Мнения других экспертов о проблемах Российской банковской системы - 2003 год
+++++++++++++++++++++ текст статьи +++++++++++++++++++++++++
«Мы не можем кредитовать себе в убыток»Глава
МДМ-банка Владимир Рашевский рассказывает о
взаимоотношениях с акционерами
Александр
Бирман
Журнал "Компания" №254,
03 марта 2003 г.
И теперь устойчивость этого финансового института – равно как и карьера самого Рашевского – в значительной степени зависит от его умения находить разумный компромисс между текущими потребностями акционеров и стратегическими интересами банка. Впрочем, в активе у Владимира Рашевского решение двух важных для МДМ-банка и одноименной финансовой группы проблем: выход на рынок международных заимствований и весьма удачное избавление от Конверсбанка.
«Ко»: Почему вы все-таки продали Конверсбанк?
Владимир Рашевский: Эта сделка соответствовала интересам развития и расширения бизнеса. Акционеры МДМ покупали Конверсбанк, так как он был полезен для бизнеса. У нас было желание объединить МДМ с Конверсбанком. К сожалению, существующее банковское законодательство серьезно затрудняет заключение подобных сделок. Недавно Центробанк выступил с инициативой о внесении изменений в Гражданский кодекс и в соответствующие инструкции ЦБ, которые значительно упрощают процедуру слияния и поглощения банков. Почти то же самое мы предлагали сделать полтора года назад. Но мы не могли ждать эти полтора года. Поэтому значительную часть бизнеса, который был в «Конверсе», мы перевели в МДМ-банк. А сам банк продали.
«Ко»: Вам повезло с покупателями. Не каждый способен заплатить $65 млн за пустой банк…
В.Р.: Что значит «пустой»? Это не лицензия, которую продают за полмиллиона долларов. На ту инфраструктуру, которой располагает Конверсбанк, очень легко наращивается бизнес. Есть такое понятие – «кадрированная воинская часть». В военное время она за неделю превращается в полноценное боевое подразделение. Командиры полков, батальонов и рот там уже есть, а личный состав набирают из резервистов. Конверсбанк представляет собой аналог такой части. Это банк с десятилетней историей, с брэндом. Создавать с нуля базу для оказания универсальных банковских услуг сейчас очень дорого и сложно. Например, крупный универсальный банк – это высокотехнологичное учреждение, но на внедрение только одного нового программного продукта – скажем, для обслуживания операций через банкоматы – может уйти два года и миллионы долларов. А у Конверсбанка такие программные решения уже есть. Новые владельцы Конверсбанка намерены развивать обслуживание предприятий атомной отрасли. Если бы они просто заново открывали счета всем предприятиям Минатома, им пришлось бы потратить в лучшем случае месяцы. А в «Конверсе» такие счета уже открыты. Наконец, у Конверсбанка есть корсчета в десятке западных банков. На создание такой корсети с нуля также могут уйти месяцы, если не годы.
«Ко»: Получается, что на сделке с «Конверсом» вы обеспечили себе около 220% прибыли.
В.Р.: Я цифры не обсуждаю. Но сделка действительно была для нас прибыльной.
«Ко»: Сверхприбыльной. Вы же Конверсбанк взяли фактически за копейки – если учесть, что он был такой хороший…
В.Р.: А $3 млрд, заработанных на нефтяной компании, – это сверхприбыль или нет? Мы занимались Конверсбанком два года. Вложенные труд, время и технологии должны были дать хорошую отдачу.
«Ко»: Теперь вы присматриваетесь к Транскредитбанку?
В.Р.: Это все досужие разговоры. Транскредитбанк очень сильно завязан на МПС. Когда этот банк только создавался, туда переводился бизнес из 30 региональных банков МПС. И никто не хотел эти счета отдавать. Просто руководство министерства на определенном этапе проявило политическую волю и сконцентрировало финансовые потоки. Если завтра такой воли не будет, то нечего будет покупать – все предприятия разбегутся в одну секунду. Акционеры МДМ готовы рассматривать варианты приобретения банков, но относительно Транскредитбанка у нас сегодня таких планов нет.
«Ко»: Не кажется ли вам, что вы немного упрощаете ситуацию с Транскредитбанком? Этот банк располагает инфрастуктурой, приспособленной под сетевого клиента.
В.Р.: У нас сеть шире, чем у «Транскредита».
«Ко»: А по географии финансовых потоков? Сеть Транскредитбанка более предпочтительна для обслуживания тесно связанных с МПС угольщиков и металлургов.
В.Р.: География нашей сети и темпы ее расширения удовлетворяют наших клиентов – угольщиков с металлургами, оборонщиков, автомобилестроителей, авиаторов, химиков, рыбаков, транспортников и многих других.
«Ко»: Тем не менее «Базовый элемент» почему-то создает свою банковскую группу на основе банка «Ингосстрах-Союз»…
В.Р.: Многие компании хотят иметь свой банк. Такой банк может функционировать как казначейство – через него проходят все финансовые потоки.
Но сегодня трудно окупить маленький банк – если, конечно, он не занимается отмыванием денег. Окупается большой банк. А для того чтобы эффективно управлять большим банком, нужно привести туда хороший менеджмент. Но у любого крупного собственника количество таких менеджеров ограничено. Иначе была бы всепоглощающая экспансия. У ЮКОСа или «Сургутнефтегаза» достаточно денег, чтобы спокойно купить пару отраслей промышленности. Почему они их не покупают? Потому что нет специалистов, нет менеджерских команд. Можно расширяться бесконечно, но зачем? Ведь затраченные на это деньги и время можно потратить более эффективно – на развитие основного бизнеса. И упомянутые мною компании – хороший тому пример. Думаю, что у «Базэла» продуманная стратегия в отношении своих банков. Может быть, они будут объединены, а потом проданы по более высокой цене.
«Ко»: Не проще ли было бы тогда объединить все эти банки с Автобанком?
В.Р.: В том непростом положении, в котором находился Автобанк, его логично было продать. Для триумвирата, состоящего из Millhouse Capital, «Базэла» и «НАФТА-Москва», это была отличная сделка. С другой стороны, это была хорошая сделка и для НИКОЙЛа, который преследовал свои цели – развивать ритейл. Для этого НИКОЙЛу нужен был банк с разветвленной сетью и технологиями. А «триумвират» стремился как можно скорее получить деньги за непрофильные активы.
«Ко»: Участники сделки получили еще и иск со стороны Андрея Андреева…
В.Р.: Я бы не удивился, если бы после нынешней шумной судебной и PR- кампании г-н Андреев пошел добиваться отступных и от НИКОЙЛа.
«Ко»: Вас устраивает нынешнее состояние взаимоотношений МДМ-банка с «Сибнефтью», «Русалом», предприятиями «Группы МДМ»?
В.Р.: У нас сбалансированные партнерские отношения. Но мы не хотели бы полностью зависеть от обслуживания «Сибнефти», «Русала» и других VIP-клиентов. Сейчас на каждую из этих компаний приходится менее 5% нашего совокупного бизнеса. Это дает нам возможность в случае изменения нынешних взаимоотношений не потерять существенную часть активов или пассивов. Понятно, что рыба ищет где глубже, а клиент – где дешевле. Для российских корпораций цена заимствований на международном рынке зачастую ниже, чем для частных банков. А мы не можем давать им деньги себе в убыток. Поэтому крупные корпорации пойдут брать длинные деньги в западных банках. Нам же, по-видимому, останется обслуживание ограниченного объема их текущих операций, которое, впрочем, мы с удовольствием будем осуществлять. Раньше доля бизнеса с этими компаниями была существенно больше. Но мы целенаправленно диверсифицируем свой бизнес, переориентируясь на другой сектор и другие операции.
«Ко»: Укладываются ли в упомянутые вами 5% cделки с акциями РАО «ЕЭС», которые осуществлял МДМ-банк в интересах «Группы МДМ»?
В.Р.: Одно из направлений нашего бизнеса – брокерские услуги. Мы оказываем их почти 700 клиентам, в том числе оперируем и с акциями РАО «ЕЭС». Но это обычные брокерские операции, подобные тем, что осуществляют для своих клиентов «Ренессанс», «Тройка-Диалог», Brunswick UBS Warburg, «Атон».
«Ко»: Но эти компании в отличие от МДМ-банка сложно упрекнуть в использовании инсайда…
В.Р.: Никто никаких запрещенных инсайдерских действий не предпринимал.
«Ко»: Но ведь рынок продавить удалось?
В.Р.: Рынок двигался сам собой под воздействием различных заказов. Никто им не манипулировал.
«Ко»: В конце прошлого года «Финансовая группа МДМ» выпустила еврооблигации. Вас не смущает, что, например, Казкоммерцбанку такие заимствования обошлись гораздо дешевле?
В.Р.: Нам, безусловно, жалко платить лишние деньги. Но инвесторы всегда смотрят на историю банковской системы. Казахстанская банковская система не сталкивалась с такими кризисами, который России пришлось пережить в августе 1998-го. Из всех российских банков, выпускавших еврооблигации до 1998 года, бумаги погасил только Альфа-банк. Остальные их либо вообще не погасили, либо реструктуризировали. Кредитная история российской банковской системы, которая, безусловно, накладывает свой отпечаток на цену заимствований, плохая. Российские банки сейчас пытаются заново завоевать доверие международных инвесторов. А это стоит денег.
«Ко»: Вы и Альфа-банк размещали еврооблигации в преддверии аукциона по «Славнефти». Многим это дало повод утверждать, что вы, несмотря на неудачную конъюнктуру, привлекали деньги не столько для себя, сколько для своих партнеров по бизнесу.
В.Р.: Бизнес банка заключается в финансовом посредничестве. Когда мы выпускаем евробонды или каким-то образом заимствуем деньги, понятно, что мы их привлекаем под конкретные и заранее просчитанные проекты кредитования клиентов. При этом абсолютный уровень процентной ставки для нас не столь принципиален, как маржа, которую мы можем заработать. Пытаться анализировать, не привлекал ли МДМ-банк деньги для того, чтобы дать их «Сибнефти», а Альфа-банк – для того, чтобы дать их ТНК, довольно бессмысленно. Мы привлекали, чтобы разместить их в разные проекты, которые позволяли нам на три года обеспечить достаточно высокую процентную ставку. Поэтому мы привлекли ровно столько средств, сколько нам требовалось в тот момент. Мы прогнозировали, что заимствования в следующем году будут дешевле. Так оно и оказалось. Цена евробондов «Финансовой группы МДМ» выросла со 100 до 106 пунктов. И это замечательно. Для потенциального инвестора это хорошая история – он заработал денег. Ему будет интересно и в следующий раз купить бумагу, которую мы выпустим. Конъюнктура летом и осенью прошлого года действительно была плохой. Ничего невозможно было предсказать до самого последнего дня. Мы приняли решение о начале размещения, когда вероятность удачного исхода сделки превысила 60%.
«Ко»: Создается ощущение, что аффилированность с промышленной группой МДМ начинает мешать МДМ-банку. Вас не смущает перспектива повторить участь Росбанка, которому Fitch снизила рейтинг из-за слишком тесного взаимодействия с «Интерросом»?
В.Р.: Если говорить об аффилированности в том смысле, что финансовые и промышленные структуры имеют одних собственников, то я не вижу в этом большой проблемы. По крайней мере на современном этапе развития российского банковского сектора. Другое дело, когда в общем объеме бизнеса банка начинает возрастать доля операций со связанными сторонами, особенно если эти операции осуществляются на нерыночных принципах. Мы очень внимательно следим за этим показателем. У нас он не превышает 10%. А в среднем по российской банковской системе он составляет 40 – 45%. У банков же, которые называются «кэптивными», этот показатель достигает 70 – 75%. В мировой банковской практике считается оптимальным, если доля бизнеса со связанными сторонами не превышает 3%. Но российский финансовый рынок еще очень молод. Институт кредитной истории только зарождается. Пять – десять лет назад вообще было непонятно, кого можно кредитовать, а кого нельзя. Сейчас начали складываться какие-то критерии. Но и они более или менее хорошо сформировались только относительно первых двух сотен российских компаний, чью кредитоспособность можно оценить. Однако мы вынуждены кредитовать и другие компании – менее известные, с непонятной репутацией. Чтобы риски были сбалансированными, существенная их часть должна быть на проверенных заемщиках. Предприятия промышленной группы МДМ входят в двадцатку крупнейших компаний России. Зачем полностью отказываться от работы с ними? Тем более специфика российского рынка пока такова, что обслуживание мелких, массовых клиентов связано с гораздо более высокими рисками. Наверное, через 7 – 10 лет все будет так, как того хочется рейтинговым агентствам. Но к этому нужно прийти.
«Ко»: Получается, что сравнительно небольшому предприятию достаточно сложно получить кредит в МДМ-банке?
В.Р.: Мы стараемся сделать так, чтобы это было проще. Но одного нашего желания недостаточно. Это дорога с двусторонним движением. Мы хотим выдать деньги – коль скоро мы их привлекли, то несем за них ответственность и должны их отдать, – но не можем разбрасывать их направо и налево. Мы должны быть уверены в том, что нам их вернут. Должны знать, каков источник возврата денег. А чтобы знать это, мы обязаны понимать бизнес клиента. Значит, он должен представить достаточно полную и подтвержденную информацию для оценки проекта. Вопрос в том, насколько он готов это сделать. Готовы ли клиенты показывать структуру собственности, риски и т.д.?
«Ко»: Поэтому банку проще организовать для клиента выпуск облигаций, нежели выдать ему классический кредит? По крайней мере в первом случае риски разделяются со всем рынком…
В.Р.: Очень немногие компании готовы к выходу на публичный рынок. И когда компания созревает до такого решения, банк оказывается перед выбором. Мы можем либо кредитовать, стараясь получить для себя максимально высокую ставку, либо помочь компании выйти на публичный рынок, чтобы она смогла привлечь более дешевые ресурсы. Хотя и при этом мы заработаем определенную комиссию. Мы эту проблему решаем в пользу компании. Стараемся быть для нее проводником в поисках более дешевых ресурсов, потому что это объективный процесс. И если мы его не возглавляем, значит, рано или поздно потеряем клиента. Если мы не покажем ему способ, как занять дешевле, значит, кто-то другой обязательно его покажет.
«Ко»: А как акционеры относятся к тому, что вы при этом теряете в прибыльности?
В.Р.: Текущая прибыльность – очень важный фактор. Все подразделения банка сориентированы на получение максимально возможной прибыли. Но еще важнее показать акционерам стабильность этой прибыли, потому что именно этот фактор повышает стоимость их бизнеса. Недаром в международной практике при оценке прибыльности компании принято серьезно дисконтировать многие виды вполне привлекательных доходов и в то же время повышать значение менее заметных, но зато более надежных источников прибыли. Поэтому мы пытаемся выстроить структуру, которая могла бы устойчиво генерировать прибыль в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
«Ко»: Кстати, о перспективах. Как вы относитесь к решению правительства передать пенсионные накопления так называемых молчунов Внешэкономбанку? Все-таки эти ресурсы могли бы достаться в том числе и частным банкам.
В.Р.: Пенсионная реформа – одна из наиболее продвинутых реформ. Особенно по сравнению с банковской. На текущем этапе я не вижу ничего страшного в том, что «молчунов» отдали ВЭБу. Чиновникам нужно было оперативно решить задачу, которая стала злободневной уже сейчас. Хотя это решение сиюминутного влияния на рынок не окажет. На его оптимизацию есть достаточно времени.
«Ко»: Не проще ли в таком случае передать эти ресурсы во временное управление Сбербанку?
В.Р.: Не думаю, что нужно увеличивать степень монополизации финансового рынка, и без того более чем достаточную. Несмотря на отчаянные попытки частных банков «откусить» какое-то место на рынке, их доля по вкладам за последние два года увеличилась с 26% всего лишь до 32%. Зачем же своими руками отдавать Сбербанку новые миллиардные ресурсы, отбрасывая рынок на несколько лет назад?
«Ко»: А передавать их ВЭБу – это нормально?
В.Р.: ВЭБ – это промежуточная остановка. В силу своей специализации он не оказывает такого негативного влияния на конкурентные характеристики банковского рынка, как Сбербанк. В то же время ВЭБ – один из самых профессиональных институтов по работе с финансовыми инструментами, поэтому можно быть уверенным в эффективности его операций с пенсионными накоплениями. Гораздо важнее, чтобы независимые управляющие компании в принципе получили доступ к пенсионным накоплениям – так, как это было задумано разработчиками реформы. Не исключено, что различными процедурными инструментами негосударственные участники рынка будут вытеснены из пенсионной сферы. Чиновники уже заговорили, что частные управляющие компании «по техническим причинам» получат пенсионные накопления не в 2004 году, как записано в законе, а в 2005-м. Вот это действительно неприятно.
======================================
Что такое МДМ-банк
Год основания: 1993
Основные виды деятельности: классический коммерческий банкинг, инвестиционно-банковские услуги, обслуживание частных лиц. МДМ-банк является ядром «Финансовой группы МДМ», в которую входят также Петровский народный банк, Инкасбанк, Комисоцбанк, Мурмансксоцбанк, Уралсибсоцбанк, Выборгбанк, Латвийский торговый банк
Активы: $2,8 млрд
Капитал: $300 млн (по состоянию на 1 января 2003 года занимает 10-е место в списке крупнейших российских банков)
Основные конкуренты: Сбербанк, Альфа-банк, УралСиб