* * *

Больная черепаха - 
ползучая эпоха, 
смотри: я - горстка праха, 
и разве это плохо?

Я жил на белом свете 
и даже был поэтом,- 
попавши к миру в сети, 
раскаиваюсь в этом.

Давным-давно когда-то 
под песни воровские 
я в звании солдата 
бродяжил по России.

Весь тутошний, как Пушкин 
или Василий Теркин, 
я слушал клеп кукушкин 
и верил птичьим толкам.

Я - жрец лесных религий, 
мне труд - одна морока, 
по мне, и Петр Великий 
не выше скомороха.

Как мало был я добрым 
хоть с мамой, хоть с любимой, 
за что и бит по ребрам 
судьбиной, как дубиной.

В моей дневной одышке, 
в моей ночи бессонной 
мне вечно снятся вышки 
над лагерною зоной.

Не верю в то, что руссы 
любили и дерзали. 
Одни врали и трусы 
живут в моей державе.

В ней от рожденья каждый 
железной ложью мечен, 
а кто измучен жаждой, 
тому напиться нечем.

Вот и моя жаровней 
рассыпалась по рощам. 
Безлюдно и черно в ней, 
как в городе полнощном.

Юродивый, горбатенький, 
стучусь по белу свету - 
зову народ мой батенькой, 
а мне ответа нету.

От вашей лжи и люти 
до смерти не избавлен, 
не вспоминайте, люди, 
что я был Чичибабин.

Уже не быть мне Борькой, 
не целоваться с Лилькой, 
опохмеляюсь горькой. 
Закусываю килькой.

1969