Тридцатишестилетний Игорь Провкин не единственный банкир, переквалифицировавшийся в сенаторы. Однако «Русский банкирский дом», который Провкин возглавлял до избрания в Совет Федерации, в отличие от вотчинного для Сергея Пугачева Международного промышленного банка или дружественного Глебу Фетисову Альфа-банка никак не назовешь ни политизированным, ни системообразующим.

О том, что побудило его оставить бизнес ради политической карьеры, самый молодой член Совета Федерации Игорь Провкин рассказывает «Ко».

«Ко»: Почему вы решили переквалифицироваться из банкира в сенатора?

Игорь Провкин: Возглавляя банк, я чувствовал все недостатки наших законов на себе. Что такое административные барьеры, высокое налогообложение, я знаю не понаслышке. Конечно, можно работать и при таком законодательстве, но работать эффективно, не нарушая его, невозможно. Поэтому мое избрание в Совет Федерации можно объяснить желанием что-то изменить, донести до чиновников мнение бизнес-сообщества.

«Ко»: Разве, будучи банкиром, вы были лишены такой возможности?

И.П.: Нет, конечно. «Русский банкирский дом» принимает активное участие в деятельности Ассоциации российских банков. Но уверяю вас, когда профессионально занимаешься банковским бизнесом, ни на что другое времени не остается. Поэтому я не мог работать в банке и при этом активно и, самое главное, эффективно заниматься политикой. Теперь у меня такая возможность есть.

«Ко»: Получается, что поход банкиров в политику – единственный способ модернизировать банковскую систему. А как же банковская реформа?

И.П.: Не могу согласиться с теми, кто считает нашу банковскую систему тормозом роста экономики. Это не так. Она вполне соответствует тому уровню экономического развития, который мы имеем на сегодняшний день.

Можно бесконечно критиковать ЦБ, отвечающий за банковский сектор, но все же нужно признать, что там много работают.

Модернизация банковской системы только началась, и делать выводы пока рано. Тяжело решаются наиболее серьезные проблемы, но при этом есть и положительные моменты.

Например, ЦБ и банкиры нашли общий язык, что раньше было просто невозможно. В этом, кстати, есть заслуга и Совета Федерации, в стенах которого регулярно собираются «круглые столы» по банковской проблематике. Организация таких мероприятий дает возможность банкирам общаться с руководителями ЦБ, Минфина, Минэкономразвития и других ведомств.

Появилось понимание того, что банковский бизнес нужно стимулировать и делать рентабельным. Например, ЦБ подготовил новую инструкцию, упрощающую требования к укрепленности кассовых узлов и хранилищ. Это, безусловно, позитивно скажется на рентабельности банковского бизнеса.

Переход на новые методы надзора тоже происходит не только на словах. В Московском главном территориальном управлении и других главках ЦБ с августа 2002 года уже проводится эксперимент, суть которого заключается в том, что к банкам прикрепляются кураторы, контролирующие ситуацию в режиме реального времени. Правда, пока этот эксперимент проводится параллельно с действующим надзором и поэтому воспринимается как дополнительная нагрузка.

«Ко»: А законодатели своими силами могут повысить эффективность банковской системы?

И.П.: Одними из самых важных я бы назвал законопроекты «О страховании вкладов граждан в банках РФ» (которому в ЦБ уделяют очень большое внимание) и «О банкротстве кредитных организаций». Эти законы как наиважнейшие инструменты восстановления доверия к банковской системе необходимо срочно принимать. И совершенно неприемлемо то, что их всячески пытаются «замотать».

Очень настораживает то, что утверждение законопроекта «О банкротстве кредитных организаций» неоднократно под разными предлогами переносили с одного заседания Госдумы на другое. Пока мы не узаконим быструю и эффективную процедуру вывода проблемных банков с рынка, о начале реформы можно забыть, как бы там не улучшался надзор со стороны ЦБ.

Справедливая процедура банкротства нужна прежде всего кредиторам и вкладчикам банков. Тогда они будут уверены, что, если у банка отзовут лицензию, их вклады не разворуют, а в кратчайшие сроки возместят максимальную сумму.

Возьмем другой законопроект «О страховании вкладов граждан в банках». Напомню, что за последние восемь лет этот документ неоднократно переписывался, отклонялся Советом Федерации и президентом, а также менял название. И даже после внесения правительством осенью 2002 года этого законопроекта на рассмотрение в Госдуму его принятие все равно всячески откладывали.

А ведь с точки зрения стабильности финансовых институтов система страхования вкладов принципиально важна. Ее работа сразу отразится на росте депозитов коммерческих банков, и соответственно будет повышаться капитализация банковской системы в целом. Дополнительные ресурсы в виде частных вкладов позволят банкам активнее развивать кредитование – и предприятий и потребительское. Тем более что в условиях стабильной экономики сроки размещения вкладов, безусловно, будут увеличиваться.

Кроме того, необходимо ускорить работу над проектом закона «О кредитных бюро». Его сейчас активно готовят в Минэкономразвития и я как член комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению тоже участвую в разработке этого законопроекта.

Нужно более серьезно подходить к вопросам о переходе на МСФО. Сегодня разработан только план перехода с абсолютно нереалистичными сроками принятия законодательных актов, а концепции новых стандартов еще нет.

«Ко»: Многие финансовые институты сейчас активно занимаются инвестиционно-банковскими операциями, которые не без оснований считаются, одними из наиболее рентабельных, хотя и довольно рискованных. Вам не кажется, что имеет смысл ввести в законодательство ограничение, запрещающее банкам совмещать депозитные и инвестиционно-банковские операции подобно тому, как это было сделано в свое время в США?

Те, кто сейчас занимается инвестиционным банкингом, оказывают весь комплекс инвестиционных услуг, подчас ограничиваясь только отдельными направлениями вроде андеррайтинга, корпоративного финансирования или консультирования.

А ведь большая часть корпоративных сделок инвестиционных банков на Западе подразумевает покупку акций у никому не известных предприятий и работу с их эмитентом в течение нескольких лет, чтобы потом продать их с прибылью. Так что вложения в корпоративные сделки достаточно долгосрочные и высокий уровень обязательных резервов, который установлен у нас сейчас, делает такие сделки практически бессмысленными.