Через две недели (срок рассмотрения документов) взяли напрокат машину и ездили с Мистером М. еще раз в Кувейтское Общество Инженеров. Секретарша отправила его к Инженеру Кариму, который там сидел за начальника. Инженер Карим долго объяснял Мистеру М., что в Заверенном Кувейтском Списке учебных заведений мира, выпускающих инженеров, заведение под названием "Leningrad Politechnical Institute" не значится, а посему - принятие Мистера М. с его красным дипломом и дипломом кандитата технических наук в Кувейтское Общество Инженеров не является по кувейтским правилам допустимым. Мистер М. был сильно этому удивлен, потому что всякие Бомбейские, и еще какие-то технические колледжи в ихний KES принимаются. Потом они вдвоем с Инженером Каримом пролистали этот талмуд, и обнаружили заведение под названием "Kalinin Leningrad Politechnic Institute".

Мистер М. прочитал Инженеру Кариму небольшую лекцию об истории русского революционного движения, и рассказал ему, что слово "Kalinin" относится к соратнику В.И. Ленина, и к учебному заведению имеет очень малое отношение, в отличие от таких слов, как Кембридж или Сорбонна, поэтому это слово можно и не включать в название, и ничего от этого не изменится, тем более, что институт уже три раза после этого переименовали. Инженер Карим согласно кивал головой, одобряя исключение имени Калинина из названия учебного заведения, а потом повторял, что поскольку института из диплома Мистера М. нет в Заверенном Кувейтском Списке, то принятие Мистера М. в Кувейтское Общество Инженеров не является возможным, будь он хоть трижды кандидат наук.

Через полчаса научной дискуссии они порешили, что если Мистер М. принесет документ, где будет написано, что эти названия относятся к одному институту, то решение о принятии Мистера М. в KES будет пересмотрено. Инженер Карим подумал, что он задал Мистеру М. задачу на ближайший месяц, и успокоился. А мы сели в машину, поехали в Российское посольство и стали звонить в ихние ворота и калитки. Было начало седьмого, и там, конечно, никого не было. Но, поскольку вокруг посольства наставлены телекамеры, как вокруг секретного объекта, нас увидел охранник или бывший КГБ-ист, и стал спрашивать в радио, чего надо. Мистер М. жалобным голосом стал спрашивать, как нам найти консула по очень срочному делу с оформлением документов. Охранник сказал, что, вообще-то, консулы в это время сидят по домам, но все-таки сжалился и открыл калитку. Потом они с Мистером М. стали звонить консулу домой, и Мистер М. ему чего-то наговорил очень жалобно. Консул пообещал прийти через 10 минут, а мы с Мистером М. начали сочинять подтверждающий документ, и готовить таксу в семь динаров, которую любят брать в Российском посольстве за любую бумажку.

Мы почти сочинили бумажку, как появился консул с двумя маленькими детьми, и женой очень сердитого вида, потому что мы отрываем ее консула от семьи и детей. Мистер М. еще раз пересказал ему жалостливую историю о непринятии российского кандидата технических наук в Кувейтское Общество Инженеров из-за разночтений в переводах названия института, стал рассказывать, сколько денег он потратил на такси для поездок с этими документами (а я вертел в руках ключ от машины, который стал прятать в карман). Он начал говорить, что готов выполнить любую общественную работу для посольства, только бы ему заполучить эту бумажку. Консул сказал, что работу в посольстве и так есть, кому выполнять, взял нашу бумажку и пошел в свою канцелярию печатать ее на английской машинке.

Канцелярия была за стеклом, и мы увидели, что российские консулы не очень быстро печатают на машинке по-английски, нажимая одним пальцем на клавиши. Наконец, минут через 15, он вынес нам бумажку с печатью, где подтверждалось, что три названия института - с именем Калинина в начале, в конце, и вообще без имени Калинина - относятся к одному институту. Путать Инженера Карима еще и новейшим названием "Sankt-Petersburg State Technical University" ни мы, ни он не решились, во избежание еще большей путаницы в рядах кувейтских инженеров. Поэтому следующему поколению российских инженеров, выпущенному после многочисленных переименований институтов России, придется еще повоевать с кувейтскими инженерами, и с другими кувейтскими бюрократами.

Мистер М. с видом бесконечной признательности норовил всучить консулу приготовленные нами семь динаров, но тот гордо отказывался, и говорил, что за такую липовую бумажку он и денег брать не будет. Так и не взял, чем сильно обрадовал Мистера М. Мы вышли на улицу и, на глазах консула, сели в машину и снова поехали в KES. Инженер Карим крайне удивился, что мы появились с этой бумажкой через час, а не через месяц, как он ожидал. Он сказал, что этой бумажки, конечно, будет достаточно для принятия Мистера М. в KES. Мистер М. ожидал, что теперь ему выдадут документ члена KES, и все не понимал, почему его никак не дают. Но секретарша и Инженер Карим сказали, что недели через две соберется высокая комиссия, которая на основании новой бумажки внесет новое название института в талмуд, потом это решение будет утверждено, и потом Мистера М. снова будут принимать в KES на основании обновленного талмуда.

Мистер М. огорчился и стал спрашивать, нельзя ли ему получить предварительную бумажку, что он является кандидатом на вступление в этот KES, иначе ему придется ехать за такими бумажками аж в Россию. Но Инженер Карим плохо понял и стал ему популярно объяснять, что никаких дополнительных бумажек они не выдают, а когда Мистера М. примут в KES, он сразу же получит документ, который положено. А если Мистер М. хочет ехать в Россию - то может спокойно ехать, потому что раньше, чем через две недели новые комиссии собираться не будут.

Все равно, на радостях от продвижения дела с получением водительских прав для Мистера М. мы поехали в Kentucky Fried Chicken и наелись жареных цыплят с положенными принадлежностями.