"Грешного меня простите, грешники..."

Так вышло, что Галич предопределил мое отношение к Советской власти. И, видимо, ее ко мне отношение, но это уже - как следствие. Именно Галич - не Солженицын, книги которого тогда, в середине 70-х, еще не попали мне в руки. И не Сахаров, о существовании которого, признаюсь, я и вовсе не ведала в те годы. Галич - на старых неуклюжих катушках с ломкой магнитофонной пленкой.

Только потом я поняла, что главная тема его песен - вовсе не Советская власть. И даже не Россия. И тем более, не "еврейский вопрос", в чем упрекали А.Г. недоброжелатели. Нет, он пел о другом: о достоинстве. О том самом человеческом достоинстве, которому он всегда был верен - даже в недолгие годы милостивого официозного признания на Родине, когда снимались по его сценариям фильмы, когда ставились спектакли по его пьесам. Нет, он не лгал тогда, когда писал "Верных друзей", "Вас вызывает Таймыр" или "Государственного преступника" - еще хватало сил молчать. К концу 60-х силы кончились - и Галич заговорил. Он говорил под гитару запредельно крамольные вещи, будто искупая годы собственной, пусть и косвенной (Союз писателей, Литфонд, Союз кинематографистов...) причастности к власти. Рассказывают, что когда его исключали изо всех этих достославных организаций, А.Г. испытывал чувство облегчения - это была достойная развязка карьеры. И уехал лишь потому, что вот-вот должны были посадить - это тоже было достойно. Он искупал свою, в общем-то вымышленную им самим вину перед страной. Как пленник чувства собственного достоинства.

Дай Бог каждому из нас попасть в такой плен.

. А.Галич. Когда я вернусь (160 Kb в формате RealAudio). Из коллекции Серго и Чижа