Трактат 1

Законы природы обязательны для всех. Независимо от того, знаете вы закон тяготения или нет, поскользнувшись, вы падаете. Последнее обстоятельство известно давно, задолго до того, как оно получило надлежащую интерпретацию в форме закона тяготения Ньютона.

Свами Вивекананда в своей "Практической Веданте" пишет, что религия должна быть практичной, то есть доступной в качестве руководства в повседневной жизни. К сожалению, философия, религия и этика европейской школы отнюдь не ставят себе подобных задач. Утверждения типа "Ну, это уже философия" и "Все это очень хорошо, но у жизни свои законы" делаются людьми с развитым абстрактным мышлением и вполне моральными с любой точки зрения.

Что же до дипломированных специалистов - философов, социологов, психологов, психотерапевтов, писателей, то они, как правило, выскажут несколько известных со школьных времен истин, слегка пожурят, что нужно быть добрее (а как?) и больше любить людей вообще (за что, собственно?) и близких в частности (тебе бы таких близких, небось не то бы запел!), и добавят в заключение: "А впрочем, в таких делах рецептов нет, делайте как знаете, Бог (или коллектив) вам судья".

Получается, что философия, религия, этика суть вещи, может быть, достойные сами по себе, но к жизни неприменимые. Есть, однако, надежда, что это не так, а просто не хватает промежуточного звена между теорией и практикой, и в таком случае его надо искать. Автор полагает, что дело именно в этом: религий, философий и этических систем имеется вполне достаточное количество, но слишком мало внимания уделяется вопросам интерпретации, то есть тому, как высшие законы Бытия преломляются в обыденной жизни и каким образом они воздействуют на мир и индивидуальное и общественное сознание и подсознание. Об этом и пойдет речь в трактате.

Настоящий трактат написан в духе философии Веданты и в какой-то мере является ее продолжением. Не ставя себе задачи изложения этой великой философии, автор по личной просьбе Читателя все же скажет по ее поводу несколько слов.

Основная роль в трактате отводится закону кармы. Каждый человек имеет бессмертную душу, которая, подчиняясь этому закону, перевоплощается, меняя физические оболочки (тела), и постепенно поднимается навстречу Абсолюту, частью которого когда-то была, и в конце концов сливается с ним. Это и есть карма (религиозная судьба); наша (земная) интерпретация этого процесса называется духовным ростом. При этом надо иметь в виду следующее.

Во-вторых, на пути духовного роста человек обязательно должен проявлять свободу воли. Этот путь не предопределен; имеется лишь, так сказать, общее направление пути, а конкретную траекторию человек выбирает сам (хотя часто неосознанно). Однако, чем выше духовный уровень, тем более определенным становится направление дальнейшего духовного пути (внешние ограничения становятся более жесткими) и тем труднее по нему идти.

Закон кармы также называют законом причин и следствий. Он связывает личные кармы различных людей друг с другом и с судьбой мира, определяя общую схему его развития. Конкретная судьба мира определяется законом кармы и личной свободой воли всех участников мирового процесса.

Этическое учение Веданты основано на понятии дхармы (личной морали). Оно утверждает: этично для человека то, что в данный момент ведет к его духовному росту.

Основной тезис первой главы трактата заключается в том, что большая часть духовных проблем человечества суть интерпретации одного универсального желания: понять и почувствовать единство мира. Вторая глава посвящена проблеме свободы воли и утверждает, что творчество есть одно из ее проявлений; с этой точки зрения изучается процесс творчества. Эта глава является концептуально важнейшей. В третьей главе рассматривается проблема добра и зла на основе теории эстетического выбора, построенной во второй главе. Четвертая глава посвящена основному средству общения человека с Богом (и сатаной) - внутренним голосам. Пятая глава посвящена изменению образа жизни человека в процессе духовного роста. В шестой главе рассматриваются различные типы познания. И, наконец, в седьмой главе автор высказывается по поводу проблемы взаимоотношений человека и Бога.

Глава 1

С того самого момента, как человек осознал себя, то есть отделил себя от мира, он стремится найти в этом мире свое место и опять включить себя в этот мир. Чтобы это сделать, ему нужно постичь единство мира. Проблема познания подробно рассмотрена в шестой главе; здесь же автор ограничится несколькими вводными замечаниями.

Сама идея возможности познания мира человеком предполагает, что есть определенная одинаковость в природе, благодаря чему наше ограниченное по своим возможностям сознание может постичь небольшое количество основных законов, организующих мир. Цель науки - найти полную систему таких законов, в которой бы любой другой закон являлся их логическим следствием. (Вера в существование такой системы, а в идеале - одного закона, познаваемой, если не целиком, то частями, и составляет интуитивную основу позитивизма). Поэтому ученые-профессионалы всегда ищут общий взгляд на возможно более широкий круг явлений, стремясь по возможности сократить число основных законов. Так, А. Эйнштейн значительную часть жизни посвятил попыткам построения общей теории поля, описывающей с единой точки зрения все типы физических взаимодействий.

К сожалению для позитивистов реально складывающаяся ситуация выглядит как раз наоборот: по мере более внимательного изучения действительности глобальные законы начинают нарушаться, модифицируясь по-своему в каждой подобласти, а попытки "склеивания" локальных законов в глобальные терпят неудачу. А справедливые глобальные законы обладают печально известным свойством, выраженным фразой: "Эта теория настолько всеобща, что никакое ее частное применение невозможно". Другими словами, глобальные законы становятся настолько расплывчатыми, что перестают хоть как-то ограничивать множество потенциально возможных явлений, в чем, собственно, и заключается суть любого закона: он среди всех мыслимых (потенциально допустимых) возможностей выделяет узкий класс тех, которые фактически могут реализоваться. Поэтому надежда на существование полной системы глобальных законов пропадает.

И тот факт, что, несмотря на это общеизвестное обстоятельство, люди продолжают с энтузиазмом заниматься наукой, свидетельствует о чисто мистическом подсознательном ощущении, что единый, настоящий и полный Закон природы существует и его открытие очень важно, и притом не только для общества, а для данной конкретной личности. Как обычно, ощущение правильно, ошибочна интерпретация; вызывается же это ощущение как раз единством мира.

Прежде всего это всевозможные двойственности: свобода и необходимость, добро и зло, гармония и дисгармония, объект и субъект, любовь и ненависть, Бог и человек. Пока мы не снимем эти противоречия, нет надежды познания мира.

Всякая гармония есть проявление единства мира. Поэтому искусство можно определить как специфическую попытку выразить единство мира определенными средствами (стихами, красками и т. д.). Все попытки формализации эстетики терпят провал именно потому, что для того, чтобы понять искусство, следует прежде понять единство мира, и никак не меньше.

Глава 2

Распространено мнение, что высшие достижения человеческого ума и искусства создаются "с Божьей помощью" или даже "продиктованы сверху", как сейчас принято говорить. Однако это же относится и к любой мысли любого человека, и к любому стихотворению последнего графомана - качественной разницы здесь тоже нет. Естественное возражение: существуют же неверные и даже глупые мысли и никуда не годные стихи. В ответ автор мог бы сослаться на дух концепции Веданты (глупость есть низшая степень ума, зло - низшая степень добра и т. п.), но суть в том, что субъективные ощущения бездарного поэта и дурака в момент творчества (то есть создание строчки или мысли) не отличаются от соответствующих ощущений их более способных собратьев. (Здесь автор хочет заметить, что понимание не то что "глубинного" смысла текста, но даже и просто любой фразы требует мистического откровения, хотя бы и небольшого.)

Так что рукописи править можно. А вот как сделать, чтобы глупые мысли в голову не лезли, а все больше умные? Или хотя бы оригинальные?

Богословы и мистики традиционно отводят уму незначительное место. Однако он существует, а Кант даже утвердил априорный характер логики, стало быть, определенная роль этим предметам предначертана.

Что касается ограниченности области применения ума и особенно логики - она торжественно провозглашается представителями поэзии в широком смысле ("лириками"). И действительно, пытаясь логически анализировать душевные состояния людей, мы часто вынуждены довольствоваться грубыми схемами, которые явно неадекватны.

С другой стороны, археологические раскопки ведутся сначала бульдозером, затем лопатой и только потом уже кисточками. Археолог, вооруженный только кисточкой, рискует не найти ничего. Автор позволит себе сравнить логику с бульдозером, ум с лопатой, а все трансцендентные интуиции - с кисточкой.

Разумеется, человек высокого духовного уровня может пользоваться исключительно интуицией. Однако автор полагает, что если такой человек захочет, то и обычный ум будет к его услугам, а кроме того, может быть, он был просто "умным" в одном из предыдущих воплощений...

Так что если не надеяться на свое высокое духовное начало, то начинать изучение объекта лучше с формально-логической схемы, потом следует содержательный анализ, то есть выявление всех видимых связей и структур, а уж только потом стоит добиваться мистического ощущения единства данного объекта и искать в нем Бога...

Написанное выше является примером того, как можно использовать ум при работе с откровениями (в форме приходящих мыслей). Несколько сложнее обстоит дело с откровениями морального характера, посылками из Мира Огненного (см. Агни-йогу) и т. д. Для того, чтобы разобраться с ними, надо иметь, конечно, опыт, но общий принцип тот же: не следует считать, что первая мысль, первый импульс в ответ на откровение - истинны. Скорее всего наша интерпретация неточна. Думайте, сопоставляйте вопрос с ответом (откровением) и стремитесь найти такую интерпретацию откровения, которая в наибольшей степени увеличивает ощущение единства и гармонии мира.

Жизнь человека в основном состоит из рутинных, многократно повторяющихся одинаковых процессов (чистка зубов, поездки на работу и т. п.). Человек, совершая такие рутинные действия, может даже не включать в них работу сознания, что, конечно, экономит ему умственные усилия. Однако в это время он не живет, а существует, подобно механизму. Собственно жизнь - творчество - происходит тогда, когда человек прокладывает новые пути: учится, выбирает.

Тут следует заметить, что логика "что было, то быльем поросло" и "добрые дела заглаживают дурные поступки" не соответствует действительности. Гармоничность мира следует понимать в динамике, а не в статике, то есть мир следует рассматривать как процесс, и не судить о нем по его конечному состоянию. Человек должен стремиться сделать тот максимум, на который он способен при данном духовном уровне; а его более низкие проявления ничем не могут быть заглажены и навсегда остаются пачкать картину мира.

На уровне художественного творчества неприятности как будто отсутствуют, или, во всяком случае, они другого сорта. Во-первых, бывают творческие личности, которые, по-видимому, творят без мук (Пушкин, Моцарт). Во-вторых, все-таки о муках творчества не говорят так, как о муках совести или физических страданиях; никому не придет в голову серьезно жалеть такого человека. О муках творчества чуть ниже, а теперь рассмотрим работу творчества.

Творчество включает в себя два основных момента: концентрацию внимания в данном направлении и выбор самого направления. Если сравнить внимание с прожектором, высвечивающим предмет вдохновения в тонком мире, то художник сначала выбирает направление прожектора, а затем фокусирует его. Фокусировка - это концентрация. Чем выше концентрация внимания, тем ярче освещен объект, и тем больше информации получает творец; поэту, к примеру, приходит в голову не рифма, а сразу четверостишие. После этого опять необходимо перестроить прожектор внимания: направить на новое место и сфокусировать. Здесь, в момент выбора нового направления внимания, и нужно проявить свободу воли. Конечно, оно не совсем произвольно, Бог подсказывает нам некоторые вероятные варианты, но все же окончательный выбор лежит на человеке.

Однако и человеку, который умеет хорошо концентрироваться, приходится осуществлять выбор, хотя и с меньшим числом вариантов. И здесь его подстерегает большая опасность, связанная с тем, что временами необходимо сильно менять направление прожектора (например, менять профессию или полностью перестраивать мировосприятие). Это очень трудно, в частности, потому, что в новой области приходится заново много учиться, и в первую очередь фокусировке. Понятно, решиться на такой выбор трудно, даже если есть ощущение, что он необходим. Можно, конечно, и не менять направление прожектора или направлять его в область мира сего, и стать исписавшимся, но членом Союза писателей или академиком живописи...

Аналогичная ситуация возникает в повседневной жизни всегда, когда необходим выбор. Специфика же здесь в том, что объектом творчества является наша жизнь, а на самом деле судьба мира. Поэтому следует смотреть на все ситуации выбора именно с этой точки зрения, не локализуя последствия данного конкретного выбора, то есть не считая его ограниченным пространственно-временным эпизодом. На наш выбор влияют самые разнообразные силы: желания подсознания, часто закамуфлированные, воздействия различных людей и групп, цензура "сверх-я" и многое другое. Поэтому разобраться в полифонии внутренних голосов (сильно отдающей какофонией) нелегко. Однако именно это является главной задачей человека. Сконцентрировав свое внимание на звучащих внутри голосах, можно скоро обнаружить, что каждый из них чем-то выдает свое происхождение; например, как бы подсознание не камуфлировало эгоистические желания, они легко распознаются по-своему конечному результату. Значительно сложнее обстоит дело с голосами, которые не звучат. Их следует вызывать из небытия, приглушая остальные и концентрируя внимание на них при их малейшем появлении. Один из первых признаков правильности выбранного духовного пути - уменьшение какофонии и согласование голосов, при граничном условии внутренней честности (можно жить в мире со своей совестью, заглушив ее, но тогда придется себе много лгать).

Ощущение энергетической недостаточности означает плохую концентрацию или неправильное направление внимания, происшедшее вследствие неверного выбора. Так у человека портится настроение и скребут на душе кошки после необдуманного поступка, даже не приведшего к плохим последствиям.

Обучение - самый трудный вид деятельности для человека. Обучение это процесс настройки прожектора внимания и выбора его точного направления, когда общее направление уже имеется. Это то, что поэты и музыканты называют умением слышать, а художники - видеть (философы, к сожалению, специального слова не имеют). Существенно, что для фокусировки прожектора в данном направлении недостаточно просто уметь концентрировать внимание, хотя это и очень важно; всякая область имеет свою специфику, и обучение всякому виду деятельности идет по-своему.

Таким образом, трудности обучения в принципе те же, что и трудности творчества; разница только в степени фокусировки прожектора и, следовательно, яркости освещения объекта (и, соответственно, интенсивности творческого подъема).

Все вышесказанное относится, разумеется, не только к творчеству в узком смысле, но и ко всей жизни человека в целом. В этом случае объектом творчества служат судьбы человека и мира, рассматриваемые как процессы, где прошедшее и будущее в равной мере важны, вопреки распространенной точке зрения, которая склонна считать важным в человеческой жизни лишь конечный результат (то есть то, чего человек "добивается"). Резюмируя можно сказать, что для человека жизнь есть постоянное обучение и творчество. Разница между "творческим" и "нетворческим" отношением к своей жизни и труду количественная, а не качественная, и заключается в степени концентрации внимания и правильности выбора.

Процесс творчества можно рассматривать как перевод некоторого объекта из Хаоса в Космос, путем его освещения прожектором внимания. Набор направлений, с которых объект был освещен, определяется личной свободой творца; и именно в этом причина того, что любой объект творчества неповторим.

Более того, по мере освещения объект творчества оживает, так как живым является все в Космосе. Можно условно выделить три основные стадии творчества. На первой стадии объект начинает оказывать сопротивление воле творца (писатели говорят, что их герои начинают "жить собственной жизнью"). На второй стадии объект требует воплощения, беспокоит создателя, заставляя его окончить свою работу. Наконец, на третьей стадии уже воплощенный объект начинает оказывать вполне реальное влияние на всю жизнь Вселенной.

Свобода воли есть главное свойство всего живого. Крайним отрицанием свободы воли является детерминизм Лапласа, который утверждает, что, зная координаты и скорости всех материальных тел в некоторый момент времени, можно точно предсказать состояние Вселенной в будущем. Удивительным (и очень поучительным) является то обстоятельство, что противореча таким образом основному закону Вселенной (закону творчества), детерминизм Лапласа с хорошим приближением описывает значительную часть жизни в ней (движение макроскопических "неодушевленных" тел).

Более внимательный анализ ситуации в микромире показывает (квантовая механика), что предсказать точное поведение, например, электрона, нельзя. Более адекватным является представление об "электронном облаке", в пределах которого "размазан" электрон, оказывающийся (при наблюдениях) с определенными вероятностями в различных частях этого облака. Конечно, жесткое распределение вероятностей дальнейшей судьбы является определенным ограничением свободы воли, но все же гораздо лучше лапласовского детерминизма. Впрочем, трудности современной физики показывают, что и с электроном не все так просто, и, вероятно, в следующей модели, которая продолжит квантовую механику, электрону будет предоставлена еще большая свобода воли.

"Свобода воли у растений и животных связана с инстинктом и употребляется для выживания; все их действия запрограммированы", - подобная точка зрения, оставляющая свободу воли только человеку весьма распространена. Однако, если отвлечься от привычного антропоцентризма, то следует признать, что у каждого животного и растения есть своя индивидуальность, неповторимость, а выбор, который оно постоянно совершает, диктуется не только внешними силами и заложенными эволюцией рефлексами, но и чем-то личным и притом не связанным с борьбой за существование данного животного или его вида.

Аналогично, у человека выбор в любой ситуации определяется не только борьбой за существование. "Не хлебом единым жив человек, но словом Божьим". "Божье слово" это как раз творчество.

Человек, как и все живое, использует свободу воли в двух основных направлениях - выживание и привнесение в мир гармонии (разумеется, это разделение условно, так как выживание само по себе противоположно смерти, то есть хаосу). Инстинктивное стремление к гармонии свойственно всему живому, но с проявлением Духа в человеке последний начинает указанное стремление осознавать, и тогда он может сознательно направлять свой выбор к этой цели. При этом проявления свободы воли начинают несколько менять свой характер, так что в языке даже появляется специальное слово: творчество.

По мере духовного роста человек все более отчетливо видит в каждом конкретном случае возможные последствия своего выбора в рамках не только личной судьбы, но и судьбы мира (впрочем, для него эти понятия постепенно сближаются). При этом, если варианты выбора и их последствия суть информация, представляемая Богом, то оценка этих последствий и собственно выбор уже определяются неповторимой индивидуальностью данного человека. По мере духовного роста улучшается и возможность оценки последствий выбора: человек все больше воспринимает мир как целое и все лучше оценивает влияние своих поступков на судьбу мира. Однако критерии гармоничности у каждого человека индивидуальны, хотя и согласованы в целом общим замыслом Творца, давшего каждому живому существу частичку Себя.

По сути дела эстетический критерий является основным при любом выборе, но на низших уровнях развития он несовершенен и остается неосознанным. Несовершенство эстетического критерия связано с узостью сознания (см. ниже главу 3). Человек начинает с личного эгоизма (концентрация внимания на эго), затем идут интересы семьи, группы, нации и т. д. Стремление к гармонизации личности, когда круг внимания ограничен эго, приводит к чистому эгоизму в различных вариантах (от стремления к приобретению различных благ до попыток овладения культурой с целью получения удовольствия), стремление к гармонизации нации приводит к геноциду и т. д.

С ростом духовного уровня неосознанный эгоистический критерий сменяется осознанным и затем моральным, с одновременным расширением сознания: моральный критерий предполагает включение в сферу восприятия других людей. Затем моральных критериев начинает не хватать и остаются чисто эстетические, которые к этому времени выходят в сознание.

Вообще, рост внутренней честности есть существенный признак духовного развития.

Постепенно исчезает самый неприятный момент в ситуации выбора, когда человек не знает, чего хочет, точнее говоря, его разрывают противоположные стремления и он не может оценить последствий выбора. Уменьшение какофонии хора внутренних голосов и желаний тесно связано с духовным ростом вообще и восприятием гармонии мира, в частности.

Известное ощущение безысходности и богооставленности в ситуациях экзистенциального выбора, типа того, который описывает бравый солдат Швейк ("а потом вам предлагают четвертование или сожжение на костре по вашему выбору"), связано с сужением восприятия до чисто эгоистических интересов, или, более общим образом, с невозможностью на данном уровне мировосприятия вписать свой личный выбор в судьбу мира. В некотором смысле каждый человек заслуживает свои страдания, то есть его страдания соответствуют его духовному уровню (здесь автор имеет в виду характер, а не интенсивность страданий). Так мы иногда не в силах серьезно отнестись к вполне реальным (и даже значительным) страданиям несчастной любви четырнадцатилетней девочки.

Глава 3

Вивекананда пишет, что Рамакришна к концу жизни достиг такого духовного уровня, что вообще перестал видеть в мире зло и видел одно добро. (Веданта говорит, что всякий человек видит зла в мире не больше, чем есть в нем самом.) Читателя, надо думать, покоробят такие слова. А как же, скажет он, концентрационные лагеря и пуля дум-дум? Неужто это тоже добро?

Проблема теодицеи, то есть оправдания Бога, попустительствующего злу на Земле, стоит давно. Опуская исторический обзор, отметим следующее. Прежде всего, сама постановка вопроса предполагает личного, то есть антропоморфного Бога, который оценивает добро и зло приблизительно так же, как и мы. В то же время ясно, что зло не с человеком появилось, а присутствовало в эволюции всегда (см. гравюру Брейгеля "Большие рыбы пожирают маленьких"). Особое отношение к специфически человеческому злу связано с наивным антропоцентрическим представлением о человеке как о "венце творения". Тогда, действительно, Бог несет повышенную ответственность за несовершенство человека и зло ему присущее. Попытаемся, однако, встать на более объективную точку зрения.

Проблема зла (к сожалению) сильно эмоционально окрашена. "Непримиримая ненависть ко злу" и "страстное желание добра", с одной стороны, сильно затрудняют объективное изучение вопроса, а с другой - заставляют предположить определенный невроз, как в личном, так и в общественном сознании. О причинах этого невроза нетрудно догадаться даже без помощи Фрейда и Юнга. Она заключается в том, что зло есть символ угрозы существованию - особи и вида. И чем дальше от нас, тем более объективной становится наша точка зрения, заметно при этом видоизменяясь.

Субъективно наибольшее мировое зло это сокращение штатов предприятия, на котором я работаю. Далее следуют хулиганы в микрорайоне, угроза атомной войны, склочные настроения жены, грядущая старость, предательство друга, текущая болезнь и т. д. По мере удаления от проблем человеческого рода огорчения по поводу зла быстро уменьшаются: тигр, пожирающий козленка, вызывает, в худшем случае, легкий укор; всем ясно, что ему вроде так "положено". (Интересно, а козленку "положено" быть съеденным тигром? Или умереть от старости, то есть от болезней, или быть съеденным внутренними паразитами? Как насчет "зла"?) И уж совсем не вызывает осуждения лиана, вьющаяся вокруг другого дерева и медленно удушающая его. А о космических катастрофах, когда погибают целые звезды и образуются черные дыры, никому даже не приходит в голову говорить в моральных терминах.

Однако, если смотреть на жизнь с эволюционной точки зрения и считать злом увеличение энтропии, а добром усложнение существующих систем (с точки зрения кибернетики), то именно гравитационный коллапс (то есть образование черной дыры) следует считать наибольшим злом, так как он приводит к максимальной утрате информации (из черной дыры ее вообще не поступает, оттуда не выходит ни один луч света), то есть, по определению, к увеличению энтропии.

Да и вообще, считать, что система, порождающая более высоко организованные объекты за счет гибели менее высоко организованных, движима добром или движется к добру, неестественно.

"Так вот она, гармония природы,

Так вот они, ночные голоса!

Так вот о чем шумят во мраке воды,

О чем, вздыхая, шепчутся леса!

Лодейников прислушался. Над садом

Шел смутный шепот тысячи смертей.

Природа, обернувшаяся адом,

Свои дела вершила без затей.

Жук ел траву, жука клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страхом перекошенные лица

Ночных существ смотрели из травы."

Н. Заболоцкий

Следует или признать, что князь мира сего - сатана, или что Божественное понимание добра и зла отличается от нашего.

Выше (глава 2) уже отмечалось, что, сознательно или подсознательно, критерий выбора всегда эстетический. Человек гармонизирует ту часть мира, которая доступна его сознанию, точнее говоря, сознанию его сердца. Так, эгоист, у которого сознание сердца сужено до пределов своего эго, стремится максимально заботиться о своем низшем "я"; националист думает только о судьбе своей нации; диктатор стремится создать максимально мощный и гибкий аппарат управления своими подданными, поскольку в его сердце помещается лишь одна идея: их полное повиновение. Однако зло возникает не от того, что сознание сужено, а от того, что оно не соответствует духовному уровню человека. Так, осознание своего "я", то есть отделение себя от мира, равно как и появление самосознания нации и организация человеческих коллективов были в свое время величайшими событиями в духовной жизни человечества. Если, однако, расширение сознания сердца тормозится, человек начинает создавать гармонию в слишком малой (по его карме!) части Вселенной, неизбежно уродуя при этом Вселенную как целое.

Аналогично решается проблема творчества и зла. Если сознание человека сужено относительно его духовного уровня, он неизбежно творит зло. Плохие картины, неудачные романы, мелкая философия выкидываются человечеством за борт, но отравляют океан Бытия. Их ядовитые испарения оказывают влияние на всю историю мира.

(Автору не очень легко писать эти строки сейчас, в 1984 году, когда сгущаются темные силы вокруг Земли, и само существование земного человечества через двадцать лет весьма проблематично. Однако и у тупиковой ветви эволюции могут обнаружиться объективность и честность, а анализ "изнутри" сильного эсхатологического ощущения - ожидания скорого конца света - представляется очень важным для Космоса. Здесь автору опять вспоминается одна из главных мыслей Бердяева, что Бог ждет творческого импульса человека, и особенно в такие минуты.)

Вивекананда сравнивает зло с железной цепью, а добро с золотой, и рекомендует отбросить сначала железную цепь, а потом и золотую и быть свободным. Это можно трактовать следующим образом. Сначала человек борется со злом в себе, то есть стремится не совершать таких поступков, которые по его внутреннему ощущению приносят вред объекту. На следующей ступени он стремится делать добро, то есть совершать те поступки, которые, опять-таки по его внутреннему ощущению, приносят пользу объекту. При дальнейшем росте он постепенно обнаруживает, что его внутренние критерии добра и зла начинают плыть. Оказывается, что любой поступок влечет множество последствий, частью дурных, частью хороших, а частью таких, что он не может их оценить. Многое из того, что раньше представлялось ему несомненным добром, равно как и несомненным злом, становится проблематичным, а внутренний голос молчит. Однако мир представляется все более наполненным внутренним смыслом, и каждый поступок получает все более отчетливую внутреннюю оценку такого рода: ведет он к увеличению мировой гармонии или нет. Это и становится критерием выбора, и человек оказывается "по ту сторону" добра и зла.

Глава 4

Человек в момент принятия решения испытывает различные давления: он чувствует разнообразные желания и слышит внутреннюю речь; автору удобно в последнем случае говорить о внутренних голосах. Эти голоса обладают замечательным свойством: они полууправляемы человеком, то есть он усилием воли может регулировать (в определенных пределах) их громкость. Эти пределы, в свою очередь поддаются регулировке; например, систематическими упражнениями можно заставить совершенно замолчать голос совести.

Когда в человеке одновременно звучит несколько голосов, которые хотят от него разных вещей, он испытывает очень неприятные чувства и вынужден идти на поводу у одного из голосов или желаний к ущербу для всех остальных. Чтобы облегчить себе решение, человек обычно усиливает предварительно один из голосов и приглушает остальные. Если этот усиливаемый голос (или тип желаний) всегда один и тот же, получается, например, человек долга, отзывчивый человек, деловой человек и т. д. Всех таких людей отличает одна общая черта: проблема выбора для них сильно облегчена. И за это приходится платить, потому что именно выбор есть главная (и самая трудная) работа для человека. И избегая ее, человек долга сталкивается с понятием ложно понятого долга, отзывчивый человек с горечью вспоминает тезис "никакое доброе дело не остается безнаказанным", деловой человек... о нем автор умолчит.

С. Е. Лец говорит, что раздвоение личности это тяжелый случай психической болезни, когда из бесконечного множества личностей, населяющих любого человека, остается только две. С конца XIX века, после работ Фрейда и романов Достоевского, стало общеизвестно, что внутри человека действует несколько сил, находящихся в постоянной борьбе. Однако обычно человек не относит этого обстоятельства к себе, постоянно используя местоимение "я" как единый нечленимый объект, первые же попытки разобраться во внутренних голосах показывают, что это не так. С внутренними голосами все обстоит очень непросто, и для того, чтобы научиться их отличать, нужно многое.

Соответственно каждый импульс к действию прежде всего проходит цензуру подсознания в этом аспекте, и многие мысли бескорыстной помощи ближнему, самосовершенствования и т. п. даже не попадают в сознание. Причиной этого является, таким образом, не аморальность, а простая экономия сил усталого организма. Принцип "я тебе - ты мне" становится необходимым условием поддержания существования. При попытке же внедрить идеи бескорыстной помощи и т. п. извне, человек дает инстинктивную реакцию отторжения и злобы, совершенно, заметим, адекватную с биологической точки зрения: у организма хотят отнять немногие оставшиеся силы и тем самым его убить.

Более того, человек устает до такой степени, что вообще перестает прислушиваться к внутренним голосам, он полностью отдается гипнозу внешнего мира, майи, то есть иллюзии; возникает то, что ныне называют "человек-машина".

Но вот однажды у некого Икса на короткий промежуток времени заботы отложены, торопиться некуда, дел нет. Начинают звучать внутренние голоса. Но как же трудно в них разобраться!

Итак, полная неудача? Да. И причина ее в том, что в решающий момент подсознание просто блокировало все остальные голоса: они слишком опасны для Икса. Подсознание может это сделать, поскольку Икс так привык полагаться на него (еще бы, оно надежно защищает его биологически!), что теперь, даже имея сильное желание, ничего поделать не может. Контакт с Богом для него в этом отношении закрыт. Первая причина подобного положения вещей - постоянная ложь и умолчания самому себе. Разобраться во внутренних голосах и услышать самый тихий, но и самый чистый и важный, может только тот, кто привык слушать их в себе честно, не заглушая и не искажая неприятных ему. А излюбленный прием подсознания - сказать громко о мелком недостатке и тихо - о крупном. Авось сознание не услышит...

Таким образом, следует отличать уколы совести от последующих мучений совести. Уколы информативны, мучения же направлены на эго и являются разновидностями самолюбования.

На следующем уровне человек осознает, что жить надо так, чтобы совесть тебя не мучила. Это осознание ведет к тому, что он начинает больше включаться в окружающие его ситуации, предвидеть последствия своих поступков и, действительно, совесть в обычном понимании тревожит его мало (хотя он и не приглушает ее голоса!). Она трансформируется в эстетическое чувство, которое начинает включать моральный аспект. Его расширившееся сознание сердца начинает лично воспринимать несовершенство человеческих отношений и человеческой натуры; так иногда зрителю бывает стыдно на концерте плохой самодеятельности.

Далее, по мере того, как контроль за центром принятия решений переходит от низшего "я" к высшему, и сознание сердца, расширяясь, охватывает весь мир, совесть как ограничитель проявлений свободы воли постепенно исчезает.

Ответственность за свои поступки есть первичное ощущение человека, данное ему Богом вместе со свободой воли и эстетическим чувством. В зависимости от уровня сознания, ответственность перед Богом может интерпретироваться как ответственность перед близкими, группой, этносом, человечеством, природой, планетой, собой (то есть своим высшим "я") или Богом. Чем выше духовный уровень человека, тем выше его чувство ответственности, но человек никогда не в силах снять ее с себя; Понтий Пилат напрасно умывал руки.

С повышением духовного уровня долг как некоторая жесткая система обязанностей постепенно исчезает; остается (и возрастает) лишь общая ответственность за поведение в каждой конкретной ситуации.

Эти чувства возникают в моменты соответствующего расширения сознания человека: честь - когда сознание сердца включает соответствующую группу (честь офицера), гордость и собственное достоинство - в момент осознания себя (у ребенка приблизительно в три года). По мере дальнейшего духовного роста они начинают играть отрицательную роль, ограничивая сознание.

Здесь автору хочется особо подчеркнуть, что от духовного учителя не может исходить чувство собственного достоинства: это бы означало, что его сознание не расширилось по сравнению с трехлетним возрастом.

Пока что речь шла об истинных чувствах. Распространены, однако, и ложные чувства чести, гордости и собственного достоинства. Они возникают тогда, когда соответствующее расширение сознания сердца заменяется расширением ментального сознания, при этом со стороны эго возникает чувство ложной собственности: таковы квасной патриотизм, гипертрофированное чувство ответственности матери за ребенка и т. п.

Это тема для толстой книги. Система искажения реальности и самооценки строится обществом и личностью долго и тщательно. Преодолеть ее чисто ментальными усилиями невозможно в принципе. Бог с этой целью посылает человеку страдания, которые его очищают в том смысле, что дают возможность (но никогда не заставляют!) увидеть мир и себя в более адекватном свете. Подсознание же преследует свои, биологические и защитные цели, однако хитрость при этом проявляет такую, которая самому человеку и не снилась. Бороться с подсознанием горизонтальными методами (то есть без привлечения высшего "я", чистого сознания, Бога) бесполезно, от этого возникают только внутренние конфликты, не ведущие ни к чему, кроме мазохистской радости эго. К числу основных трюков, применяемых подсознанием, относятся следующие.

"А все-таки я смогу начать новую жизнь," - восклицает человек в момент подъема. "Ничего не выйдет, точно тебе говорю, - отвечает подсознание, - но если не веришь, можешь проверить. Попробуй! Я даже тебе скажу, что ты должен делать: подъем в полседьмого, холодный душ, зарядка, пробежка, а вечером вместо телевизора читай Ницше..."

На следующее утро наш герой, не в силах встать на час раньше, чем обычно, плюет и на остальную программу. Нехитрый прием подсознания заключается в том, чтобы поставить перед горе-энтузиастом такую задачу, которую он заведомо выполнить не может. Если из указанной программы исключить пробежку и холодный душ, она вполне может стать выполнимой. Однако обман в данном случае удался, и после нескольких подобных случаев человек надолго "машет на себя рукой", сочтя, что он действительно ни на что не способен.

Никогда не следует слушать голоса 1 и 4 (см. выше "Попытка разобраться".) Они лгут. Голоса 2 и 3 тоже лгут, но в меньшей степени. Следует помнить, что страдание лучше, чем ложь, которая сильно отягощает карму. Позиция "Я не могу об этом думать, потому что, когда я об этом думаю, я все время плачу" соответствует сознательному сужению сознания сердца и духовному падению.

Глава 5

По мере духовного роста у человека меняется и образ жизни. Однако эта глава выделена из основного текста совершенно условно (как, впрочем, и все остальные главы), по личной просьбе Читателя.

По мере дальнейшего духовного роста описанное выше явление осознается. Тогда человек начинает, напротив, испытывать инстинктивное уважение к людям, которые постигли сердцем то, о чем у него имеется лишь поверхностное ментальное представление. В этот момент открывается путь ученичества.

В сознание сердца входят те объекты, которые человек любит и одновременно не воспринимает как собственность, видя в них Бога, но вместе с тем испытывает за них высшую ответственность, ощущая с ними кармическую связь.

На определенном духовном уровне эмоциональное отношение к объекту необходимо человеку для того, чтобы включить его в сферу своего внимания. Чтобы заниматься делом, такой человек должен испытывать сильный энтузиазм. Однако с ростом трудности задач и возрастанием концентрации внимания необходимая эмоциональность начинает падать. Сильные эмоции заменяются более спокойными, но и более глубокими чувствами. Влюбленность сменяется любовью.

Однако неэмоциональность не есть равнодушие. Наоборот, с ростом духовного уровня возрастает внимание ко всем объектам сферы сознания сердца.

Человек нуждается не в бурных эмоциях, которые служат исключительно радости низших программ его эго, а во внимании.

Автор здесь заметит только, что корысть нельзя понимать как чисто материальную, а если включить в нее любые наслаждения, то и любовь матери к ребенку, сопровождающаяся водопадом удовольствий, и тем более любовь бхакта к своему Ишваре, которая есть сплошное блаженство и экстаз, глубоко корыстны.

Теперь о "корысти". Любовь дается нам не просто как знак, но и как помощь для преодоления трудностей на пути, и это и есть единственная дозволенная "корысть". Так, при обучении иностранному языку в группе погружения очень помогает (на время обучения) влюбленность в преподавателя. Интересно, что такая любовь после окончания курса быстро проходит, не оставляя душевной боли. Аналогичным методом пользовался Фрейд при лечении неврозов: сначала угнетенное либидо пациента переключается на врача (то есть пациент влюбляется в него), а затем освобождается.

А все попытки использовать душевный подъем для иных целей, скажем, для удовольствия, приводят к падению духовного уровня, примеров чему можно не приводить. Эксплуатация любви в эгоистических целях - лейтмотив душевной жизни современного общества.

Переходя к анализу ситуации, заметим, она обусловлена тем, что Икс искренне считает: раз уж Бог дал ему (на фоне в целом не радующей его жизни) такое светлое чувство, как любовь к Игреку, то уж грех не попользоваться и не выжать из этой любви все, что возможно. За такое грубое нарушение закона природы (описанного выше) Игрек расплачивается очень жестоко, его карма сильно тяжелеет. Если Игрек - ребенок Икса, то в полтора года он будет с ревом вырываться из непрошеных объятий, в семь лет хамить, а в восемнадцать уйдет навсегда, если не физически, то эмоционально и духовно, и Икс до конца жизни будет обнимать и целовать холодный труп.

"Зажжем же свечи. Полно говорить,

что нужно чей-то сумрак озарить.

Никто из нас другим не властелин,

хотя поползновения зловещи.

Не мне тебя, красавица, обнять,

и не тебе в слезах меня пенять;

поскольку заливает стеарин

не мысли о вещах, а сами вещи."

И. Бродский

В заключение несколько слов о различных видах любви.

Здесь речь пойдет о силе воли в бытовом смысле этих слов, то есть о способности выполнять принятые сознанием решения.

Людям, обладающим так называемой сильной волей, принято завидовать, их ставят в пример. Однако воистину даром Божьим является не сильная воля, а трудолюбие. Трудолюбие есть качество человека, заключающееся в том, что он может систематически трудиться, не прилагая при этом особых усилий воли. У трудолюбивых людей энтузиазм приходит вместе с работой, и удовлетворения от нее вполне достаточно, чтобы оправдать соответствующие усилия. Такие качества даются упорным трудом в течение многих воплощений. Сложность выработки трудолюбия заключается в том, что оно появляется в результате систематического труда, а именно это и невозможно для нетрудолюбивого человека. Возникает порочный круг, непреодолимый на горизонтальном уровне.

Воля, однако, необходима для духовного развития. Она нужна для того, чтобы все же делать что-то в промежутках от одного духовного импульса до другого. А что именно делать - об этом, на самом деле, весь настоящий трактат.

Волю не следует путать с концентрацией. Есть люди, которым сконцентрировать внимание в достаточной степени для того, чтобы проделать некоторую работу, очень трудно. Им следует развивать не волю, а концентрацию - это путь раджа-йоги.

Путь аскетизма иной. Человек, постепенно изменяя направление внимания, теряет интерес к материальным благам и начинает ценить радость творчества, а не обладания. Далее, он постепенно постигает поверхностность эмоциональных радостей и горестей и сосредотачивает свое внимание на духовном труде; при этом он испытывает более глубокие чувства, чем обычные поверхностные эмоции (для таких глубоких чувств характерно то, что они не требуют немедленного выражения, воплощения). Наконец, человек постигает грубость ментальных представлений (моделей) и учится воспринимать мир непосредственно (это путь тантры; см. главу 6).

"Все, что делается истинно, делается легко".

Путь карма-йоги обязателен для всех. На каком бы духовном уровне человек ни находился, он должен трудиться, не думая о наслаждении результатами своего труда. Но индивидуальная дхарма (мораль) предписывает отнюдь не любой труд. Каждый человек, находясь в определенном месте Вселенной и на определенном духовном уровне, имеет свои кармические обязанности, которые сообщаются ему внутренним голосом (если он способен услышать этот внутренний голос) и никем другим. Однако наказание за невыполнение своих кармических обязанностей, выражающееся в отягощении кармы, не зависит от того, слушает человек соответствующий внутренний голос или нет. Незнание закона не является смягчающим обстоятельством.

Духовный рост человека происходит тогда (и только тогда!), когда он наполняет свои действия духовным содержанием. В зависимости от духовного уровня эти слова имеют разное значение.

Минимальное требование духовности труда заключается в том, что труд происходит с полной концентрацией на процессе труда и внутренним уважением к нему, каким бы бессмысленным он ни казался с какой-то внешней точки зрения. Так относится к своим действиям двухлетний ребенок. На более высоком духовном уровне человек осознает, что любую ситуацию, раз уж ее создал Господь, следует проработать с максимальной тщательностью: Он всегда имеет что-то в виду.

Наша героиня - Икс, мать двоих детей, служащая, замужем, 45 лет. Всю жизнь работает и дома и на работе, везде все в полном порядке, дети учатся хорошо (старшая в институте), ухоженные. Все хозяйство на ней, вечером падает с ног, но в целом держится. С мужем и детьми отношения хорошие, но контакт не очень. В глубине души всегда пасмурно, постоянно ожидает каких-то неприятностей; ощущение, что по жизни не идет, а как-то пролетает. Раньше чего-то ждала, теперь перестала. О грядущей старости и болезнях старается не думать. Спит плохо.

Психолог скажет: не реализовала себя. В юности были разные способности, но никакие не были развиты, отсюда внутренняя неудовлетворенность и невроз. Показан аутотренинг и молодой любовник.

Психолог прав, но он лечит не болезнь, а симптомы. Причины невроза глубже. Многочисленными способностями Икс была обязана своему определенному духовному уровню (в конечном счете, работе в прежних воплощениях). Выйдя замуж и считая своим долгом, "чтобы все было в порядке", взяла на себя весь дом (после пары неудачных попыток приспособить мужа к хозяйству и воспитанию детей). Нагрузка заняла все ее время и силы, в кино бывала один раз в год, книги - что полегче - в транспорте. Общение с подругами свелось до минимума, хотя раньше люди шли с проблемами. С годами обнаружила, что многие прошлые знакомые отошли, некоторые сами по себе, некоторые почему-то обижаясь на ее самоочевидную занятость. Сначала что-то внутри скребло, потом привыкла.

Здесь мы видим, наряду с напряженнейшим трудом, постоянное нарушение дхармы, личной морали, то есть неэтичное поведение. Муж был выбран не из соображений совместной духовной работы (глубинное ощущение "это - Он"), а по любви, точнее, влюбленности, (обычный поверхностный эмоциональный подъем). Дальше, в процессе построения семьи, то есть фрагмента реальности, Икс направляла свои усилия скорее на внешний вид этого фрагмента, чем на его внутреннюю гармонию. По ее дхарме ей следовало в первую очередь наладить духовную жизнь в семье, а уж какая там духовность, когда члены семьи спокойно (и как должное) воспринимают ее как домработницу и кормильца одновременно. Отсюда - их духовная деградация и взаимное отчуждение.

В настоящий момент помочь Икс очень трудно. По-настоящему, она должна осознать и ощутить, что всю жизнь вела себя не только неправильно, но аморально. Ее духовный уровень упал, уровень внутренней честности понизился, и признать это ей будет нелегко, ни самой, ни с чужой помощью.

Вот несколько конкретных нарушений ее дхармы. Встретив (возможно) в юности своего настоящего Суженого, она не обратила внимания на то, сколь они подходят друг другу духовно, но сочла, что испытывает к нему недостаточные чувства. Или, не встретив его, не стала дожидаться, опасаясь к 22 годам решительно стать старой девой. Разругавшись в очередной раз с мужем по поводу своего нежелания разогревать ему ужин, стала делать это независимо от усталости, превозмогая свое отвращение к нему и утешаясь мазохистскими чувствами. Вместо того, чтобы научить сына чистить картошку, предпочла делать это сама.

Как можно охарактеризовать жизнь Икс в целом? Она была фактически лишена творчества. Первоначально ее способности свидетельствовали об определенном духовном уровне, который по дхарме предполагает постоянный соответствующий уровень творческой активности, как бы ни сложилась судьба Икс. Соответственно, оказавшись в положении, когда главным ее делом оказалось построение семьи, она должна была относиться к этому творчески, к чему оказалась не готова. И в результате - духовная деградация и невроз, а кроме того, сильное отягощение кармы в целом. Невроз - только начало тех неприятностей, которые ожидают Икс в этой жизни и некоторых следующих.

Это один из моментов, где высокая мудрость и мораль, требующие постоянного созидания добра, как будто противоречат житейской мудрости, гласящей, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Последнее утверждение отнюдь не следует отметать как холодный цинизм, в нем есть определенный смысл.

Типичный пример - материальные благодеяния. Если крайние случаи (дать ли кусок хлеба голодающему страннику и задаривать ли игрушками избалованного ребенка) обычно разногласия не вызывают, то в промежутке между ними господствующая точка зрения сильно смещена в сторону, противоположную аскетизму. Принята точка зрения, что кушать "хорошо" - хорошо, и можно к этому стремиться - и для себя и, в особенности, для детей. И хорошая, "обеспеченная" жизнь, включающая удовлетворение разнообразных потребностей вроде как является заслуженным вознаграждением за напряженный труд на благо общества.

Подобная концепция противоречит основному принципу карма-йоги: непривязанности к результатам своего труда. Как пишет Вивекананда, мы имеем право на труд, но не на плоды своего труда. Мы должны думать о труде, а результаты сами о себе позаботятся. При этом под плодами труда понимаются не только и не столько материальные блага, которыми благодарное общество осыпает честного труженика, а его радость и удовлетворение в момент окончания работы. Даже на эти "законные" удовольствия трудящийся не должен обращать эмоционального внимания. Они лишь знаки того, что труд происходит правильно, то есть ведет к духовному росту.

Теперь о материальных благах. Они являются благодеянием для человека только тогда, когда ведут к его духовному росту или устраняют препятствия к нему. В большинстве же случаев материальные блага этой роли не выполняют, но ведут к фиксации внимания на определенных удовольствиях, то есть препятствуют духовному росту. И в полном соответствии с этим "облагодетельствованный" не испытывает к "благодетелю" ни какой благодарности и платит ему "злом за добро", а на самом деле злом за зло. Какова же должна быть благодарность и что такое истинное добро кому-то? Вот пример чистых отношений учителя и ученика.

Учитель в течение некоторого промежутка времени учит ученика, испытывая к нему любовь, но никогда не выражая прямо этого чувства. Ученик испытывает сходное чувство и употребляет душевный подъем на преодоление трудностей обучения, никак не выражая своих чувств к учителю. Закончив курс обучения, ученик уходит, никак не выразив своей благодарности учителю. Полученные учеником во время обучения знания и умения сами по себе уже должны быть учителю достаточной благодарностью, если тот вообще склонен мыслить в этих терминах.

Проблема общения в значительно большей степени занимает психологов, чем моралистов и философов, а напрасно. Здесь трудности лежат в гораздо более глубоко спрятанных вещах, чем обычно думают. Рассмотрим пример: Зет, молодой человек, скованный в общении, неуверенный в себе; когда ему предлагают "расковаться", начинает хамить, чувствует неодобрение окружающих и "заковывается" обратно, втайне мечтая отправиться в геологическую экспедицию, где не действуют правила поведения в обществе. Разумеется, он сильно ошибается, так как в подобных изолированных малых коллективах действуют неписаные законы поведения, гораздо более жесткие, чем в обычной жизни. Однако не меньше ошибаются те, кто рекомендует Зету вести себя более естественно, непринужденно, раскованно, говорить комплименты женщинам, быть обаятельным и т. п. Об обаянии, комплиментах и прочих общепринятых средствах черной магии автор, может быть, напишет в другой раз, а здесь скажет несколько слов о "естественности".

Естественность и непринужденность манер есть следствие не соответствующей психологической установки, а внутреннего ощущения того, что человек хорошо вписывается в окружающий его кусок действительности, адекватно его воспринимает и в какой-то мере контролирует. Для этого Зету необходимо произвести большую внутреннюю работу. Конечно, он является микрокосмом, имеет бессмертную, всемогущую и вездесущую душу, содержит в себе весь мир и даже, быть может, в какой-то мере все это чувствует. Но сковывающие его душу оболочки спадут только после длинного и трудного духовного пути; а для начала Зет должен научиться воспринимать окружающий мир до такой степени, что сможет предвидеть ближайшее будущее и оценивать последствия своих возможных поступков, а также чувствовать, в какой момент следует совершить то или иное действие. Именно на эти проблемы следует ему направить свое внимание, а уж ощущения (истинные и внутренние) уверенности в себе, естественности и непринужденности манер придут сами по себе.

Рассмотрим теперь более подробно проблему общения. Здесь автор понимает под общением только такие взаимодействия между людьми, которые сопровождаются объединением биополя. В соответствии с тремя слоями ауры - жизненное, эмоциональное и ментальное поля - можно разделить общение на три основных вида: общение на уровне жизненных полей, эмоциональное и ментальное.

Пример общения первого типа - мать и грудной младенец, пожилые супруги, которые начинают физически неуютно себя чувствовать при длительной разлуке; при встрече это ощущение проходит. Сексуальная дисгармония часто связана с несовместимостью жизненных полей. Сюда же относится необъяснимое чувство симпатии или антипатии к человеку, которого вы только что увидели.

Духовное общение есть совместная медитация о трансцендентном.

В заключение следует сказать, что способность к общению возникает и развивается в человеке сама собой в процессе духовного роста. Сняв различного рода личностные зажимы, можно повысить способность данного человека к общению до некоторого уровня, который определяется его настоящим духовным уровнем. Дальнейшие попытки совершенствования в собственно общении чаще всего ведут к злоупотреблениям. На определенном духовном уровне человек осознает, что общение оправдано только тогда, когда имеет (быть может, скрытые от собеседников) духовные цели; в противном случае оно отягощает им карму.

Глава 6

Стремление к познанию является фундаментальной духовной чертой человека. Истина, пишет Бердяев, есть путь и жизнь. Стремление к познанию есть стремление постичь Бога как единство мира, преодолеть трагическое разделение между Ним и человеком.

Естественнонаучные европейские представления XVIII-XIX вв. чрезвычайно повредили искусству познания. Возникла и стала господствовать идея о том, что знание есть набор истинных сведений, познание есть процесс отделения истины от заблуждения (то есть разделения всех утверждений на истинные и ложные), обучение - это передача подобной формализованной информации от учителя к ученику. Эта идея соответствует определенному уровню общественного сознания, однако с его ростом она сменяется несколько другой.

Знание фрагмента реальности есть не только и не столько знание законов (то есть построение формальной модели), сколько приведение своего восприятия данного фрагмента в такое состояние, что мы можем отвечать на любые вопросы, касающиеся данного фрагмента, - это, так сказать, операциональное определение (отсюда, кстати, требование обозримости модели; бессмысленно строить модель, которая не в состоянии давать ответы на конкретные вопросы). Это значит, что после того, как задан вопрос, у нас (сам по себе, спонтанно) появляется в голове ответ на него, или ощущение того, что вопрос трудный, вместе с указанием направления, в котором его следует решать.

Тот факт, что бессмысленно говорить об истинности или ложности формальной модели, стал уже общим местом. Модель есть способ видения мира и как таковая является, естественно, неполной и искаженной, то есть не истинной; но и и не ложной, так как мир все-таки отражает. Соответственно, учить (то есть передавать опыт познания) следует не фактам, а способам совершенствования восприятия, в частности, что касается науки, способам построения формальных моделей и, главное, последующему изучению преломления в них мира. Познание, в частности, формальная модель, меняет наше мировосприятие и мироощущение в целом, делает мир для нас более гармоничным и связным.

Поэтому ценность каждой идеи различна для различных людей и эпох. Хорошо известен феномен появления идеи в момент, когда общественное сознание не готово к ее восприятию. Тогда она благополучно забывается и изобретается вновь позднее, когда уже успешно включается в общественное сознание. Подобная судьба идеи обусловлена тем, что в момент первого появления она, будучи "правильной", "истинной" с точки зрения позднейшего общественного сознания (делая его мировосприятие более гармоничным), не вписывается в мироощущение более ранней эпохи, уменьшает его цельность и потому отвергается.

В наше время фетишизация науки привела к тому, что многие традиционно неформальные виды познания (литературоведение, история) пытаются, хотя бы внешне, формализоваться и приспособиться к моделированию. Это, может быть, в чем-то и полезно, но в целом тенденция скорее противоположна.

Новорожденный воспринимает мир целиком. Как утверждают психологи, его мозг и органы чувств с трудом выделяют отдельные предметы и звуки; этому он постепенно учится в первые несколько лет жизни. Первые его понятия предельно абстрактны: "ба" в полтора года означает не только данного домашнего кота Барсика, но и любого вообще кота, а также любое животное, хоть в чем-то смахивающее на кота (енот, лиса), и еще многое другое, о чем можно только догадываться. Затем начинают складываться представления об отношениях в мире, то есть о связях объектов. Каждое отношение есть неудавшаяся попытка описать единство мира. Ввести формальную систему понятий, описывающих мир, и систему связей между этими понятиями, описывающую единство мира, и есть задача науки. Таким образом, отличие ученого от ребенка заключается в степени подробности видения, формализации и богатства системы отношений (связей) между понятиями.

На первых порах знакомства с наукой человеку кажется, что наука может все, то есть описать мир и его единство. По мере занятий выясняется, что деталировка мира столь высока, что частные законы подозрительно множатся в числе, не склеиваясь в (содержательные) общие. Формализация мира идет, но формализация его единства страдает. Постепенно формируется представление о том, что наука дает не истинную картину мира, а набор моделей, то есть по-разному искаженных способов видения. Эти модели суть не что иное, как метафоры в философии и притчи в религии. По существу, это признание в отсутствии необходимого языка для описания мира. То, что формальный язык, то есть язык математики, плохо подходит для описания мира, интуитивно ощущается многими; однако на то есть указания и внутри самой математики, а именно, невозможность аккуратного построения ее основ. (Противоречия теории множеств в сочетании с теоремой Геделя.) Истинная причина невозможности научного моделирования мира в целом заключается в том, что введение связей не компенсирует вычленения объектов из мира. Объекты, хотя и связанные друг с другом, все же отличаются друг от друга (с этого начинается теория множеств), они индивидуальны, в то время как для истинного постижения мира следует сделать (на другом уровне) шаг в обратную сторону, к восприятию младенца, и увидеть, что все - одно, то есть увидеть во всем Бога. Это, однако, относится уже к мистическому познанию.

Философия есть попытка описать устройство мира негодными средствами. Основное средство языка философии это метафора, то есть признание собственного бессилия объяснить как следует, прямо. "Страус - это такой гусь", - объясняет мать любознательному ребенку. И сообразительное дитя как-то понимает это чудовищное объяснение и даже иногда распознает потом означенного страуса.

Но тогда возникает естественный вопрос: а почему, собственно, мы должны автору данного откровения верить? Может, это бред сумасшедшего? Перед тем, как отвечать на этот вопрос, обсудим сначала проблему истины и ее представимости текстом.

Познание данной истины есть настройка сознания в соответствующем направлении. Критерием познания служит способность человека выдавать тексты откровений (то есть спонтанное возникновение у него мыслей) по поводу любого вопроса относительно объекта, освещаемого данной истиной. Следует подчеркнуть, что одна и та же истина у разных людей дает разные слепки объекта, хотя, возможно, похожие.

Истина выражается в форме текста. Текст является результатом медитации автора в направлении некоторой истины. Сам по себе текст смысла не имеет. Его понимание есть медитация читателя на данном тексте под некоторым углом зрения. В зависимости от угла зрения, то есть направления внимания читателя, результат медитации будет различным. В наш век объективации тексты читают "объективно", то есть стараясь абстрагироваться от угла зрения читателя и от личности автора. Однако восприятие идет значительно точнее, если воспринимать не только текст, но и автора, стоящего за ним (так мы читаем письма близких людей).

На низком уровне духовного развития человек может воспринять только одну истину. Рассогласование двух различных истин для него настолько болезненно, что одна из них вытесняется или объявляется категорически ложной (религиозная или научная нетерпимость). На следующем уровне человек способен воспринять несколько истин, при условии, что он наладит между ними определенное согласование, а на рассогласования закроет глаза (то есть вытеснит в подсознание; то же относится и к обществу). Однако по мере расширения сознания закрывать глаза на рассогласование истин становится все труднее, так как картина мира уточняется, и наступает предел, так сказать, разрешающей способности ума, а внутренняя честность, возрастающая вместе с духовным уровнем, выводит рассогласование в сознание.

Момент осознания недостаточности ментального познания мира есть важнейший момент духовного пути человека (и общества); обычно он сопровождается глубоким кризисом. Дело в том, что уму, тем более развитому, трудно добровольно признать свое поражение; он слишком долго радовал эго своими достижениями. Поэтому эго должно испытать много горя, пока оно созреет для окончательного отказа от удовольствий, доставляемых умом. Однако путь духовной эволюции именно таков. Мир в его единстве можно познать лишь непосредственно - чувственно (точнее говоря, сверхчувственно, см. ниже).

Таким образом, говорить о правильности или неправильности истины бессмысленно, так как истина есть взгляд на мир, то есть способ его освещения, и в этом смысле она верна, поскольку освещает мир, а не что-нибудь еще, и неверна, поскольку его искажает. Можно, однако, говорить о недостаточности или избыточности истины для человека. Каждая истина, как луч прожектора, имеет определенную степень фокусировки и, следовательно, освещенности объекта. С другой стороны, каждый человек обладает определенной способностью к концентрации внимания на объекте, то есть ему для восприятия объекта нужна вполне определенная степень яркости его освещения. Эти две величины должны совпадать. Иначе, если яркость освещения объекта истиной недостаточна для человека, он говорит, что данная истина для него слишком примитивна; если же яркость освещения объекта истиной превышает возможности его восприятия, его глаза слепит, и он говорит: "Слишком глубоко копаешь".

То, что написано об истине выше, касается относительно высокого уровня абстрактного мышления, когда истина воспринимается как модель действительности, система взглядов и т. п. На более низком уровне мышления истина воспринимается как факт: земля шарообразна. Однако и в этом случае основная нагрузка истины идет не на сам факт, а на способ видения мира. Утверждение "земля шарообразна" по существу означает изотропность пространства, то есть отсутствие выделенного Богом направления (снизу вверх в случае плоской Земли). А это уже именно взгляд на мир, а не только факт.

Философское осмысление квантовой механики и обеих теорий относительности, не говоря о более современной физике, катастрофически задерживается. Философы для этого слишком плохо знают математику, а физикам некогда: они занимаются "содержательными" проблемами.

Когда человек в своем познании объекта доходит до той стадии, что объект кажется ему прекрасным, у него возникает импульс выразить свое ощущение этой красоты, и он интуитивно (и совершенно справедливо) чувствует, что его восприятие отличается от восприятия всех прочих людей. Обычно именно этот импульс называют творческим, хотя в действительности понятие творчества гораздо шире (см. главу 2). И человек, повинуясь творческому импульсу, творит: пишет стихи, картины, на худой конец письма возлюбленной. Удовлетворение от творчества человек получает постольку, поскольку в продукте творчества ему удается выразить специфичность восприятия объекта его чистым сознанием, то есть высшим "я" (а не личностью, то есть низшим "я"). Восприятие чужого творчества идет так же, как и любого объекта: оно кажется тем лучше, чем большую информацию о подлинном бытии в его единстве мы при этом получаем. Существенную помощь в восприятии оказывает настройка на высшее "я" творца (но не информация о его личности!). Так, иногда, если читатель настроен на автора, бездарные в обычном смысле стихи могут оказать сильное эстетическое воздействие. Самобытность творца определяется не своеобразием его высшего "я", которое всегда уникально, а толщиной барьера банальности, воздвигаемого его ленивым эго.

Продукт эстетического творчества (расположенный в тонком мире) играет в эстетическом познании ту же роль, что философская система в философском познании или модель в научном. Он является образом мира под данным углом зрения. Поэтому правильно говорить не о бездарности произведения искусства, а о его недостаточной информативности для данного человека. Понятно, что информативность произведения искусства для субъекта существенно зависит от его способности извлекать информацию; следует помнить, что любой объект содержит информацию обо всем мире.

Величайшие честность и мужество требуются человеку для того, чтобы осознать, что очередной отрезок пути пройден, и начать сначала.

Мистическое познание есть получение информации непосредственно от Бога. Как Читатель мог заметить, мистическое познание является существенной частью всех рассмотренных выше видов познания. Здесь автор проиллюстрирует эту истину на примере познания в самой формализованной и в этом смысле самой простой области знания - в математике.

Однако и чисто мистическое познание так же, как и прочие, ограничено духовным уровнем человека. Не вдаваясь в эту область более подробно, автор заметит: чем более развито эго, тем больший туман желаний и мыслей создает оно вокруг чистого сознания, которое, собственно, и является субъектом познания, и таким образом не дает ему слиться с объектом и тем самым преодолеть противоположность субъект-объект, что и означает познание мира.

Это путь тантра-йоги (см. лекции Б. Раджниша в Пуне, по книге "Только одно - небо"). Наши ощущения обманчивы -это общеизвестно. Однако в процессе познания положиться больше не на что. Наиболее прямолинейный выход из положения - агностицизм. Чуть более внимательный взгляд показывает, что все же какое-то, пусть искаженное, познание, то есть восприятие информации из внешнего мира, постоянно происходит, и наш мозг справляется с искажениями в степени, достаточной для того, чтобы поддерживать существование. Есть ли способ уменьшить искажения? Для того, чтобы это понять, следует разобраться в их причинах.

Люди, живущие чувствами, обычно противопоставляются людям, живущим мыслями. Однако в действительности обе категории живут в искаженном мире собственных фантазий. Тем и другим реальность нужна как кратковременный импульс информации (чувственной или ментальной) извне, после чего они надолго переключают внимание внутрь себя, погружаясь в свои мысли и ощущения(ментальных и эмоциональных). Если человек умеет это делать, у него идет глубокая ментальная или чувственная медитация со значительным притоком энергии извне; однако его мысли и чувства иллюзорны, они очень слабо связаны с реальностью.

Трудность перехода к более высокому уровню познания, к более точному восприятию мира заключается в необходимости переключения на чистое сознание, что связано с постоянным взглядом на окружающую ситуацию как бы извне.

Каков же выход? Тантра предлагает постоянно взирать на ситуацию чистым сознанием, как будто вы смотрите фильм, сюжет которого вас совершенно не интересует, но подробный отчет о котором от вас ожидается. Поскольку вы все-таки живой человек, мысли и чувства к вам будут приходить, но вы должны их эмоционально игнорировать, регистрируя, но не привязываясь к ним, то есть пропуская сквозь себя, как будто вы для них прозрачны. Другими словами, мысли и чувства не должны влиять на направление вашего внимания (оно должно быть приковано к ситуации) и на ваши действия, чтобы они, как и направление и переключение вашего внимания, происходили спонтанно, без обдумывания и прочувствования, и тогда они будут адекватны ситуации.

Разумеется, нельзя действовать спонтанно, если вы не чувствуете ситуации. Тогда необходимо и подумать, и разобраться в своих чувствах. Но чем выше ощущение ситуации, чем меньше человек сосредоточен на своих мыслях и чувствах (радостное состояние для эго), тем точнее ("умнее") мысли, приходящие ему в голову, и тем глубже его чувства. Любовь отличается от влюбленности тем, что влюбленность это эмоция, а любовь - нет. Любовь это сияние, освещающее для нас объект и определенным образом преобразующее наше ментальное и эмоциональное отношение к нему. Влюбленность это всегда самовлюбленность. Чем лучше человек умеет включаться в ситуацию, тем больше для него соблазн переключиться на себя, так как при этом он замкнет энергетический информационный поток, идущий сквозь него, на себя и порадует эго сладкой космической энергией. Но ситуация при этом уйдет из его внимания, а с ней и возможность спонтанных действий, а также глубина мыслей и чувств. Вообще глубина мыслей зависит не от времени обдумывания, а от степени включенности в ситуацию.

По мере возрастания умения включаться в ситуацию происходит следующее. Чувства делаются более глубокими и постепенно исчезают, оставляя на своем месте свет истинной любви. Мысли появляются все реже и все более соответствуют ситуации, так что приходится меньше обдумывать свои действия, которым, в свою очередь, все чаще можно разрешать быть спонтанными. Человек начинает ощущать, что его ведут высшие силы.

Дальнейшее продвижение по пути познания ведет к слиянию субъекта со Вселенной.

Глава 7

По-видимому, понять взаимоотношения человека и Бога есть важнейшая духовная задача человека.

Противоречат ли друг другу эти концепции? Автор считает, что нет. Будучи в глубине своего существа движим эстетическими критериями, человек как раз этим исполняет Божью волю, и свою личную свободу воли употребляет на то, чтобы в рамках своих эстетических критериев (данных Богом) максимально увеличить гармонию окружающего мира, точнее, той его части, которая умещается в рамках его сознания. В процессе духовного роста уточняются критерии и улучшается мировосприятие, но личная свобода воли при этом увеличивается, а не уменьшается. Свобода воли на низких уровнях развития духа употребляется главным образом для борьбы за существование (животное), затем для выбора между добром и злом (мораль), а дальше для выбора в процессе творчества.

Любое обращение мысли к Богу есть благо для человека. В зависимости от уровня сознания человеку кажется, что он просит Бога о чем-то (материальном или духовном), выражает ему свою любовь, служит ему, как слуга господину, или сотрудничает с ним почти на равных. Однако на самом деле этой разницы нет, взаимодействие человека с Богом всегда есть сотрудничество; человек и Бог вместе творят историю мира. И молитва всегда может происходить в любой форме; единственным критерием глубины общения является степень духовного просветления.

Москва, 1983-84 г.г.

Незнание закона не является смягчающим вину обстоятельством.

Если вопрос задан правильно, ответ будет неожиданным.

Символика играет в духовной жизни большую роль, чем кажется.

Для того, чтобы решить проблему, следует встать над ней. А как быть с Богом?

Преодоление штампов есть необходимая духовная работа.

Единство мира не дает покоя человеку.

Откровение всегда истинно. Ошибочной бывает интерпретация.

Мысли и чувства человека ему не принадлежат. Они откуда-то приходят и куда-то уходят, а им лишь регистрируются. Поэтому их следует уважать.

Любой выбор имеет духовный смысл.

Не следует думать, что грубые оболочки физического тела, личности и образа мыслей так уж ограничивают свободу высшего "я".

Высшее "я" всегда абсолютно свободно. То, что субъективно переживается как несвобода, есть несвобода эго. Поделом вору мука.

Творчество есть совместная медитация человека и Бога.

Произведение искусства возражает против того, чтобы на нем стояла фамилия автора.

Обучение есть творчество.

Критерий выбора всегда эстетический, хотя бы подсознательно.

У Бога свои взгляды на добро и зло, и у Него есть на это моральное право: Он видит мир целиком, все знает, все помнит и ни на что не закрывает глаза.

Когда человеку кажется, что он причиняет зло кому-то, в самом деле он вредит только себе.

Причинить зло человеку может только он сам. То же относится и к добру.

Единственный способ причинить себе зло это сузить сознание своего сердца.

Зло возникает при несоответствии духовного уровня сфере сознания сердца.

Когда у человека не происходит духовного роста, он умирает. Его страдания могут облегчить только пост или молитва.

Прямой доступ из ментального сознания в сознание сердца всегда заблокирован.

Если сознание смотрит снизу вверх, то в это же самое время подсознание смотрит сверху вниз, и наоборот.

Не суди о том, чего не воспринимаешь лично.

Плохо, когда человек принимает голос эго за голос высшего "я". Однако обратная ошибка куда опаснее.

Когда индивидуальное подсознание человека согласовано с общественным, голос высшего "я" услышать очень трудно.

Сфера сознания сердца это то, на что человек может смотреть объективно, не оставаясь при этом равнодушным.

Эмоции и мысли суть реакции эго на внешний мир. Реакция высшего "я" на мир есть внимание.

Гармонию в мир несет любовь, а не влюбленность. Не превращать первое во второе есть важнейшая духовная задача человека.

Сила воли подобна силе мускулов. Развитие той и другой имеет одинаковое отношение к духовности.

До аскетизма нужно дорасти.

Для того, чтобы изменить мир, нужно прежде изменить себя.

Прямолинейные люди стремятся изменить мир, гибкие - свое отношение к нему. Мудрец ищет баланса между тем и другим.

Наибольшее искушение для человека представляют его отношения со своими детьми. Здесь эго, впервые выходя за пределы личности, бесчинствует несказанно.

Истинное благодеяние это когда в ответ не хочется благодарить.

Общение без духовной цели есть скорейшая дорога в ад.

Восприятие всегда сверхчувственно. Пять органов чувств суть лишь средства настройки внимания.

Критерий истины не практика, а собственная душа.

Логично, чтобы теорией познания занимался человек, который все знает.

В сражениях за истину последняя участия не принимает.

Познать - значит внутренне изменить себя.

Понять - значит включить в себя.

Духовный уровень служит естественным ограничителем в любом виде познания.

Основная функция искусства - помочь человеку увидеть Бога в окружающем его мире.

Всегда смотри на себя со стороны. Тогда увидишь, что эго - плоское.

Надутое эго - плоское тоже.

Входи молча. Если ушел в себя, возвращайся молча.

Воспринимай и сопоставляй, но не оценивай.

Включайся в ситуацию, но находись при этом над ней.

Высшая добродетель есть умение вписаться в ситуацию, точно найдя в ней свое место и ощутив ее как духовную.

Вера в Бога есть способ интерпретации видимых явлений.

Верить в Бога не нужно. Нужно его ощущать.

У любого человека свои обязанности перед Богом.

Истинная индивидуальность человека заключается в особенностях мировосприятия его высшего "я".

Бог исполняет все наши желания. Следует только иметь в виду, что Он слушает не букву, а дух желания и интерпретирует его со Своей точки зрения.

Бог дает человеку не по вере, а по духовному уровню.

Молитвы, медитации и мантры не влияют на духовный рост человека. В лучшем случае они расширяют ему возможности такового.