Такое восприятие России инвесторами выявил опрос 40 западных топ-менеджеров в Нью-Йорке, Лондоне и Москве. Но эта загадка, пугающая и неразрешимая на Западе, легко разгадывается экспатами уже после пары лет работы в России. Российская действительность оказывается понятной, не такой уж страшной, проблематичной, не слишком приятной, но обнадеживающей. Русский бизнес для Запада, перефразируя знаменитое высказывание президента Ф. Л. Рузвельта о диктаторе Сомосе — сукин сын, причем чужой сукин сын. Если нам нужны инвестиции, то задача — стать своим.

Сдерживающие факторы: ощущение «двуличности» Китая, то есть использование им Запада для ускорения экономического развития в целях Запад же и обогнать: слабая окупаемость западных бизнесов расположенных в Китае, по сравнению с доходами от чисто торгового экспорта в Китай; нетворческое копирование западных продукции, технологий и способов менеджмента.

Глава британского конгломерата: «Вы не можете не быть в Китае, если вы действительно являетесь международной компанией».

Глава британской ритеилинговой компании: «Самое большое население в мире, очень квалифицированные люди, интересная культура и поразительные показатели роста».

Британский консультант по менеджменту: «Любая страна с существенной долей китайского населения представляет интерес».

Редактор американского делового издания: «В Юго-Восточной Азии идет цепная реакция возрождения: такие страны, как Вьетнам, уже в очереди на рассмотрение».

Редактор раздела бизнеса британской газеты: -Индия англоязычна, располагает огромным населением и предпринимателями — англичане и американцы любят работать с ней».

Американский инвестиционный банкир: «Правительство в Индии представляет наибольшую проблему — они затягивают, передумывают — бюрократия беспредельна».

Глава американской компании — производителя потребительских товаров: «Это богатые и развитые страны, которые угробили их правительства. Они возродятся».

Кроме того, часть респондентов отметила, что массу возможностей для высокорискового инвестирования в настоящий момент предоставляет кризисная Аргентина. Однако этими возможностями, скорее, заинтересуются «авантюрные» частные компании и инвесторы, чем менее гибкие и более зарегулированные корпорации со сложными схемами развития.

Американский инвестиционный банкир: «Люди с крепкими нервами могут сыграть хорошую игру в Аргентине».

К остальным странам восточного блока, в том числе к постсоветским республикам, отношение совершенно иное, либо по причинам масштаба и «культуры» (например, Румыния и Болгария, чья культура оценивается резко отрицательно, и этот негатив нечем сбалансировать), либо по причинам географического расположения и «мрака, неясности, неизвестности», что проявляется в восприятии бывших республик СССР.

Глава британского конгломерата: «В Восточной Европе есть большой образованный средний класс, жаждущий найти применение».

Глава британского производителя товаров длительного потребления: «Молодое поколение в Центральной Европе поразительно, они очень прогрессируют. В тридцать лет они уже управляют большими бизнесами».

У некоторых респондентов были истории из личного опыта, связанные с этими странами; некоторые сделали значительные инвестиции, которые на данный момент считаются удачными; многие посетили эти страны, побывали в интересных городах и общались с людьми, с которыми у них сложились деловые контакты. Общее ощущение респондентов: это европейские страны, и период коммунизма был лишь перерывом в их развитии.

Менеджер британского инвестиционного фонда: «Ну да, есть еще и Россия. Непростое место».

Американский инвестиционный банкир: «Россия отличается от других стран Восточной Европы. У нее совсем другая культура».

Глава британского конгломерата: «Россия действительно сложна. Здесь есть явные возможности, но риски при их реализации так велики, что большинство западных бизнесов говорит, что еще не время».

Дело не в том, что Россия неинтересна; скорее, она слишком интересна и сложна, чтобы рассматриваться «среди прочих». Общее мнение о России заключается в том, что она «другая, отличающаяся». Россия не воспринимается как часть Восточной Европы, скорее, это «загадочная страна», «энигма», для которой не существует рациональной модели или образца для сравнения ни в Европе, ни в Азии.

Британский консультант по международному маркетингу: «Россию действительно сложно оценить. Кто-то как-то пытался проанализировать тамошнюю реальную экономическую ситуацию, и она оказалась на сто процентов лучше, чем следовало из официальной статистики. Там огромные ресурсы, в том числе и трудовые, но все это, к сожалению, очень непонятно».

По мнению респондентов, применительно к России возникает слишком много сомнений и неопределенностей, для того чтобы можно было применить обычный двухэтапный анализ инвестиционной привлекательности — сначала по критериям первого уровня о принципиальной возможности инвестирования, затем детализированный анализ экономической целесообразности инвестиций.

Россия рассматривается в терминах начальной волны энтузиазма и «символического» инвестирования (типа московского «Макдоналдса»), за которыми последовало крушение иллюзий. Респонденты признают, что при Путине Россия стабилизировалась. Но события 90-х годов и обстоятельства кризиса 1998 года вызвали такие неприязненные оценки «нового российского общества» и его экономики в западных СМИ, что это застряло в памяти надолго — в виде как фактов, так и фольклора и вымыслов. От всего этого осталось впечатление, что в России существует целый комплекс фундаментальных проблем, которые не могут быть решены за несколько лет.

Для большинства респондентов это впечатление заслоняет последние достижения российской экономики. Несмотря на исключительные темпы роста последних двух лет — о чем известно, кстати, далеко не всем, — существует мнение, что российской экономике потребуются десятилетия для того, чтобы восстановиться, что наблюдающийся экономический рост — лишь следствие очень низкого старта и что этот рост всецело зависит от нефтяной конъюнктуры.

Эта чрезмерная зависимость еще и потому означает слабость, что в слишком зависящих от нефти экономиках развитие ТЭК редко «экспортируется» в другие, более сложные отрасли. Акцент на нефти затемняет информацию о достижениях России в других секторах.

Потенциал других, не углеводородных отраслей бизнеса в России вызывает сомнения.

Существует широко распространенное мнение, что всякое производство в России неконкурентоспособно, поскольку уровень инвестиций был так низок, что заводы безнадежно устарели. К тому же считается, что русские рабочие недисциплинированны и не отличаются способностью к мотивации. Об этом свидетельствуют, по мнению респондентов, отсутствие российских потребительских товаров на западных рынках и допотопный российский дизайн. Общее мнение состоит в том, что бизнес в России, скорее, представляет собой долгосрочное пари, а не текущий инвестиционный приоритет. В России есть шансы для инвесторов, но в большей степени для склонных к авантюрам «первопроходцев» — частных компаний и индивидуальных предпринимателей, которые могут быстро принимать решения, способны рисковать и не подвержены контролю со стороны акционеров.

Этот контраст со «звездными» восточноевропейскими странами является одним из ключевых моментов. Многие респонденты считают, что они могут получить все необходимое намного проще и менее рискованно в Польше, Венгрии или Чехии, используя эти страны как плацдарм для будущих дел с Россией. Инвестиции в эти страны во многих случаях заменили собой потенциальные капиталовложения в Россию.

Редактор британской газеты: «Я восхищаюсь Путиным, он не очень демократичен, но при таком положении в стране и отсутствии демократических традиций нужно быть жестким. Удачи ему!»

Глава британского конгломерата: «Всегда нужно учитывать риск глобальной нестабильности, но Путин немного улучшил ситуацию».

У респондентов нет уверенности в том, что в случае его ухода последователи продолжат реформы. Проблема, по мнению западных деловых кругов, в отсутствии в России национальной стратегии, которая опиралась бы на широкую общественную поддержку.

Американский инвестиционный банкир: «Нельзя быть уверенным, что изменения укоренились — в России столько всего неуправляемого, что ситуация не может измениться за один день».

У Путина сильное политическое влияние, а вот коммерческие таланты оставляют желать лучшего. Многие ссылаются на Китай, который нацелен на эффективный экономический либерализм в сочетании с неизменным политическим авторитаризмом. Россия же, пагубно вдохновляемая Западом, делает, по мнению респондентов, как раз противоположное.

Респонденты постоянно отмечают недостаток надежной информации о России, и это расценивается как производное от «культуры скрытности». Впечатление секретности усиливает ощущение того, что в России есть многое, что следует скрывать — в экономике, управлении, в социальных условиях обычной жизни.

Это подрывает доверие к России, тогда как фактор доверия очень важен для принятия решения о долговременной экономической вовлеченности в дела страны.

Беззаконие. В особенности сомнения сильны относительно «власти закона» в России. Распространенность этого взгляда исключительно велика и имеет серьезные последствия. Представление о коррумпированном обществе, где преобладают преступники, возникало практически в каждом интервью и выглядело главным препятствием для ведения бизнеса в стране. Большие западные компании чрезвычайно настороженно относятся к ситуациям, когда есть потребность в личной охране и необходимость в постоянном подкупе. Публичные компании, отчитывающиеся перед акционерами, не могут не учитывать подобный «фон», создаваемый СМИ западных стран.

Глава британского производителя товаров длительного пользования: «Мы к России и на пушечный выстрел не приблизимся! Там совершенно не уважается закон, а западные менеджеры подвергают свою жизнь опасности».

Некоторые респонденты рассказывали страшные истории (как правило, не из первых рук) о России начиная с жалоб на неприятности, например о блокировании подъезда к офису из-за неуплаты взятки или внезапного обнаружения, что российская компания вовлекла ничего не подозревающего западного партнера в отмывание денег, и заканчивая откровенно шокирующими. Независимо оттого, насколько правдива каждая из них, «страшилки» о России очень распространены в элитарных западных кругах, что весьма затрудняет назначение сотрудников на ответственные посты в России.

Редактор британского бизнес-издания: «Российские дилеры большой европейской пивоваренной компании „сняли" проституток в отеле, в котором были назначены переговоры, и начали развлекаться с ними прямо на публике в баре. Представитель компании заявил, что не стерпит такого, на что дилер ответил: „Я забыл, что вы иностранец, мы отправим девочек наверх, в номера"».

Финансовый директор ритейлинговой компании: «Если вы делаете бизнес в России, вы должны внимательно проверить своих партнеров, ничему нельзя доверять. Они могут оказаться бандитами. У них могут быть связи с конкурентами или политические обязательства».

Здесь опять-таки много «страшилок»: например, один из респондентов рассказал историю о том, как продавцы некоего бизнеса на поверку оказались владельцами всех важнейших поставщиков продаваемого предприятия. Рассказывались случаи, когда большие западные аудиторские компании вынуждали путем обмана или давления прикрывать нечестные действия клиентов.

Редактор американского делового издания: «Проблема в том, что там нет опыта демократического капитализма. Россия перескочила от феодальной монархии к жестокому коммунистическому режиму. Люди не знают ничего о бизнесе или индивидуальной ответственности. Потребуется поколение, чтобы это изменилось».

Респонденты говорили, что они получали крайне мало информации об инвестиционных возможностях России в противовес гораздо большему объему подобной информации от более амбициозных в этом отношении стран. Компании, имевшие опыт контактов с Россией, говорили об ощущении, что их, скорее, склоняли к даче взятки (в том числе при контактах на очень высоком уровне), чем поддерживали в инвестировании.

Деловая культура и отношение к инвесторам вносят вклад в формирование у респондентов определенной картины российского общества, которая характеризуется следующими моментами:

• ненормальная поляризация богатства и бедности — «как при Романовых»;
• растущая бедность на нижних этажах (не выплата зарплат, пенсий и т. д.);
• растущая проблема алкоголизма и ухудшение здоровья широких слоев населения;
• деморализованное население.

Менеджер британского инвестиционного фонда: «В России все увеличивается неравенство — одни неприлично богаты, другие очень бедны. На такой основе национального единства не создашь».

Высказывается точка зрения, что в России мало частных компаний, добившихся честного успеха в инновационных секторах бизнеса. У респондентов создалось впечатление, что предприимчивые люди эмигрируют из России и что даже умные образованные русские не способны использовать свои идеи, чтобы занять хорошее положение на конкурентных рынках.

Представители некоторых компаний сообщили, что они делают переоценку возможностей России каждые несколько лет, а респонденты из средств массовой информации, безусловно, находят ситуацию в стране интересной — но на уровне драмы. Для инвестиций же необходимы свидетельства фундаментальных перемен в стране и заслуживающие доверия позитивные истории о ее бизнесе.

В целом главными привлекательными моментами назывались:

• очевидный масштаб страны (население, ресурсы, площадь);

• распространенное мнение о высокой образованности населения (и «интересной культуре», по мнению некоторых респондентов);

• представление о выдающихся навыках и талантах в определенных отраслях науки и инжиниринга, основанное на достижениях в производстве оружия и аэрокосмической сфере;

• природные ресурсы рассматриваются как неоднозначное благо, поскольку они в собственности монополистов, с которыми трудно вести бизнес, а кроме того, пример других стран (Саудовская Аравия, Венесуэла, Ирак) показывает, что изобилие ресурсов может препятствовать развитию предпринимательства;

• «нераскрытые секреты» — убеждение, что существуют открытия, разработки, новые технологии и какие-то новые бизнесы, которые таинственным образом еще не сообщили окружающему миру о своем существовании. Существуют, мол, и предприниматели- самородки, которых произвела на свет выдающаяся российская культура и которым западные инвесторы могли бы оказать поддержку.

Британский консультант по международному маркетингу: «Там есть золото, если вы знаете, как его найти».

Редактор одного из британских СМИ: «Там компетентная рабочая сила, по крайней мере в некоторых отраслях производства».

Редактор британской газеты: «Это массивная страна во всех смыслах — с огромными ресурсами и умениями».

Редактор раздела бизнеса британской газеты: «Там миллионы высокообразованных людей и очень интересная культура, по крайней мере в западной части страны».

Редактор американского делового издания: «До сих пор впечатляет научная база, в конце концов, мы говорим о людях, построивших космическую станцию».

Глава американской компании — производителя потребительских товаров: «Россия очень фундаментальна, в этом отношении она похожа на Китай».

Американский инвестиционный банкир: «Там есть нефть, но это необязательный пункт в моем списке преимуществ. Нефть была препятствием для развития в Африке, Азии и на Ближнем Востоке, там это преимущество было переработано в отходы и коррупцию».

Британский консультант по международному маркетингу: «Там есть захватывающие открытия, которые они скрывают, есть новые высокотехнологичные компании. Но они такие скрытные».

1. Сырьевая зависимость экономики

ограничивает инвестиции в отрасли, ориентированные на внутренний рынок, он представляется весьма неустойчивым. Поэтому стоит мировой конъюнктуре нефтяного рынка ухудшиться, рост экономики прекратится, она станет непривлекательной для инвестиций. Кроме того, в преддверии выборов это может привести к нежелательным политическим решениям.

Главный аналитик крупнейшего российского инвестбанка: «Если цены на нефть снизятся до десяти-семнадцати долларов, ухудшится социально-экономическая ситуация. Перед выборами это создает риск, что Путин перейдет к популистской политике: заморозит тарифы на газ, приостановит банковскую и коммунальную реформы. На Западе это может быть воспринято негативно. Начнется сокращение инвестиций, а затем и отток капитала из страны на фоне роста неуверенности в политической стабильности».

Глава крупного российского банка с западным капиталом: «Что здесь получилось во время кризиса? Кредиты поставщиков страховались через немецкую государственную компанию „Гермес". Оказывалось, что получатель товара готов платить, он переводит деньги в банк — агент этого кредита, а банк не платит. Многие такие банки входили в состав финансово - промышленных групп, которые потом успешно продолжили бизнес».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Коррупция — серьезная проблема в России. В большинстве развивающихся стран король или президент коррумпированы, а чины пониже работают относительно честно. В России — наоборот, президент честен, но чем ниже уровень власти, тем более они коррумпированы».

Глава крупного российского банка с западным капиталом: «Инвесторы считают, что в период кризиса девяносто восьмого года их обманывало государство. Те, кто кредитовал предприятия напрямую, свои деньги вернули».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Одно из самых больших разочарований всех кризисов в России — то, что виновные не наказываются».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «В процессе реструктуризации ЮКОСа пострадали миноритарные акционеры. Они пытались судиться, но суды отвергали все иски, и правительство ничего не делало, чтобы прекратить это. Потом, правда, потери компенсировались благодаря росту стоимости акций. Аналогичная история — с „Норильским никелем". Многие уже стали понимать эту игру, когда у тебя сначала отнимают часть, а потом делают так, чтобы оставшееся многократно дорожало и твои потери были бы покрыты».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «В Китае, если вы захотите инвестировать в предприятие, потребуется заплатить местному начальнику. Но после этого уже не придется платить его подчиненным».

Глава крупной российской сети ресторанов: «Бюрократичность получения всей разрешительной документации — пережиток советского времени, когда система работала на контроль, а не на развитие».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «Законов никто не нарушает, но они плохо написаны и при этом всегда интерпретируются в пользу мажоритарных акционеров. В области заделывания „дыр" в законодательстве есть прогресс, но это займет еще пять-шесть лет».

Главный аналитик крупнейшего российского инвестбанка: «В России неплохие и стабильные законы, которые закрепляют равноправие государства и индивида (скажем, в Китае это не так, там государство главнее). Однако не очевидно, что решения, которые принимаются в российских судах, будут приведены в исполнение».

Глава филиала немецкого конгломерата: «У нас недавно был судебный процесс против налоговой инспекции, и мы его выиграли. Суммы были не особенно большие, но сам по себе факт выигрыша доставил нам массу удовольствия!»

Глава крупного западного инвестиционного банка: «Я использую западные СМИ не в качестве источника информации о России, а как образец заблуждений по поводу России. Здесь сказывается застарелая предвзятость. Нельзя считать западные СМИ полностью независимыми, все они имеют некую программу и так или иначе ее воплощают».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Сейчас в России много бизнесменов, которые, посмотрев на ЮКОС, тоже захотели в десять раз увеличить капитализацию. Но они делают слишком просто — приглашают пару независимых директоров, нанимают западного аудитора, нанимают финансового директора-иностранца, чтобы он ездил на roadshow и разговаривал с инвесторами. Но это все нельзя считать настоящими изменениями в корпоративном управлении. Я предполагаю, что в ближайшие год-два западные портфельные инвесторы накупят акций какой-нибудь российской компании, которая на самом деле выведет активы, и в итоге, когда это все откроется, цена акций упадет, портфельные инвесторы опять будут говорить: „Ах, опять Россия, опять то же самое!" Дело в том, что два года назад инвесторы слишком много думали о риске и слишком мало — о потенциале российской экономики. Сегодня они слишком много думают о потенциале и недостаточно — о рисках».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Прилетать в Россию и улетать из нее отвратительно! Я знаю некоторых инвесторов, у которых пропадает всякое желание работать в России из-за того, что надо делать визу и прилетать в Шереметьево — пожалуй, это самый плохой аэропорт во всей Европе!»

Глава дочернего западного банка: «Правительство Путина многое сделало, чтобы вернуть доверие инвесторов. Конечно, восстановление репутации — это вопрос времени, но сейчас процесс признания новых российских реалий ускоряется. Это в первую очередь связано со стабильностью правительства Путина. Важно и то, что Россия возвращается в когорту крупных политических игроков мирового масштаба».

Глава филиала немецкого конгломерата: «Кто, кроме Путина? Я встречался с депутатами Госдумы, это динамичные молодые люди, нацеленные на прогресс и модернизацию. Если у них будет возможность управлять, то Россия будет двигаться в правильном направлении. Еще пару лет в такой же обстановке, и можно говорить о стабильности».

Глава крупной российской сети ресторанов: «Особо отмечу огромные изменения в налоговом законодательстве, новые налоги на прибыль, социальные налоги. Последние еще высоки, но уже лучше, чем раньше, и если они еще немного снизятся, то большинство зарплат станут выплачивать легально».

Глава филиала немецкого конгломерата: «Нынешнее российское руководство очень быстро проводит модернизацию страны. Более быстрые перемены могут вызвать активное массовое противодействие».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «Очень важным сигналом будет переизбрание нынешнего президента. Тогда Россия получит инвестиционный рейтинг, и оценка российского риска инвесторами радикально изменится».

Глава крупного западного инвестиционного банка: «Кризис девяносто восьмого года вынудил российские компании стать компаниями мирового уровня и заставил инвесторов оценивать их так же, как оцениваются компании во всем мире. Отрезвление имело огромное значение, оно дисциплинировало правительство, заставив его выработать разумную монетарную политику, сократить заимствования, не замещать коммерческие займы государственными долгами».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Прямых инвесторов не волнует, как вырос ВВП — на два процента или на четыре, им важно, что дочерние компании крупных западных концернов в России развиваются очень быстро, минимум в пять раз быстрее, чем в Европе».

Глава филиала немецкого конгломерата: «Важны новости от компаний — у них у всех обороты в странах Восточной Европы, включая Россию, растут, в то время как в Западной Европе продажи повсеместно сокращаются».

Глава крупной российской сети ресторанов: «Все наши проекты окупаются в среднем в течение двадцати-сорока месяцев».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «Плохое корпоративное управление стало в России экстремальной проблемой и является главным барьером для инвестиций в страну. Но сейчас корпоративное управление в России стремительно улучшается как нигде в мире, и уже сейчас оно лучше, чем в Китае, в Латинской Америке и Индии».

Глава крупного российского банка с западным капиталом: «Руководители крупных частных российских компаний вынуждены вести себя порядочно по отношению к инвесторам, поскольку являются заложниками капитализации своих компаний».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Россия — не только самая богатая природными ресурсами страна, но и страна, где это все находится в частной собственности, поэтому инвесторы могут просто прийти в Россию и заключить соглашения с частным бизнесом. Квалифицированные и готовые к инновациям люди, не требующие высоких зарплат, — еще один привлекательный момент. У Boeing огромный исследовательский центр в Москве, у Intel — в Нижнем Новгороде, и дело не столько в дешевизне труда, сколько в том, что русские ученые способны решать сложные задачи».

Глава филиала немецкого конгломерата: «За многие годы нашей деятельности в России на нас ни разу не было никаких „наездов" и в наш адрес никогда не поступало каких-либо угроз со стороны мафии».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Некоторые топ-менеджеры пытаются запугивать центральный офис: „Ах, в Москве так тяжело работать, нам должны выплачивать повышенную зарплату". Но сейчас в Москве намного лучше, чем в Варшаве или Праге!»

Есть много прецедентов осуществления подобных национальных программ. Чтобы заслужить доверие, программа должна информировать о реальности, а не пытаться «причесать» ее. Западный бизнес привык к использованию маркетинговых приемов, поэтому он воспринимает подобные программы как знак того, что страна действительно хочет сотрудничать в бизнесе.

Первоочередной целью программы должна быть демонстрация формирующихся основ политической стабильности и гражданского общества, стратегии развития России и широкой поддержки этой стратегии в обществе. Россия должна показать, что она понимает опасения инвесторов и что у нее есть стратегия, которая переживет любую смену лидера или режима, поскольку она отвечает реальным потребностям страны. Должны быть сформулированы конкретные задачи, но не на уровне объемов производства, как во времена советских пятилеток. Россия должна демонстрировать прогресс в реформировании ключевых институтов и элементов инфраструктуры — законодательной и судебной систем, банковской системы, транспорта и связи.

Роль власти имеет здесь ключевое значение. Россия должна продемонстрировать, что властные институты функционируют и все подвластны закону. Серьезным тестом для власти будет ее способность обуздать мафию и олигархов. Эти шаги заложат основы для коммуникаций следующего уровня — более позитивного позиционирования новой деловой России, важную роль в котором сыграют:

• истории о положительном опыте западных бизнесменов в России;
• истории о молодых предпринимателях, успешно работающих в новых отраслях бизнеса;
• появление успешных частных предпринимателей, нового «бизнес-класса», не имеющего ничего общего ни с криминалом, ни с олигархами.

Редактор британского СМИ: «Я никогда не получаю от русских никакого материала. Им нужно учиться общаться».

Глава крупной российской сети ресторанов: «Говорят, например, что в России очень сложное трудовое законодательство. Но это ведь ерунда! Вот в Западной Европе — там да, в Италии, например, попробуй уволь человека! В России есть для этого свои процедуры, но они нормальные. Чтобы показать положительные перемены в стране, нужен очень мощный PR. Нужно нанять известных PR-консультантов для Америки, Англии, Германии».

Редактор британского делового издания: «Нужно показать заинтересованность в западных инвестициях — организовать профессиональные агентства по поддержке инвесторов. Другие страны с намного меньшими ресурсами уже сделали это».

Британский инвестиционный банкир: «Они должны справиться с проблемой власти и продемонстрировать это. Страна должна управляться законами, бизнес тоже должен управляться законами, и они должны заставить нас в это поверить».

Менеджер американского инвестиционного фонда: «Мы привыкли к тревожным историям западных бизнесменов. Есть ли внушающие доверия позитивные истории, чтобы противопоставить им?»

Редактор британской газеты: «Я бы продемонстрировал постсоветское поколение, тридцатилетних новых людей, строящих новые бизнесы. Хотелось бы больше новостей о них, а не только об олигархах и старых проржавевших производствах».

Главный стратег ведущего российского частного банка: «Корпоративное управление стало главным барьером для инвестиций в страну. Оно в России обязано стать намного лучше, чем на других формирующихся рынках, просто потому, что оно было слишком плохим».

Управляющий партнер западной компании по управлению инвестициями: «Я бы отправил сотню бульдозеров сравнять с землей аэропорт Шереметьево и построил бы новый».