать и хвалить Сталина и
Гитлера, рок-музыку и русскую литературу, чесночный запах и Бориса Николаевича,
- и не для того, что "запутать следы", спасаясь от преследований
Зверя, а потому, что "нам так любо", потому что таким образом
ломаются стереотипы-шоры, фальшивые иерархии пропагандистско-идеологических
талмудистов. Свой поймет эту алогичную ломку. Свой почувствует правду,
которая залегает глубже внешних событий и оценок, свой простит искренние
заблуждения и из них сделает правильные выводы."
Эта декларация совершенно не политического подхода к идеологии, скорее
- контркультурного. Надо сказать, что "Атака" действительно представляет
собой нечто чрезвычайно запутанное. Возможно, "свой" здесь "почувствует
правду", но возможно, ее и нет. А есть полусознательная путаница,
концентрирующаяся, однако, именно вокруг идеологии новой правой. В "Атаке",
скажем, могут напечатать Теодора Герцля или статью о хасидизме, но от этого
журнал не станет менее антисемитским.
Уровень статей в "Атаке", конечно, ниже, чем в "Элементах",
но выше, чем в "Нации" (РНС) или "Наследии предков"
(ННП). Правда, исторические экскурсы во всех этих изданиях, а конкретно
в "Атаке" - и все прочие статьи, настолько фантасмагоричны, что
просто несовместимы с любым анализом.
"Атака" все больше походит на "Элементы" второго
сорта, а присущая первым номерам агрессивность к концу 1995 года совсем
иссякла. Журнал существует явно по инерции.
Можно не сомневаться, что изначально вторичная "Нация", если
даже она будет регулярно выходить, окажется не более перспективным проектом.
Как и сам Русский национальный союз, представляющий собой в идеологическом
смысле всего лишь некий гибрид НБП и Русского национального единства. РНС
как отряд боевиков не может конкурировать с РНЕ, а как идеологическое образование
проигрывает всем остальным "новым", хотя тоже апеллирует к традициям
нонконформизма.
Все лево-радикалы прочно связаны с рок-музыкой и зачастую совмещают
политические и музыкальные акции. Пусть в меньшей степени, но то же свойственно
и правым. Существует даже целая субкультура, копирующая западных скинхэдов
и ориентирующаяся на их музыку. И пусть политически ангажированные группы
в большинстве своем малоизвестны, у них тоже есть аудитория, и для нее
они авторитетны.
Но политикой, в первую очередь - вокруг лимоновской НБП, занимаются
и по-настоящему крупные фигуры, такие как лидер знаменитой группы "Гражданская
оборона" Егор Летов или авангардный композитор Сергей Курехин.
Впервые Курехин заметно вторгся в социальную идеологию своей знаменитой
теорией о Ленине как грибе и одновременно радиоволне. Их теледуэт с Сергеем
Шолоховым был акцией по-настоящему радикальной: можно только присоединиться
к высказанному кем-то мнением, что после этой передачи всерьез рассуждать
о Ленине уже неприлично. В культурном, разумеется, контексте. Или идеологическом.
Надо признать, что поддержка НБП не может идти ни в какое сравнение
с этим давним событием. Да, наверное, и не претендует на это. Достаточно
того, что у Курехина нашелся новый повод провоцировать общественность,
а Дугина и Лимонова удалось более или менее удачно использовать в концепции
очередного концерта "Поп-механики".
Вообще, нынешняя, если так можно выразиться, "контркультурная
политика" - есть не более, чем отзвук мощного контркультурного всплеска
конца 80-х и самого начала 90-х. Тогда суть происходящего в рок-музыке
была сформулирована журналом "Контр Культ УР'а": "андерграунд,
ранее являвшийся антитезой совку, ныне превращается в антитезу всему социуму".
Редактор "Контр Культ УР'ы" Сергей Гурьев назвал это явление
"экзистенциальным андеграундом" - в противовес андеграунду советских
времен, вынужденному полицейскими обстоятельствами.
Лидеры "экзистенциального андеграунда" (Егор Летов, Янка,
Роман Неумоев и многие другие) в конце концов развили деструктивную энергию
такой мощи, что развивать эту линию дальше стало невозможно. То, что случилось
тогда, в 1991 году, - тема отдельного исследования, но в результате единое
движение перестало существовать.
Трудно сказать, есть ли тут существенная связь с одновременно начавшимися
переменами в политической ориентации, но социальный аспект всегда играл
заметную роль в российском роке, а противостоять "режиму Ельцина"
- это не только не круче, чем когда-то - советской власти, а гораздо мельче.
Политизация личного, культурного экстремизма могла у нас считаться новым
шагом, каким-то принципиально интересным поступком в начале 90-х годов.
Потом начался самоповтор, неотвратимый в политике, но недопустимый в культуре.
Кое-кто отвернулся от ультра-правых, как Ник Рок-н-Ролл, кто-то вообще
постарался отойти в сторону, как Роман Неумоев, скандализировавший когда-то
московскую рок-тусовку песней "Убить жида", а теперь позволяющий
себе подолгу жить в монастыре и не говорить о политике. Но из политики
не ушел самый известный человек "экзистенциального андеграунда"
- Егор Летов.
Игорь ("Егор") Летов родился в 1964 году. Отец его сейчас
- секретарь райкома зюгановской компартии. Старший брат Сергей - известный
авангардный джазовый саксофонист.
Музыкальную карьеру начал в Омске, создав в 1982 году панк- группу
"Посев". В конце 1984 года с Константином Рябиновым ("Кузей
Уо") создал группу "Гражданская оборона", ставшую лидером
советского панк-рока. В конце 80-х реализовывал также концептуалистский
музыкальный проект "Коммунизм". Организовал домашнюю студию грамзаписи
"ГрОб-Рекордз", на которой записывал "Гражданскую оборону"
и родственные ей группы.
В 80-е годы для Летова была характерна жесткая антисоветская позиция.
Политическим в той или иной степени было и содержание многих его песен,
хотя этим оно далеко не исчерпывалось. Летова в то время преследовал КГБ,
в конце 1985 года его на три месяца поместили в психбольницу. Летов называл
себя анархистом, но не примыкал ни к каким политическим анархистским группировкам.
Из интервью "Контр Культ УР'е": "Анархия, это такое
мироустройство - которое только на одного... И на одного-то - это уже слишком
жирно."
С весны 1990 года "Гражданская оборона" не давала концертов,
в 1991 году группа была распущена, Летов говорил о завершении своей творческой
карьеры, хотя популярность его была очень велика, а аббревиатуры "Г.О."
и "Гр.Об." можно было видеть (как и сейчас) чуть ли не на каждом
заборе.
Из интервью "Контр Культ УР'е": "Пока я верил, что
то, что я делаю, свернет на фиг весь этот миропорядок - я и пел, и писал,
и выступал. А теперь вышла ситуация из-под контроля. Проехали! Вижу я,
что никому это на хуй не нужно... Это как развлечение стало для них для
всех. Этакий цирк. А развлекать кого бы то ни было я вот че-то не хочу."
В 1993 году он снова собрал группу и вернулся к концертной деятельности.
И на сей раз она оказалась окрашена политически оппозиционно. Летов называет
себя коммунистом в духе итальянских "Красных бригад" и одновременно
националистом "советского народа". Значительная часть поклонников
Летова не приняла его политического поворота и даже разочаровалась в его
творчестве.
Впрочем, творческого возрождения не произошло. С 1992 года Летов
не записал ни одного альбома.
Вместе с другими известными панк-рок-музыкантами, Романом Неумоевым
(группа "Инструкция по выживанию") и Олегом ("Манагером")
Судаковым (группа "Родина"), основал в 1993 году политическое
рок- движение "Русский прорыв". Первая их акция в Москве (совместно
с редакцией "Завтра") в декабре 1993 года обернулась первыми
же заметными политизированными молодежными беспорядками в столице.
С лета 1994 года Летов считался одним из лидеров Национал- большевистской
партии Лимонова, дружен с Сергеем Жариковым, по собственным словам - в
"почти что дружеских отношениях" с Виктором Анпиловым и Александром
Баркашовым.
На одной из пресс-конференций на вопрос о том, понимает ли он, что
с ним, в случае прихода к власти любителей "русского порядка",
считаться никто не будет, последовал ответ: "Да, понимаю. Я даже думаю,
что буду расстрелян одним из первых. Но эти мысли меня не остановят".
Свои политические идеалы Летов формулирует так: "На смену коммунистическому
мироустройству рабочих и крестьян и "демократическому" режиму
трусов и подонков придет наконец яростная цивилизация Воинов. Солнечная
цивилизация Героев. Пламенная цивилизация Художников, Творцов, Поэтов.
Вавилон падает."
Но такая политизация, похоже, подходит к концу. Осенью 1995 года
Летов на концертах в Санкт-Петербурге агитировал за Дугина, но на концертах
в Москве о политике речь не шла. "Русский прорыв" как реальное
объединение распался.
После того, как Лимонов в феврале 1996 года выступил за Б.Ельцина
против Г.Зюганова, Летов порвал с НБП и объявил о своей поддержке КПРФ.
Безумная самоистребительная энергетика песен "Гражданской обороны",
"Инструкции по выживанию" и родственных им групп вызывает в (подготовленном)
слушателе отчетливое - пусть зачастую и ложное - состояние безусловного,
не ограниченного ничем, предельного прорыва. Всякая политизация лишь снижает
суть этих песен, но и делает их, тем самым, идеальными песнями для любого
по-настоящему крайнего политического радикала.
Удачно сформулировал это А.Дугин в статье, названной по имени песни
Романа Неумоева "Родина - смерть": необходимо лишь преодолеть
"маленькую человеческую слабость - неготовность умереть "здесь
и сейчас"... Нам нужна новая партия. Партия смерти. Партия тотальной
вертикали, партия Бога, российский аналог "Хезболла"... Для Системы
смерть - это, действительно, конец. Для нормального человека - это только
начало".
С таким пафосом можно объединяться не только под крайне- правые идеи.
Недаром НБП постоянно апеллирует к ультра-левым, и некоторые из них временами
действительно идут на сотрудничество. Пусть не все сторонники крайне экстремистских
группировок слушают именно Егора Летова, но объединяет их во многом именно
общность культурного основания.
Важной составляющей контркультурной практики лево-радикалов были и
остаются "оранжевые" акции. Наиболее преуспел в этом деле Фиолетовый
Интернационал Алексея Цветкова (переименовав, без достаточных идеологических
оснований, "оранжевые" акции в "фиолетовые").
Например, зимой 1992 года Фиолетовый Интернационал прибыл на митинг
коммунистов в Александровском саду с плакатом "Лойбы, канах!"
(искаженная цитата из песни Бориса Гребенщикова). Желающим разъясняли,
что "лойбы" - это некий маленький народ, который отказался следовать
путем капитализации России и потому был почти полностью истреблен правительством
Ельцина-Гайдара.
А.Цветков родился в 1975 году, с 1992 года - студент Литературного
института (семинар прозаика А.Е.Рекемчука). До весны 1991 года входил в
руководство "Политического Лицея", структуры для школьников,
образованной "Комсомольской правдой" с целью формирования будущих
политических кадров демократической направленности.
Весной 1991 года основал "Комитет культурной революции"
(ККР), на основе которого был создан позже Фиолетовый Интернационал, часть
которого во главе с Цветковым переименовалась в 1993 году в Партизанское
движение.
Кредо свое выразил в программном тексте "Апофеоз экстремизма":
"Сволочь, избравшая высшей ценностью свою скоропортящуюся жизнь,
не стоит вообще никакой жизни...
Нередко меня спрашивают об идеологической нагрузке моих палестинских
платков, обычно я отвечаю примерно так - этим платком добрые люди удушили
на Голанских высотах американского солдата, и поэтому он согревает меня
в любые политические холода..."
Цветков - член исполкома "Студенческой защиты". Это не
помешало ему сорвать 27 декабря 1994г. презентацию московского отделения
профсоюза в Музее Маяковского, забросав сцену бутылками по причине "излишне
буржуазного" выступления лидера московской "Студенческой защиты"
Дмитрия Петрова.
Во главе своих "партизан" Цветков активно участвовал во
всех крупных беспорядках, начиная с 1 мая 1993г. 12 апреля 1994г., во время
студенческих беспорядков, был сильно избит ОМОНовцами: сотрясение мозга
с остаточными явлениями. Но уже 9 мая забрасывал бутылками территорию дома,
в котором живет президент Б.Ельцин. Повторное сотрясения мозга получил
ровно через год после первого, когда во главе колонны студентов снова прорывался
к Кремлю.
Цветков первым стал выходить на демонстрации в сплошной черной маске.
Обосновывал он это так: "необходимо сделать моду на маски, чтобы потом
на милицейской видеозаписи беспорядков нельзя было никого опознать... Мир
людей в масках прекрасен. Никто не застрахован от удара ломом по голове,
но никому не заказано самому использовать тот же лом. Это ли не равенство..?"
В контакте с НБП пытался выработать некий "новый радикализм",
полностью исключающий деление на правых и левых. Но близость к Эдуарду
Лимонову обернулась для Цветкова неприятностью: находившийся в запое после
поражения на выборах-95 Лимонов напал на Цветкова на территории партийного
офиса и обрил его налысо.
Собственная идеология Фиолетового Интернационала состоит из длиннейшего
перечня отсылок к западным источникам: от битников до панков, и от Маркузе
и Адорно до Че Гевары и теории негритюда. Столь широкая восприимчивость
"партизан" не покажется удивительной, если учесть, что в их идеологию
входит также и психоделия. Не менее красочными были в свое время идеологические
основания у западных контркультурных течений 60-х. И по той же причине
- сочетание психоделии и неуемного интереса к нетрадиционным идеям.
Впрочем, злоупотребление наркотиками и алкоголем не есть привилегия
панков-анархистов. Характерна история с запретом пьянства в московской
организации РКСМ: на некоторое ограничение пришлось пойти, когда ее дееспособность
вплотную подошла к нулевой отметке. В результате дееспособность повысилась,
зато численность комсомольцев существенно сократилась. Мы далеки от морализаторства
по этому поводу. Но редкость трезвого состояния не может не сказываться
на политической линии.
Партизанское движение выступает также в качестве Синдиката Небезопасного
Ыскусства (СНЫ). СНЫ вместе с арт-группой "Слепые" выпустили
в мае 1995 года самиздатский журнал "Убить президента", трактующий
тему убийства президента в физическом, идеологическом, мистическом, философском
и прочих аспектах.
Надо, правда, признать, что сверхзадача СНЫ - снова сделать искусство
опасным - не удалась: такой журнал не может сейчас повлечь никаких репрессий.
Прочая деятельность "партизан" гораздо эффективнее провоцирует
власти, но она все-таки больше похоже на политику, чем на искусство.
Ближе к художественной удаче - манифест "Убей буржуя!", созданный
в недрах Революционного молодежного союза "Смерть буржуям!" и
приписываемый несуществующему движению "Панки против Ельцина".
В нем, в частности, говорилось: "Мы отомстим классу сытых и довольных
"гуманистов" за всех наших друзей, которых они пытали, распинали
и уничтожали - за Че Гевару, за Ульрику Майнхоф, за Красные Бригады!
Скоро на улицах городов запылают буржуйские тачки, завизжат в ужасе
шикарные шлюхи, зазвенят стекла в дорогих ресторанах. Мы пойдем по колено,
по горло в буржуйской крови, зальем кровью врагов все просторы России.
Из пены этого кровавого моря родится новое общество, свободное и справедливое
- наш коммунизм. Нам неведомо будет слово "пощада", и это будет
самая справедливая из всех войн - Классовая Война! Все люди станут братья,
все люди будут счастливы, потому что просто не останется плохих людей!
Отдай всего себя делу революции: каждая испоганенная реклама, каждая
проколотая шина у "Мерседеса", каждый сожженный коммерческий
киоск на шаг приближают торжество мировой революции. Грабь награбленное!
А если не можешь отличить награбленное от ненаграбленного (не бывает "честно
заработанных" бриллиантов, особняков и мерседесов), то просто грабь
буржуев!".
В реальности московские панки, прикалывающиеся на экстремистских идеях,
вряд ли стали под их влиянием хулиганить чаще. Зато сам текст манифеста,
в принципе, может рассматриваться как подсудное дело.
Неразрывное слияние политических и художественных акций образуют некий
новый стиль. В него невозможно попасть "нарочно". Скажем, комсомольский
"Бумбараш" очень старается, но удается ему это усилиями не комсомольцев,
а дружественных анархистов во главе все с тем же Д.Костенко. В другой своей
половине газета больше напоминает комсомольскую многотиражку или учебник
по "научному коммунизму".
Для анархистов же интегральность их протеста является естественным
свойством. Только в этом контексте можно понять, что означает, скажем,
словосочетание "анархо-толкиенизм".
В том же ряду стоит самопальное богоискательство, свойственное всем
"новым". Так, редактируемые Константином Касимовским издания
РНС стараются построить гармоничное сочетание ведического язычества с православием,
а "Лимонка" приветствует "Аум Синрик„".
Для атеистически настроенных леваков неплохой заменой выступает "фэнтези".
И радикальный экологизм: раз власти отравляют свой народ (при этом действия
властей воспринимаются как несомненно злонамеренные), то есть устраивают
чуть ли не геноцид, любые методы борьбы с властью оправданны.
Вообще, если человек мыслит только глобальными категориями, но не опирается
при этом ни на какую внутренне уравновешенную мировоззренческую систему
(а самодельные системы таковыми не бывают), неизбежно наступает пренебрежение
всем, что не входит в его личный набор догм. Стоит бывшему хиппи отказаться
от программного пацифизма, он зачастую становится гораздо агрессивнее среднего
гражданина.
Контркультурная составляющая радикальной политики не ослабляет подрывного
действия экстремистской пропаганды. Например, значительная доля стеба в
газете "Классовой войне" (типа восхваления подвигов вымышленной
организации подмосковных пенсионеров-террористов) не делает это издание
менее опасным.
Когда-то линию на "всеединую", универсальную оппозицию, притом
и политическую и культурную, проводила газета "День"(4). В создании
этого редкого феномена принимали участие (или хотя бы публиковались в газете)
некоторые деятели формирующейся новой правой. Владимир Бондаренко культивировал
связи с молодежными субкультурами. Но с 1994 года "Завтра" стала
гораздо уже, умереннее и, соответственно, скучнее. Новые правые пошли своим
путем.
Никакого своего объединения они не создали. Да и вообще, маленькие
организации, как правило, не стремятся к объединению: увеличение размера
вдвое представляется недостаточным основанием для потери собственной идентичности.
Но некоторая общая среда существует. Причем, общая для левых и правых одновременно.
Политически это становится очевидным, если вспомнить родоначальников российского
политического радикализма - партию Демократический союз.
В ДС в 1988-1989 г.г. тянулись все сторонники жесткого противостояния
с советской властью, идеологическая ориентация была при этом не столь уже
важна. Отсюда - множество фракций, сосуществовавших внутри ДС. Сейчас бывший
ДСовский еврокоммунист Александр Элиович митингует вместе с анархистами,
а среди радикальных национал- патриотов, вплоть до РНЕ, бывших членов первой
оппозиционной партии - множество.
Юрий Бехчанов - один из лидеров вполне фашистской партии "Национальный
фронт" (ПНФ). Родился в 1968 году в Куйбышеве (Самаре). Начинал общественную
деятельность в 1987 году с попытки организации куйбышевского отделения
"Памяти". Затем входил там же в Социал- демократический клуб.
В июле 1989 года вступил в самарскую организацию ДС и до конца 1991
года был главным редактором партийной газеты "Утро России". В
ноябре 1991 года вступил в Революционно-анархистскую фракцию ДС. При выделении
из ДС ультра-радикального ДС России во главе с Валерией Новодворской в
декабре 1992 года оказался, разумеется, в нем, но уже через год разошелся
с Новодворской: по словам Бехчанова, его не устраивал ее "еврейский
либерализм".
Еще будучи членом ДС, напечатал в N3 "Сокола Жириновского",
редактировавшегося Сергеем Жариковым и Андреем Архиповым, патетическую
статью "Апология революционного империализма". Образец авторской
риторики: "Революционная экзистенция русского бунта станет вектором,
указывающим на тускло-кровавую звезду грядущей Новой Империи".
В 1994 году успел побывать в организациях Жарикова и Баркашова,
но осел именно в ПНФ Ильи Лазаренко. При этом продолжает печататься в жариковском
журнале "Атака".
Женат на Елене Авдеевой (Бехчановой), тоже бывшей дээсовке, в 1991
году привлекавшейся к суду по обвинению в оскорблении президента СССР М.Горбачева.
Сама Валерия Новодворская никогда не переходила на национал- патриотические
позиции, но - видимо, в порядке культивирования своего тотального радикализма
- неоднократно печаталась в "Соколе Жириновского" времен Жарикова,
в "Дне", "Новом взгляде" и т.д.
Группировки "новых" связаны сложными нитями союзничества
и вражды. Вряд ли имеет смысл их перечислять. Ограничимся лучше выразительным
примером влиятельного среди санкт-петербургских левых радикалов журналиста
Юрия Нерсесова.
Ю.Нерсесов родился 13 октября 1967г. После окончания Кораблестроительного
института был рабочим и инженером.
По его словам, с 1981 года участвовал в распространении самиздата.
В 1989 году был делегатом Учредительного съезда Ленинградского Народного
Фронта (ЛНФ). Автор множества "оранжевых" инициатив и акций.
В газете "Новый свет" еще до августа 1991 года опубликовал
(под любимым псевдонимом "И.Кацман") такие строки:
"Мне "шмайсер" единственный друг
Надежда, опора и сила
Мерзавцев так много вокруг
Патронов бы только хватило...Всадить бы грамм девять свинца
В того, кто начал перестройку". С апреля и до конца 1994 года
Ю.Нерсесов добросовестно выпускал газету "Русское сопротивление"
одного из самых известных радикальных национал-патриотов Юрия Беляева (с
участием Нерсесова вышло три номера). Левые убеждения Нерсесова ничуть
не помешали ему публиковать и даже писать вполне расистские тексты, заметные
даже на фоне национал-патриотической прессы.
Правда, кроме этого, систематически публиковались и материалы левых
авторов. Была сделана заявка на формирование универсальной экстремистской
позиции. Включился в это дело и Дмитрий Костенко. Желаемую молодежную субкультуру
он описывал так: "Мерно печатают шаг тяжелые десантные ботинки. Куртки
с десантным камуфляжем, коротко стриженые черепа, майки с серпом и молотом.
Они - хозяева района," - и так далее. Правда, пригодной альтернативой
считался и волосатый юноша, изучающий Маркса и Кон-Бендита.
Заметим, что по национальности Нерсесов - полуармянин, полуеврей,
что он сам любит подчеркивать.
"Русское сопротивление" отличалось не только идеологическими
претензиями, но и решительностью в пропаганде: "Мы, упаси Бог, не
призываем к насилию. Если мы будем призывать к насилию, нас закроют...
Когда человек знает, против чего и за что он борется, формы и методы приходят
сами."
1 мая 1995г. Нерсесов был инициатором нападения группы из трех активистов
из "Смерть буржуям!" на колонну лояльного правительству профсоюза
"Справедливость" на Дворцовой площади; после короткой, но ожесточенной
схватки колонна была изгнана с площади.
Нерсесов и в индивидуальном порядке несколько раз переходил к разрешению
политических и идеологических споров силовыми методами. Наиболее известна
его дискуссия о судьбах демократии в России с петербургской журналисткой
либеральной ориентации А.Полянской, закончившаяся избиением последней.
На выборах-95 Нерсесов участвовал в избирательной кампании А.Дугина
(Дугину помогала и небольшая группа социал-революционеров во главе с Дмитрием
Жвания). Впрочем, Нерсесов оказывал поддержку также пяти другим кандидатам
разной политической ориентации.
Со стороны левых тенденция к сближению с правыми проявлется редко и
непоследовательно. Чаще - с другой стороны. Скажем, в передовице N7 "Атаки"
Вадим Штепа писал о новой националистической элите, которая сменяет традиционную:
"Стиль поколения-95 представляет собой какую-то невероятную, но очень
симпатичную смесь нацизма и анархизма."
Но наиболее последовательна в своих интеграционных усилиях партия Лимонова.
Специфический право-левый экстремизм НБП может быть проиллюстрирован такой,
например, цитатой из "Лимонки": "Гитлер был свободный современный
человек, а вовсе не реакционер-консерватор... Те, кто сегодня пытается
копировать Ефрейтора Гитлера обречены на неудачу, тех же кто творчески
переосмыслит наследие художника и великого психолога толпы Гитлера, - ждет
успех." С другой стороны, "идея коммунизма, особенно в ее экстремистском
варианте, чрезвычайно глубока, интересна и привлекательна. Это особая разновидность
социальной эсхатологии, обладающая крутейшим, хотя и несформулированным,
мистическим и магическим измерением. Адекватного понимания коммунизма еще
не существует".
Что же касается собственно политической интеграции, то процесс этот
идет справа весьма вяло. После октября 1993 года правые радикалы, отделенные
от умеренных национал-патриотов, продолжали кучковаться и образовывали
новые организации. Все проекты объединения пока неизменно оканчивались
ничем. Скорее всего, та же участь ждет и попытку коалиции, предпринятую
на санкт-петербургском съезде националистов в феврале 1996 года.
Зато левые находятся именно в процессе кристаллизации единого радикального
движения. Не остановившись на создании "Студенческой защиты",
они в октябре 1995 года провозгласили Фронт революционной молодежи, в который
вошли ИРЕАН, "Студенческая защита", РКСМ, Московская молодежная
организация Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) Анпилова-Тюлькина,
радикально-сталинистская Всесоюзная коммунистическая рабочая молодая гвардия
большевиков (ВКРМГБ) (то есть часть молодежной организации Всесоюзной коммунистического
партии большевиков (ВКПБ) Нины Андреевой, отколовшаяся от своей знаменитой,
но слишком консервативной предводительницы) и некая "молодежь "Трудовой
России". С тех пор уличные акции довольно регулярно проводятся именно
от имени Фронта и, возможно, он станет устойчивой лево-радикальной коалицией.
Но сколько бы ни объединялись "новые", им не удастся создать
политическую силу, способную на равных участвовать в большой политике.
Да они и сами это понимают. А если кто сомневался, то имел возможность
убедиться во время выборов-95: Народная национальная партия (с привлечением
части актива РНС) не сумела собрать 200 тысяч подписей для участия в выборах,
Лимонов и Дугин, баллотировавшиеся от НБП, провалились с треском, ПРП и
все леваки в выборах вовсе не участвовали. Единственным депутатом от "новых"
стала Дарья Митина, член ЦК РКСМ и "Студенческой защиты", но
прошла она по списку КПРФ.
В принципе, появление в Думе столь радикальной персоны - это событие.
Но не для "новых", справедливо не рассчитывающих в обозримом
будущем на реальные успехи на парламентском поприще.
Следовательно, единственный способ наращивать эффективность своей деятельности
- прибегать к все более и более радикальным акциям. А поскольку все мыслимые
радикальные лозунги уже произнесены и напечатаны, чтобы двигаться вперед,
надо переходить от слов к делу. Да это уже и случалось.
Штурмовики Русского национального союза неоднократно нападали на проповедников
Белого Братства, Евреев за Иисуса, кришнаитов, участвовали в налете на
московский офис "Аум Синрек„".
Московские анархисты Максим Кучинский и Максим Кузнецов проводили одно
время "революционные акции прямого действия", теоретически направленные
на "инфернализацию существования" "новых русских".
Акции представляли собой обыкновенное хулиганство - битье стекол в ресторанах,
в иномарках и коммерческих киосках.
Обычно революционерам удавалось избежать прямого возмездия пострадавших,
да и до вызова милиции дело не доходило. Но 7 июня 1993г. охранники ресторана
"Пхеньян", где были разбиты витрины, поймали Кузнецова и забили
его до смерти. Это убийство, к тому же оставшееся безнаказанным, хотя и
отвадило анархистов от развития данной линии революционной борьбы, озлобило
их еще больше. Именем Максима Кузнецова была даже названа отдельная радикальная
группировка.
"Новые" представляют собой превосходный питательный бульон
и для серьезных насильственных акций. Морально они к этому, в сущности
уже готовы. Дело не столько в крутых декларациях, сколько в принципиальном
антигуманизме, свойственном экстремизму как таковому. Лучше всех, быть
может, выразил это Алексей Цветков: "Коммунизм неизбежен. Вряд ли
вас хватит, чтобы выжить при коммунизме".
Отчасти это - опять же художественный прием. Или просто некоторое состояние
души, когда не только результат революции менее интересен, чем сама революция
(это - норма для любого революционера), но даже революция менее ценна,
чем стремление к ней. В "Лимонке" это было проиллюстрировано
цитатой из Жана Жене: "я вовсе не хотел бы, чтобы произошла революция...
при существующем режиме я могу бунтовать, а революция, возможно, и не позволила
бы мне бунтовать,.. пришлось бы к кому-то примкнуть, а я не люблю быть
на чьей-либо стороне,.. мне хотелось бы, чтобы мир не менялся, и у меня
была возможность выступать против всего мира".
Сам Лимонов в интервью "Столице" как-то сказал: "Буду
откровенен, я не считаю, что революции надолго устанавливают справедливый
строй. Отнюдь нет. Но они хотя бы на момент восстанавливают единственную
справедливость." И далее - интервьюер: "Я понял: вам дорог процесс?";
Лимонов: "Тут может быть несколько точек зрения... Мне как писателю,
мне как персонажу - да, процесс."
Но нельзя забывать, что лично тот же Лимонов участвовал уже в нескольких
войнах, а также в ряде крупных столкновений в Москве. Описываемое состояние
души невозможно в отрыве от соответствующей реальности.
Юные панки, составляющие оплот большинства "новых" группировок,
создают себе эту реальность каждый день, сталкиваясь с милицией, с враждебными
группировками и просто с гопниками. А "Студенческая защита" сумела
аккумулировать энергию соответствующих масс в настоящие крупные уличные
столкновения.
Об этом почти не писали (трудно сказать, почему), и мало кто об этом
знает даже в Москве, но "Студенческая защита" уже дважды, 12
апреля 1994г. и 12 апреля 1995г., организовывала настоящие "походы
на Кремль" (точнее сказать, в первый раз это сделали те люди и группы,
которые и основали через несколько дней "Студенческую защиту").
Оба раза дело начиналось с мирного, и не ими организованного, студенческого
профсоюзного митинга у Дома правительства, и оба раза инициативу перехватывали
экстремисты и под их водительством колонна численностью около трех тысяч
человек (!) направлялась к Кремлю.
Бессмысленность такой цели похода сама по себе выдавала провокационные
намерения лидеров. По дороге студенты и примкнувшие к ним тусовщики с Арбата
били витрины и непрерывно сражались с пытавшимися остановить их милицией,
ОМОНом и даже солдатами. ОМОН в обоих случаях победил, хотя студентам и
удалось прорваться: в первый раз - до Красной площади, а во второй - до
Никольской улицы.
После более крупных беспорядков 1995 года свыше 200 студентов получили
различные травмы, свыше 30 - были задержаны. Наказания, однако, свелись
к пяти штрафам. В свою очередь, студенты разбили несколько милицейских
машин и нанесли тяжелые травмы головы двум сотрудникам милиции.
Нельзя, конечно, механически экстраполировать и утверждать, что, если
весной 1995 года беспорядки были крупнее, чем весной 1994 года, то где-то
в 1996 году они неизбежно будут еще масштабнее. Но нельзя и забывать, что
люди, ставшие на путь радикализации, не имеют, в сущности, никакого тормоза,
кроме страха. А этот тормоз в случае "новых" действует довольно
слабо.
Когда-то политическое насилие было всего лишь темой кухонных, полушутливых
разговоров. Затем эти разговоры перешли на уровень печатной пропаганды,
затем - на уровень реальной практики. Недавно я услышал фразу, приписываемую
Дмитрию Костенко: "Это в драке кулак - аргумент, а в идеологической
дискуссии граната - аргумент". Никто ни в кого гранату по идейным
мотивам пока не бросал. Но ведь и с железными палками на ОМОН когда-то
тоже никто не кидался.
Радикализм, возведенный в принцип, в сочетании с репрессиями со стороны
властей (пока, правда, они совсем незначительные) неизбежно приведет какую-то
часть "новых" к террору. Дело не только в ставших уже постоянными
призывах к нему, дело в некоторой объективной закономерности, хорошо известной
на примере западных нонконформистских течений четвертьвековой давности.
Нет ничего предопределенного в истории, но шансов на то, что никакая группа
"новых" не станет группой террористов, тоже почти нет.
Когда это случиться, даже самым ненаблюдательным придется как-то формулировать
свое отношение - не к террору, как таковому, конечно, а к среде, идеям
и стилю, его породившим. Именно так - одновременно к среде, идеям и стилю,
поскольку эти факторы для "новых" неразрывны.
Можно просто категорически отвергать "новых", и для этого
будут основания. Но можно и признать некоторую ценность их человеческой
и эстетической позиции.
Не всякий дестабилизирующий фактор плох: динамизация есть одновременно
и дестабилизация, и наоборот. Для искусства это очевидно, для общества,
в сущности, - тоже. И тем самым - хоть отчасти - "новых" нельзя
отвергать с порога.
Но нельзя забывать и о политической опасности, которую они собой уже
сейчас представляют. Обществу, если оно хочет быть открытым, не обойтись
без определения своего отношения к оппозиции, отвергающей сами основы этого
общества.
Перед такой же в точности проблемой встал в 60-е годы Запад. Нельзя
сказать, что там альтернатива 60-х была принята обществом мирно. Нельзя
такого ожидать и в России, где традиции репрессивности гораздо сильнее.
Возможно, настанет момент, когда наших радикалов придется опекать, как
редких птиц в сезон охоты. Тот же Запад не раздавил движения протеста 60-х
(хотя отнюдь ему и не потворствовал), и идеи бунтарского десятилетия изменили
облик Запада уже в 70-е, и не в худшую сторону.
Но верно также и то, что российское общество еще отнюдь не устоялось
как открытое, и сбить его с этой дороги чрезвычайно просто. Так что рисковать
хочется поменьше.
Определить золотую середину - задача, не решаемая рациональными методами.
Все, в конечном счете, определяется общественными настроениями. Только
надо учитывать, что "новые" - отнюдь не пассивный объект общественного
(государственного, полицейского) воздействия.
Настоящим радикалам необходимо находиться в конфронтации с обществом.
Если общество сделает им шаг навстречу, они поспешно сделают два шага назад;
если общество не возражает против сегодняшних действий радикалов, завтра
они сделают шаг вперед, именно в ожидании возражения. Так что, пусть радикальные
демонстранты бьют витрины, а полиция их за это сажает на 15 суток. Это
- максимум достижимой общественной гармонии. Хуже, если за разбитой витриной
не следует наказание, равно как если за тот же проступок человека долго
бьют дубинками и ногами (что само по себе уголовно наказуемо).
И не надо стесняться посадить в кутузку юного поэта, художника или
музыканта, даже если он - а вдруг? - впоследствии будет признан великим.
Если человек сам превращает насилие, в том числе политическое, в предмет
искусства, адекватная полицейская реакция не означает непризнания его личности
или его творчества, но всего лишь делает его жизнь честнее.
-----------------------------------------------
(1) Подробнее новая правая описана в - Александр Буртин.
Черное солнце абсолюта. Новое время, N35, 1994; Александр Верховский. Собачья
старость. Новое время, N6, 1996.
(2) Хороший обзор неоязыческого движения как феномена
религиозного и политического содержится в - Евгений Мороз. Ведизм и фашизм.
Барьер, N4, 1994.
(3) Александр Дугин. Новые против старых. Лимонка, N1,
1994.
(4) Алексей Беляков. Последние панки империи. Столица,
N32, 1994.
