1934 - 1966 - уголовные преследования, дискриминация и замалчивание.
1987 - 1990 - начало открытого публичного обсуждения проблемы с научной и гуманитарной точки зрения учеными и журналистами.
1990 - июнь 1993 - выход на арену борьбы представителей самих сексуальных меньшинств, выдвижение на первый план проблемы прав человека, превращение проблемы из медицинской в политическую, возникновение геевских организаций и изданий.
С отмены статьи 121.1 УК РСФСР по настоящее время - некоторое улучшение положения геев и лесбиянок, начало превращения гомосексуального подполья в "голубую" субкультуру, борьба против гомофобии, за полную ликвидацию репрессивного законодательства и сексуальное равенство.
Надо отметить, что первая антигомосексуальная кампания в советской прессе была очень короткой, уже в середине 1930-х годов на сей счет установилось полное и абсолютное молчание. Гомосексуализм просто нигде и никак не упоминался, став в буквальном смысле "неназываемым". Заговор молчания распространялся даже на такие академические сюжеты как фаллические культы или античная педерастия.
В 1974 г. я опубликовал в академическом журнале "Вестник древней истории" (№3) статью "Понятие дружбы в Древней Греции". Статья была сугубо научной и речь в ней шла не о однополой любви, а об эволюции понятия и институте дружбы. Но говорить об этом, не касаясь темы гомоэротизма, невозможно. Разумеется, все члены редколлегии прекрасно знали о греческой педерастии. Однако две ученые дамы потребовали, чтобы это слово, как и гомоэротизм, ни в коем случае не упоминалось. В конце концов, по совету главного редактора профессора С. Л. Утченко, который горячо поддерживал статью, был использован эвфемизм "эти специфические отношения".
В массовой печати говорить об "этом" было и вовсе немыслимо, разве что глухими намеками. В сборнике русских переводов Марциала было выпущено 88 стихотворений, в основном те, где упоминалась педерастия или оральный секс [1]. При переводах арабской поэзии любовные стихи, обращенные к мальчикам, переадресовывались девушкам, и тому подобное.
Мрачный заговор молчания еще больше усиливал психологическую трагедию советских "голубых": они не только боялись преследований и шантажа, но не могли даже выработать адекватное самосознание, понять, кто они такие.
Мало чем помогала им и медицина. В советских книгах по сексопатологии гомосексуализм трактовался как опасное "половое извращение", болезнь, подлежащая лечению [2]. Даже наиболее либеральные и просвещенные советские сексопатологи и психиатры, поддерживавшие декриминализацию гомосексуальности, за редкими исключениями, по сей день считают ее болезнью и воспроизводят в своих трудах многочисленные нелепости и отрицательные стереотипы массового сознания. В справочнике по сексопатологии гомосексуализм определяется как "патологическое влечение" [3]. Кроме биологических причин, по мнению авторов, "сильным патогенным фактором, способствующим формированию гомосексуального влечения, может стать внушение родителями и воспитателями неприязненного отношения к противоположному полу"[4].
В начале 1980-х годов медицинская гомофобия дополнилась педагогической. В первом и единственном в СССР учебном пособии по половому просвещению для учителей А. Хрипковой и Д. Колесова, изданном тиражом в 1 миллион экземпляров, гомосексуализм определяется не только как опасная патология, но как и "посягательство на нормальный уклад в области половых отношений".
"Гомосексуализм противостоит не только нормальным гетеросексуальным половым отношениям, но и системе культурных, нравственных достижений общества. Поэтому он заслуживает осуждения и как социальное явление, и как психический склад и линия поведения конкретного человека. Профилактика гомосексуализма является одной из важных задач половой гигиены мальчика, подростка, юноши. Она заключается в предотвращении влияния всех тех факторов, которые могут настраивать мальчика, подростка, юношу против женского пола, в контроле за характером их взаимоотношений с представителями своего пола, в тщательном подборе работников учебных заведений типа школ-интернатов"[5].Советские "голубые" жадно ловили каждую крупицу более или менее достоверной информации о своих проблемах. С величайшим трудом и риском для себя они доставали старые труды Фрейда и иностранную литературу.
Эпидемия СПИДа еще больше обострила ситуацию. Первая информация о нем в советской печати звучала так: в США появилась неизвестная болезнь, носителями и жертвами которой являются гомосексуалисты, наркоманы и пуэрториканцы. Воспитанные в духе официального интернационализма, советские граждане никак не могли понять, почему пуэрториканцы? С гомосексуалами и наркоманами все ясно - Бог наказывает их за грехи, но почему пуэрториканцы? Не может же Бог быть расистом!
Дальше стало еще хуже. В 1986 г. тогдашний заместитель Министра здравоохранения и Главный санитарный врач СССР академик медицины Николай Бургасов публично заявил: "У нас в стране отсутствуют условия для массового распространения заболевания: гомосексуализм как тяжкое половое извращение преследуется законом (статья УК РСФСР 121), проводится постоянная работа по разъяснению вреда наркотиков"[6].
Вслед за ним министр здравоохранения РСФСР профессор- психиатр А. Потапов на страницах той же "Литературной газеты", отвечая на вопросы о наркомании, по собственному почину "увязал" ее с гомосексуализмом и добавил: "Мои коллеги в Париже рассказали мне, как в одном из парков столицы разъяренная толпа убила двух гомосексуалистов. Прямо на глазах у полиции". Никакой оценки этому событию представитель самой гуманной профессии не дал, перейдя к тому, как в Бельгии ограничивают порнобизнес, и раздумчиво заключил: "Видите, как жизнь заставляет." [7]. Никто даже не заметил чудовищности сказанного...
Когда СПИД уже появился в СССР, руководители государственной эпидемиологической программы В. И. и В. В. Покровские в своих публичных выступлениях опять-таки обвиняли прежде всего гомосексуалов, представляя их носителями не только ВИЧ, но и всякого прочего зла. И нельзя упрекать эпидемиологов за это: в советских медицинских институтах гомосексуализм "не проходили". Даже на страницах либерального "Огонька", опубликовавшего первую статью о больных СПИДом, первая советская жертва страшной болезни - инженер-гомосексуал, заразившийся в Африке, - описывалась с нескрываемым отвращением и осуждением.
Начиная с 1987 г., вопрос о том, что такое гомосексуализм и как следует относиться к "голубым", - считать ли их больными, преступниками или жертвами судьбы, - стал широко обсуждаться на страницах массовой, особенно молодежной, печати ("Московский комсомолец", "Комсомольская правда", "Собеседник", "Молодой коммунист", "Литературная газета", "Огонек", "Аргументы и факты", "СПИД-инфо", "Юность", "Парус", некоторые местные газеты), по радио и на телевидении. Хотя публикации эти были весьма различны по своему уровню и направленности, они имели огромное значение. Из журналистских очерков и опубликованных писем гомосексуалов, лесбиянок и их родителей рядовые советские люди впервые стали узнавать об искалеченных судьбах, милицейском произволе, судебных репрессиях, сексуальном насилии в тюрьмах, лагерях, в армии, наконец, о трагическом неизбывном одиночестве людей, обреченных жить в постоянном страхе и не могущих встретить себе подобных. Каждая такая публикация вызывала целый поток противоречивых откликов, с которыми редакции сплошь и рядом не знали, что делать.
Между тем с научной информацией дело обстояло плохо. Правда, в руководстве для врачей по психогигиене пола у детей Дмитрия Исаева и Виктора Кагана, опубликованом в 1986 г. был раздел "Формирование сексуальной ориентации", где подростковая и юношеская гомосексуальность рассматривалась не как "половое извращение" и следствие "совращения" взрослыми, а как аспект нормального психосексуального развития. В последнее (1989) издание моей книги "Психология ранней юности" (тираж - 800 тысяч экземпляров) я впервые смог включить несколько страниц о подростковой и юношеской гомосексуальности, подчеркивая, что "интимные эротические переживания подростков и юношей находятся практически вне сферы педагогического контроля" и что "за сексуальными проблемами всегда стоят проблемы человеческие" [8]. В предыдущих изданиях книги (1979, 1980 и 1982 гг.) эта тема даже не упоминалась. В 1988 г. вышло, наконец, мое "Введение в сексологию", где излагались современные теории сексуальной ориентации и приводились данные, доказывающие неправомерность и вредность дискриминации гомосексуалов и т.д. Однако конкретные вопросы о положении гомосексуалов в СССР, как и все юридические проблемы, в книге полностью обойдены. Без умолчаний и компромиссов книга не могла бы выйти в советском издательстве.
Центральным вопросом во второй половине 1980-х годов стала
судьба статьи 121 УК РСФСР. В профессиональных юридических
кругах вопрос о ней обсуждался давно. Уже в учебнике уголовного
права М. Шаргородского и П. Осипова (1973) говорилось:
"В советской юридической литературе ни разу не
предпринималось попытки подвести прочную научную базу под
уголовную ответственность за добровольное мужеложество, а
единственный довод, который обычно приводится (моральная
развращенность субъекта и нарушение им правил социалистической
нравственности), нельзя признать состоятельным, так как
отрицательные свойства личности не могут служить основанием для
уголовной ответственности, а аморальность деяния недостаточна
для объявления его преступным. ...Существуют серьезные сомнения
в целесообразности сохранения уголовной ответственности за
неквалифицированное мужеложество" [91].
На мнение авторитетных ученых никто внимания не обратил.
Такая же судьба постигла и записку, которую специалист в области
половых преступлений профессор А. Н. Игнатов направил
руководству МВД СССР в 1979 г. Сам я безуспешно пытался
опубликовать статью на эту тему в журнале "Советское государство
и право" в 1982 г. Вообще-то я не собирался об этом писать,
понимая, что все равно ничего, кроме неприятностей, из этого не
выйдет. Но на совещании ученых-сексологов социалистических
стран в Лейпциге (1981) известный сексолог из ГДР Зигфрид
Шнабль неожиданно спросил, в каких странах существует
антигомосексуальное законодательство и чем оно мотивируется, и
оказалось, что оно есть только в СССР (румынских представителей
на совещании не было). Мне было стыдно и неприятно, и по
возвращении я решил, вопреки здравому смыслу,
проинформировать начальство и спросить, что оно думает. Медики
в лице Васильченко сказали, что они пытались поднимать этот
вопрос, но руководство Минздрава всегда было против. Юристы же
сказали, что у них нет для постановки этого вопроса достаточных
аргументов. Главный редактор журнала "Советское государство и
право" профессор М. И. Пискотин предложил мне, вместо заведомо
риторических вопросов написать об этом статью.
- Но вы же ее не напечатаете!
- Не знаю, но попробуем. Во всяком случае, будет материал для обсуждения.
Я срочно изучил законодательство других стран и написал аргументированную статью. Ее горячо поддержали профессора- медики Г. С. Васильченко и Д. Н. Исаев, но юристы испугались и передали статью в административный отдел ЦК КПСС, где им сказали, что поднимать этот вопрос "несвоевременно". Тем все и закончилось.
В пользу декриминализации приводился целый ряд аргументов:
Существовало три точки зрения:
Дело не только в необоснованности и суровости наказания. Советская пенитенциарная система, больше чем любая другая, сама продуцировала сексуальное насилие, вовлекая в него все новые и новые жертвы.
Криминальная сексуальная символика, язык и ритуалы везде и всюду тесно связаны с иерархическими отношениями власти, господства и подчинения, они более или менее стабильны и универсальны почти во всех закрытых мужских сообществах [12]. В криминальной среде реальное или символическое, условное (достаточно произнести, даже не зная их смысла, определенные слова или выполнить некий ритуал) изнасилование - прежде всего средство установления или поддержания властных отношений. Жертва, как бы она ни сопротивлялась, утрачивает свое мужское достоинство и престиж, а насильник, напротив, их повышает. При "смене власти" прежние вожаки, в свою очередь, насилуются и тем самым необратимо опускаются вниз иерархии. Так что дело здесь вовсе не в сексуальной ориентации и даже не в отсутствии женщин, а в основанных на грубой силе социальных отношениях господства и подчинения и освящающей их знаковой системе, которая навязывается всем вновь пришедшим и передается из поколения в поколение.
Самые вероятные кандидаты на изнасилование - молодые заключенные. При медико-социологическом исследовании 246 заключенных, имевших известные лагерной администрации гомосексуальные контакты, каждый второй сказал, что был изнасилован уже в камере предварительного заключения, 39 процентов - по дороге в колонию и 11 процентов - в самом лагере [13]. Большинство этих мужчин ранее не имели гомосексуального опыта, но после изнасилования, сделавшего их "опущенными", у них уже не было пути назад.
Вот пример, описанный Еленой Светловой в газете "Московский комсомолец":
"Мне сказали: "Он не будет с вами говорить". Он согласился. Невысокий симпатичный паренек, которого ничуть не портила ни черная роба, ни короткая стрижка почти под нуль. Недавно исполнилось шестнадцать. В заключении - восемь месяцев. Срок - три года. Был арестован за карманную кражу. В колонии с ним никто не дружит. Он совершенно одинок. Никому не придет в голову угостить его маминым пирожком или привезенными родными конфетами. Он выкурит сигарету сам - после него ни один не сделает затяжку. Он "опущенный". В следственном изоляторе над ним надругались сокамерники.По данным А. П. Альбова и Д. Д. Исаева, опросивших 1100 мужчин-заключенных, "обиженные" составляют 8-10 процентов всех заключенных. Треть из них осуждены за изнасилование. Каждый "обиженный" обязан безотказно сексуально обслуживать любого желающего, имея в среднем 3-50 партнеров, либо является исключительной собственностью привилегированной группы из 10- 15 мужчин. Каждого, кто вступился за "обиженного" или рискнет дружить с ним, самого ждет та же судьба. Это хорошо показано в фильме "Беспредел".- В хате (камера следственного изолятора на жаргоне) их было пятеро, трое по 117 (изнасилование) и двое взрослых. Они закрыли глазок. После третьего удара я потерял сознание. Потом случилось это... Что я мог сделать?
- Сколько ты там был?
- Три с половиной дня.
- Но разве ты не мог позвать на помощь, попросить перевести в другую камеру?
- Нет. Бесполезно. В тюрьме "внутренний телефон". В тот момент, когда отправляли на пересылку, по тюремным дворикам прокричали про меня...
- А как тебе живется здесь?
- Сейчас нормально. Смотрят не так, не здороваются. Но не бьют, нет.
- Ты сам рассказал про свою беду?
- Нет. Председатель отряда сказал "Мы все знаем". Из той "хаты" узнали, кто со мной этапом пойдет, и передали".
"Не так смотрят", "не здороваются" - это еще пустяки. Как правило, "опущенным" дают в полной мере почувствовать себя изгоями. "Просто так" им пробивают миски, сидят они отдельно, за последним столом.
"В пидоры попадают не только те, кто на воле имел склонность к гомосексуализму (в самом лагере предосудительна только пассивная роль), но и по самым разным поводам. Иногда достаточно иметь миловидную внешность и слабый характер. Скажем, привезли отряд в баню. Помылись (какое там мытье: кран один на сто человек, шаек не хватает, душ не работает), вышли в предбанник. Распоряжающийся вор обводит всех оценивающим взглядом. Решает. "Ты, ты и ты - остаетесь на уборку", - и нехорошо усмехается. Пареньки, на которых пал выбор, уходят назад в банное помещение. В предбанник с гоготом вваливается гурьба знатных воров. Они раздеваются и сизоголубые от сплошной наколки, поигрывая мускулами, проходят туда, где только что исчезли наши ребята. Отряд уводят. Поздним вечером ребята возвращаются заплаканные и кучкой забиваются в угол. К ним никто не подходит. Участь их определена.
Но и миловидная внешность не обязательна. Об одном заключенном - маленьком, невзрачном, отце семейства - дознались, что он когда-то служил в милиции, давно (иначе попал бы в специальный лагерь). А, мент! "Обули" его (изнасиловали), и стал он пидором своей бригады. По приходе на работу в цех его сразу отводили в цеховую уборную, и оттуда он уже не выходил весь день. К нему туда шли непрерывной чередой, и запросы были весьма разнообразны. За день получалось человек пятнадцать-двадцать. В конце рабочего дня он едва живой плелся за отрядом..." [14].
Сходная, хотя и менее жесткая система, существует и в женских лагерях, где грубые, мужеподобные и носящие мужские имена "коблы" помыкают зависимыми от них "ковырялками". Эти сексуальные роли также необратимы. Если мужчинам-уголовникам удавалось как-то прорваться в женский лагерь, высшей доблестью считалось изнасиловать кобла, который после этого был обязан покончить самоубийством [15].
Администрация тюрьмы или лагеря, даже при желании, практически бессильна изменить эти отношения, предпочитая использовать их в собственных целях. Один стукач, завербованный КГБ, рассказывает, что когда он донес своему оперуполномоченному о совершенном или готовящемся акте изнасилования, тот сказал: "Саша, ну какая нам разница? Для нас все одинаковы, но лучше, конечно, когда изнасилованных больше, ведь они быстрее идут на контакт с администрацией и, главное, работают, как трофейные кони, потому что им больше делать нечего, как забыться в работе и искать у нас помощи от "волков" - В общем, черт с ними, "петухами..." [16].
Угроза "опедерастить" часто использовалась следователями и охраной лагерей, чтобы получить от жертвы нужные показания или завербовать ее. Вообще говоря, нравы советских тюрем и принятые в них ритуалы, язык и символы мало чем отличаются от американских или иных пенитенциарных учреждений [17], но советские тюрьмы значительно менее благоустроены, чем западные, поэтому здесь все еще более жестоко и страшно.
Отсюда, из криминальной субкультуры, которая пронизала собой все стороны жизни советского общества, соответствующие нравы распространились и в армии. "Неуставные отношения", дедовщина, тираническая власть старослужащих над новобранцами, очень часто включают явные или скрытые элементы сексуального насилия.
Статья 121 дамокловым мечом нависла и над теми, кто не сидел в тюрьмах. Милиция и КГБ имели списки всех действительных и подозреваемых гомосексуалов, используя эту информацию в целях шантажа. Эти списки, разумеется, существуют и поныне.
Поскольку однополая любовь, в любой форме, была вне закона, до конца 1991 г. "голубым" и лесбиянкам было негде по-человечески общаться, открыто встречаться с себе подобными. Разумеется, в больших городах всегда существовали известные места, "плешки", где они собирались. Однако страх разоблачения и шантажа делает большую часть таких контактов безличными, анонимными и однократными, лишенными человеческого тепла и психологической интимности.
Экстенсивный и безличный секс резко увеличивает риск заражения венерическими заболеваниями. По данным украинских и белорусских венерологических центров, в 1980-х гг. мужчины- гомосексуалы составляли свыше 30 процентов всех больных сифилисом, а в Латвии - даже свыше половины. Опасаясь разоблачения, люди избегали обращаться к врачам или делали это слишком поздно. В Москве поздние сроки госпитализации по поводу сифилиса были отмечены у 84 процентов гомосексуалов. Еще труднее выявить источник их заражения. По данным московского эпидемиолога, генерального директора Ассоциации по борьбе с заболеваниями, передаваемыми половым путем, профессора Константина Борисенко, процент выявления источников заражения сифилисом у мужчин-гомосексуалов не превышал 7,5-10 процентов, тогда как у остальных он составляет 50-70 процентов [18].
Улично-туалетные контакты опасны и в других отношениях. Организованные группы хулиганов, иногда при негласной поддержке милиции, провоцируют, шантажируют, грабят, жестоко избивают и даже убивают "голубых". При этом они лицемерно изображают себя защитниками общественной нравственности, называя свои действия "ремонтом". Поскольку гомосексуалы боятся сообщать в милицию о таких случаях, большая часть преступлений против них остается безнаказанной, а потом работники милиции их же самих обвиняют в том, что они являются рассадниками преступности. Убийства с целью ограбления сплошь и рядом изображаются следствием якобы свойственной гомосексуалам особой патологической ревностью и т.д.
Особенно сложно, если у лесбиянки есть дети. Мысль, что "гомики" и лесбиянки могут быть полноценными родителями, в России показалась бы абсурдом.
До конца 1980-х годов советские "голубые" были жертвами, они могли только жаловаться на свою судьбу и молить о снисхождении. Правда, были отдельные исключения. В 1984 г. около 30 молодых людей в Ленинграде во главе с Александром Зарембой объединились в сообщество "геев и лесбиянок", создали "Гей-лабораторию", установили связь с финской ассоциацией геев и лесбиянок, переправили на Запад информацию о бедственном положении советских "голубых" и начали, насколько позволяли их возможности, заниматься профилактикой СПИДа, чего советская медицина не делала. Однако группа быстро попала в поле зрения КГБ, последовали политические и идеологические обвинения, угрозы и репрессии, в результате чего одни были вынуждены эмигрировать, а другие - замолчать.
В первые годы гласности о проблемах сексуальных меньшинств говорили исключительно "эксперты", в тональности отчужденного сочувствия. Но постепенно жертвы почувствовали себя борцами. Большую помощь в изменении их самосознания оказали зарубежные гей-организации и пресса.
28 - 30 мая 1990 г. в Таллинне по инициативе Института истории Эстонской академии наук и при поддержке ряда зарубежных гей-сообществ состоялась первая на территории СССР международная научная конференция о положении сексуальных меньшинств и о меняющемся отношении к однополой любви в Европе XX века [19]. В конференции приняли участие видные зарубежные ученые Джеффри Уикс, Герт Хекма и другие. Конференция способствовала росту самосознания и прояснению социальной и психологической идентичности советских геев и лесбиянок. В рамках советско-финской программы по изучению социальных меньшинств, началось первое сравнительное анкетное исследование положения и проблем сексуальных меньшинств в Финляндии и Эстонии. Эта анкета распространялась также и в России.
В конце 1989 г. в Москве была создана первая "Ассоциация сексуальных меньшинств (Союз лесбиянок и гомосексуалистов)". Программа АСМ подчеркивала, что это "прежде всего правозащитная организация, ее основная цель - полное равноправие людей различной сексуальной ориентации". Главные задачи АСМ: борьба за отмену ст. 121.1, изменение общественного отношения (точнее, предрассудков) к сексуальным меньшинствам, с использованием для этого возможностей официальной прессы, социальная реабилитация больных СПИДом; издание газеты "Тема" и других материалов, помощь людям в поисках друзей и единомышленников, пропаганда безопасного секса и сбор информации о преследовании гомосексуалов. Формального членства АСМ не имела, присоединиться мог любой человек старше 18 лет.
В газете СПИД-инфо было напечатано обращение АСМ к Президенту СССР и Верховным Советам СССР и союзных республик, подписанное В.Ортановым, К.Евгеньевым и А. Зубовым с просьбой отменить дискриминационные статьи уголовного кодекса и объявить амнистию тем, кто был осужден по этим статьям. Одновременно они заявили "о своем безусловном осуждении любых попыток растления малолетних и насилия, в какой бы форме и по отношению к лицам какого бы пола и кем бы эти попытки ни предпринимались". "Мы никого не стремимся обратить в свою веру, но мы таковы, какими нас сделала природа. Помогите нам перестать бояться. Мы - часть вашей жизни и вашей духовности. Это не наш и не ваш выбор" [20].
Свидетельством изменения их самосознания стало то, что вместо медицинского и вследствие этого имманентно дискриминационного термина "гомосексуалисты", они стали, по западному образцу, называть себя геями. Это слово обозначает не просто сексуальную ориентацию; но и определенный тип социального самосознания, принадлежность к определенной субкультуре, которой можно гордиться.
К сожалению, в пост-советском обществе все социальные движения сразу же начинают дробиться на группы и фракции, которые не хотят работать совместно. Геи в этом отношении не были исключением. Сразу же после выхода второго пробного номера "Темы" в АСМ произошел раскол. Люди, подписавшие изложенную выше декларацию, вышли из АСМ, которая реально перестала существовать, а возникший на ее месте Московский Союз лесбиянок и гомосексуалистов /МСЛГ/ возглавили Евгения Дебрянская и 24-летний Роман Калинин, который стал единоличным издателем и редактором газеты "Тема". В октябре 1990 г. "Тема" была официально зарегистрирована Моссоветом как частная газета Калинина.
Создание АСМ и официальная регистрация "Темы" открывали перед "голубыми" большие возможности. Это событие восторженно приветствовали на Западе. То, что нашлись мужественные люди, которые выступили с открытым забралом, требуя не снисхождения, а гражданских прав, было важным нравственным почином. Этот почин нашел поддержку международных правозащитных организаций, в частности, основанной в 1991 г. и базирующейся в Сан-Франциско Международной комиссии по правам человека для гомосексуалов и лесбиянок /МКПЧГЛ/ во главе с Джулией Дорф. Но какими средствами продолжать борьбу?
Лидеры МСЛГ, заручившись политической и финансовой поддержкой американских гей-организаций, решили действовать путем уличных митингов и демонстраций под хлесткими политическими лозунгами, рассчитанными не столько на соотечественников, сколько на западных корреспондентов. Радикальным американским гей-активистам эта тактика импонировала. Калинин имел большой успех в США, был торжественно принят мэром Сан-Франциско, дата его приезда в этот город была объявлена "днем Романа Калинина", ему вручили почетную грамоту и обещали завалить СССР бесплатными презервативами [21].
На собранные в США средства летом 1991 г. в Ленинграде и Москве Международной организацией "Тема" был проведен международный симпозиум по правам гомосексуалистов и лесбиянок и борьбе со СПИДом. Пленарные заседания происходили в больших конференц-залах. Одновременно, впервые в СССР открыто демонстрировались несколько голубых и лесбиянских фильмов. Кроме пленарных заседаний, посвященных политическим вопросам, был организован ряд симпозиумов, где обсуждались конкретные вопросы жизни сексуальных меньшинств, их здоровья и культуры. От намеченного парада на Красной площади под лозунгом "Превратим Красные Площади в Розовые Треугольники" (ни американцы, ни их московские партнеры не знали, что Красная площадь - не коммунистический символ, а древнее название, такой лозунг для русского человека звучал бы откровенно провокационно и оскорбительно) участники в последний момент благоразумно отказались, ограничившись более скромной манифестацией у Моссовета и бесплатной раздачей презервативов.
К сожалению, в деятельности Романа Калинина и его единомышленников ярко проявились общие свойства пост-советской политической жизни: отсутствие политического опыта, экстремизм и нежелание считаться с реальностью. Требования Либертарианской партии, в которую входила МСЛГ о легализации сексуальных меньшинств, проституции и наркотиков, каждое в отдельности, были достаточно серьезны, но взятые все вместе и без аргументов, - а в прессу попадали только голые лозунги, - лишь подкрепляли стереотип, что гомосексуализм, проституция и наркомания - явления одного порядка и что никакого снисхождения "этим людям" оказывать нельзя.
Осенью 1990 г. коммунистическая и правая пресса раздула страшный скандал вокруг опубликованного в московской районной газете "Каретный ряд" интервью Калинина, где говорилось, что АСМ защищает права не только гомосексуалистов и лесбиянок, но и педофилов, зоофилов и некрофилов:
"Сам я детьми не занимаюсь, а вообще позиция ассоциации такая: статью за развращение несовершеннолетних надо убрать из Уголовного кодекса. Мы против насилия, но если все происходит по взаимному согласию - это норма в любом возрасте, в любом сочетании полов. Где берут? Есть свои каналы: ребенок стоит 3-5 тысяч. Педофил получает изысканнейшее наслаждение, ведь ребенок - это прекрасное тело и душа, еще ничем не замутненная...Было ли все это сказано именно так или подгулявшая компания решила просто поиздеваться над совсем юным, непрофессиональным журналистом - не столь важно. Сенсационное сообщение никому неизвестного "Каретного ряда" сразу же подхватили ТАСС" и вся партийная и правая пресса -"Советская Россия", "Правда", "Семья", невзоровские "600 секунд". Пропагандистская кампания была направлена против демократического Моссовета, который яростно обвиняли в поощрении половых извращений и порнографии. На некоторых предприятиях далеко от Москвы организовывались митинги протеста, принимались резолюции с требованиями немедленного переизбрания Моссовета и, во всяком случае, абсолютного запрещения "Темы" и Ассоциации сексуальных меньшинств. Переполошились родители: в стране и так растет преступность, детей страшно выпускать па улицу, а тут открыто защищают педофилию и торговлю детьми!- А трупы для некрофилов?
- Тут тоже нет проблем, одни некрофилы работают в моргах, на "Скорой помощи", на кладбищах. Другие - договариваются с ними" [22].
Демократическая пресса справедливо расценила сообщение ТАСС и прочие подобные публикации как умышленную политическую провокацию. Началась газетная война. Моссовет подал в суд на "Каретный ряд", доказывая, что в программе зарегистрированной им газеты "Тема" ничего подобного не содержалось (не было этого и в ее номерах, вышедших до регистрации), АСМ же Моссовет вообще не регистрировал и отвечать за нее не может. Суд признал претензии Моссовета справедливыми и обязал "Каретный ряд" принести печатные извинения. Испугавшись следующего судебного процесса, извинилась, повторив однако свои выпады против "Темы" и сексуальных меньшинств, и "Правда" [23]. Так что Моссовет свою честь защитил.
Но моральный урон, нанесенный скандалом репутации сексуальных меньшинств, от этого не уменьшился. В ходе печатной полемики обе стороны старались прежде всего отмежеваться от непопулярных "сексуальных меньшинств". Коммунистическая пресса обвиняла в их поощрении Моссовет, Моссовет же доказывал, что именно коммунистическая печать созданной ею шумихой делает рекламу гомосексуалам. Только один влиятельный многотиражный еженедельник "Аргументы и факты" напечатал в это время мою статью, защищавшую принципиальную законность, правомерность и необходимость легального существования подобных ассоциаций, несмотря даже на возможные экстремистские выходки их лидеров, которые вообще типичны для советской политической жизни [24]. Но что значила одна статья на фоне массированной пропагандистской кампании среди и без того встревоженных людей?
В конце апреля 1991 г. политический хэппенинг Романа Калинина продолжился: было сообщено, что он баллотируется в президенты России, чего он никак не мог сделать хотя бы по молодости лет. Из возникшего неловкого положения Калинину пришлось выходить столь же неловкими способами.
Другие лидеры гей-движения (Владислав Ортанов, Ольга Жук, Александр Кухарский) осудили эти действия, которые консервативные местные власти использовали как предлог для отказа в регистрации другим, более конструктивным, голубым организациям и изданиям.
В России процесс декриминализации гомосексуальности затянулся до 27 мая 1993 г., когда в Российской газете был опубликован подписанный президентом Ельциным 29 апреля 1993 г. Закон о внесении изменений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. Наряду с изменением более чем 50 других устаревших статей, этот правовой акт отменил статью 121.1 и снизил максимальное наказание по статье 121.2 с восьми до семи лет.
Сделано это было главным образом под давлением международного общественного мнения, чтобы облегчить вступление России в Совет Европы, и осуществлено втихую, без широкого оповещения и разъяснения в средствах массовой информации. Дальнейшее зависит от того, каким будет новый Уголовный кодекс РФ. Хотя оба альтернативных проекта, подготовленные комиссиями юристов при Минюсте и при Комиссии по законодательству бывшего ВС РСФСР, не предусматривали наказаний за добровольные гомосексуальные контакты между взрослыми, предварительное обсуждение их показало, что большинство юристов и законодателей не готовы к радикальному решению вопроса. Экспертов-сексологов к обсуждению закона вообще не привлекали.
Первый Минюстовский проект, опубликованный осенью 1992 г. в приложении к "Известиям", "компенсировал" отмену статьи 121 введением новой 132 статьи, карающей за гомосексуальное изнасилование, в которой впервые в истории мирового уголовного законодательства предусматривалась кара и за лесбиянство. Вообще, логики в этом проекте было мало. В новом его варианте, подготовленном в глубокой тайне от общественности и специалистов и принятом в первом чтении Госдумой, лесбиянство не упоминается, однако есть статья 142 "Насильственное мужеложство", карающая за "мужеложство с применением физического насилия, угрозы его применения к потерпевшему или его близким, а равно с использованием беспомощного состояния потерпевшего".
В своем письме в Комитет по законодательству ГОСДУМЫ ОТ 24.10.1994 г., поддерживая точку зрения А.Н.Игнатова, я указывал, что такое решение неудачно. Во-первых, всякое сексуальное насилие наказуемо, независимо от пола жертвы, для этого не нужно отдельной статьи. Во-вторых, упоминание мужеложства и не упоминание насильственных актов лесбиянства противоречит принципу равенства полов. В-третьих, термин "мужеложство" традиционно подразумевает только анальную интромиссию, хотя насильственный оральный секс нисколько не лучше. Поскольку речь идет о преступлениях против личности, важен не пол жертвы и не метод изнасилования, а сам факт сексуального насилия. Именно этим современное право отличается от архаического. Однако я сильно сомневался, что эта точка зрения найдет понимание у наших законодателей. Дело не только в их сексологической безграмотности, но в том, что гомосексуальность - очень удобный объект для политических игр.
Как бы радикально ни менялось законодательство, реальное положение сексуальных меньшинств зависит не только и не столько от нормы закона, сколько от состояния общественной психологии. Гомофобия, иррациональный страх перед гомосексуальностью и ненависть к ее носителям - одна из главных проблем современной российской сексуальной культуры. Термин "гомофобия" сам по себе крайне неудачен, потому что ассоциируется с индивидуальной психопатологией, собственной подавленной или латентной гомосексуальностью, неврозами, сексуальной ущербностью и т.п. Однако эти явления вполне реальны, но не обязательны. Страх и ненависть к гомосексуалам - прежде всего элемент культуры и общественного сознания, одно из многих предубеждений и враждебных стереотипов, таких как расизм, сексизм и антисемитизм, и понять его можно только в этом социально-психологическом контексте [25]. Индивидуальные пристрастия в большинстве случаев производны от культурных норм и социальных интересов.
Как показывают кросс-культурные исследования, уровень гомофобии в разных человеческих обществах зависит от нескольких факторов. Во-первых, от общего уровня социальной и культурной терпимости. Нетерпимость к различиям, авторитаризм плохо совместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. С точки зрения тоталитарного сознания, гомосексуал опасен уже тем, что он - диссидент, который отличается от других. Общество, которое пытается контролировать ширину брюк и длину волос, не может быть сексуально терпимым. Во-вторых, гомофобия - функция сексуальной тревожности. Чем более антисексуальной является культура, тем больше в ней сексуальных табу и страхов. Человек, который даже собственную гетеросексуальность считает постыдной и грязной, не может спокойно принять однополый секс. СССР в этом, как и предыдущем, отношении - предельный, крайний случай. В-третьих, гомофобия тесно связана с сексизмом, половым и сексуальным шовинизмом. Ее главная социально-историческая функция - поддержание незыблемости системы половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность направлена на защиту института брака и патриархальных отношений; женщины - существа второго сорта, их главная и единственная функция - деторождение. В свете этой идеологии независимая женщина - такое же половое извращение, как однополая любовь. Кроме того, КУЛЬТ агрессивной маскулинности помогает поддерживать иерархические отношения в самом мужском сообществе: нежный, неагрессивный мужчина или властная, независимая женщина - вызов господствующему стереотипу. Даже многие сексуально-терпимые общества придают особое значение сексуальным позициям: "активный" гомосексуальный партнер, который вводит член, сохраняет свое мужское достоинство, тогда как "пассивный", которому "втыкают", его утрачивает. Ненависть к "гомикам" - средство поддержания мужской солидарности, особенно у подростков, которым она помогает утвердиться в собственной проблематичной маскулинности. Недаром женщины обычно относятся к гомосексуалам терпимее, чем МУЖЧИНЫ. В-четвертых, многое значит характер и отношение господствующей традиционной идеологии, особенно религии, к сексу. Антисексуальные религии, такие как иудаизм и христианство, обычно более нетерпимы к гомосексуалам, чем просексуальные. В-пятых, чрезвычайно важный фактор - общий уровень образованности и особенно сексуальной культуры населения. Образованность сама по себе не избавляет от предрассудков и предубеждений, но, при прочих равных условиях, облегчает их преодоление. Наконец, существуют ситуативные, социально-политические факторы. Как и прочие социальные страхи и формы групповой ненависти, гомофобия обычно обостряется в моменты социальных кризисов, когда нужен зримый враг или козел отпущения.
Уровень терпимости к гомосексуальности исторически изменчив и неодинаков в разных странах. По данным сравнительных исследований известного американского социолога и политолога Рональда Ингелхарта, в 1980/82 гг. самой терпимой страной была Голландия, за которой следовали Дания и ФРГ (с мнением, что "гомосексуальность всегда неправильна" в этих странах согласились соответственно 22, 34 и 42 процента опрошенных), а самыми нетерпимыми - Мексика и США (73 и 65 процентов таких ответов) [26]. По данным Ингелхарта, молодые люди (от 18 до 24 лет) во всех обществах значительно терпимее старших; по сравнению с теми, кто старше 65 лет - вдвое. Это связано с их большей общей терпимостью и образованностью, кроме того, они чувствуют себя увереннее и потому допускают больше вариаций в поведении и установках других людей. В России происходит то же самое.
Советское общество отличалось крайней нетерпимостью к любому инакомыслию и необычному поведению, даже совершенно невинному. Гомосексуалы же являются САМОЙ СТигматизированной социальной группой. По данным всесоюзного опроса ВЦИОМ в ноябре 1989г. на вопрос "Как следовало бы поступать с гомосексуалистами?" 33 процента опрошенных ответили - "ликвидировать", 30 процентов - "изолировать", 10 процентов - "предоставить самим себе" и только 6 процентов - "помогать". Отношение к ним было значительно хуже, чем к проституткам, наркоманам, неполноценным от рождения, больным СПИДом, бродягам, алкоголикам и никому не известным и ПОТОМУ Опасным "рокерам". Ответы сильно зависели от уровня образования ("ликвидировать" гомосексуалистов предлагали 38 процентов лиц с неполным средним образованием и 22 процента - с высшим) и возраста (самые нетерпимые - лица старше 50 лет), но практически не связаны с половой принадлежностью. В социальном плане максимальную гомофобию обнаружили пенсионеры, домохозяйки и военнослужащие, а минимальную - кооператоры, за которыми шли научные сотрудники и художественная интеллигенция (20 процентов за "ликвидацию" и 34 - за "изоляцию"). Определенной связи гомофобии с имущественным положением не было, зато была связь с наличием личной библиотеки: люди, имеющие большую домашнюю библиотеку, значительно либеральнее тех, кто ее не имеет. Регионально гомофобия сильнее всего была представлена в Узбекистане (54 процента за "ликвидацию"), затем шли Грузия и Армения (43 процента), а самыми либеральными оказались Москва и Литва (26 процентов за "ликвидацию"). По религиозной принадлежности, мусульмане выглядят более нетерпимыми, чем христиане. Многое зависит от размеров населенного пункта: москвичи терпимее, чем жители периферийных городов и чем сельские жители. Враждебность к гомосексуалам выявили и другие социологические исследования.
При опросе, проведенном ИНСТИТУТОМ молодежи в июле 1990 г. среди населения 16 регионов РСФСР (опрошено 1500 человек, из них 26 процентов - моложе 30 лет), гомосексуалы снова оказались самой ненавидимой группой: 62 процента опрошенных их резко осуждают, 20 процентов относятся нейтрально, 0,6 процента - положительно, 8 процентов от ответа уклонились [27].
Людям трудно даже обсуждать эти вопросы. Анализируя данные ВЦИОМ, социологи выделили две крайние группы респондентов: репрессивно-ригидных и терпимых, толерантных. Эти группы различны почти во всем, включая отношение к гомосексуалам: первые за то, чтобы их "ликвидировать", а вторые - за оказание им социальной помощи. Единственный пункт, где их мнения совпадают, - что проблемы гомосексуальных отношений нельзя или нежелательно обсуждать в печати [28].
В 1990 г. Институт социологии РАН и Центр общечеловеческих исследований опрашивали население Европейской части СССР (4309 человек) о его отношении по 11-бальной шкале (от "очень не нравится" до "очень нравится") к различным этническим и политическим группам, куда включили также гомосексуалистов. Гомосексуалисты заняли третье место по неприязни, после "неонацистов" и "сталинистов"; крайнюю позицию ("очень не нравится") выбрали 68,7 процента мужчин и 69,4 процента женщин. По возрасту самыми нетерпимыми оказались люди от 41 до 50 лет (75,2 процента крайних ответов) и от 31 до 40 лет (72 процента). Образование не только не смягчает гомофобию, но даже усиливает ее; максимум враждебности (76,7 процента) продемонстрировали люди со средним специальным образованием, на втором месте - с высшим образованием (70,4 процента) [29].
В 1992 г. исследование, проведенное при участии ученых политологов Хьюстонского университета Джеймса Гибсона и Рэя Дача, охватившее всю территорию бывшего СССР, дало сходные результаты: гомосексуалисты стоят по неприязни на втором месте после неофашистов, они "очень не нравятся" 58,2 процента мужчин и 58,6 процента женщин. Правда, возрастные параметры гомофобии здесь несколько иные; самые нетерпимые - люди, родившиеся между 1921 и 1960 гг., ответы молодежи на 4-6 процентов терпимее [30].
Несмотря на общее отрицательное отношение к гомосексуалам в массовом сознании происходят определенные сдвиги. Сравнительный опрос, проведенный ВЦИОМ в 1994 г., выявил некоторый общий рост толерантности россиян по сравнению с 1989 г. Применительно к "голубым" он, пожалуй, наиболее заметен. Они не только уступили пальму первенства по неприязни наркоманам, но и общее отношение к ним заметно улучшилось. Количество желающих "ликвидировать" их уменьшилось с 31 процента в 1989 (здесь и дальше приводятся данные только по России, а не по Союзу, как выше) до 22 процентов в 1994 г. За "изоляцию" вместо 32 процентов высказались 23 процента. Напротив, за "помощь" высказались 8 процентов вместо 6, а за то, чтобы предоставить их самим себе - 29 вместо 12 процентов, рост в 2,5 раза [31].
Тем не менее вопрос о сексуальных меньшинствах остается чрезвычайно сложным и политически острым.
Самый популярный театральный режиссер в Москве - открытый гей Роман Виктюк. На его спектаклях всегда аншлаг, и ходят туда отнюдь не одни геи. Просто это хороший театр. В Петербурге известный танцор Валерий Михайловский создал великолепный исключительно мужской балет. Знаменитый хореограф Борис Эйфман поставил в своем театре современного балета спектакль, посвященный жизни Чайковского, который имел отличную прессу, тогда как раньше даже намек на сексуальные сложности композитора воспринимались как кощунство. Проблемы жизни геев и лесбиянок открыто обсуждаются на ТВ и в массовых газетах. В кинотеатрах и по телевидению идут классические фильмы Джармена, Висконти и других. Гомосексуальные аллюзии уже мало кого шокируют. Широкий читатель впервые открыл для себя поэзию Михаила Кузмина и его знаменитый роман "Крылья" (вы не поверите, но я впервые познакомился с ними в библиотеке Гарвардского университета в 1991 г. !) На русский язык переведены романы Жана Жене, Джеймса Болдуина, Трумена Капоте, воспоминания Жана Марэ и многое другое. Опубликован двухтомник сочинений талантливого русского писателя, актера и режиссера Евгения Харитонова (1941-1981).
Многое меняется и в повседневном быту. В Москве и Петербурге открыто функционируют гей-дискотеки. В центре столицы был открыт гей-бар "Андеграунд", совладельцем которого является Роман Калинин*.
Геи и лесбиянки имеют региональные правозащитные и культурные организации в Москве, Петербурге, Барнауле, Ростове, Нижнем Тагиле, Калуге, Мурманске, Омске, Томске, Ярославле и некоторых других городах. В августе 1993 г. 27 местных организаций формально создали общенациональную Российскую ассоциацию лесбиянок, геев и бисексуалов "Треугольник". Однако официальной регистрации ассоциация не получила, а издание информационного бюллетеня "Треугольник" скоро приостановилось из-за отсутствия средств.
Некоторые местные организации более стабильны и эффективны. Так, в Санкт-Петербурге активно действуют основанный Ольгой Жук (сейчас его возглавляет Юрий Ереев) Фонд культурных инициатив и защиты сексуальных меньшинств имени Чайковского и Ассоциация защиты гомосексуалистов "Крылья" (президент профессор Александр Кухарский). "Крылья" сначала назывались "Невскими берегами", а затем "Невской перспективой", но это название городские власти сочли "пропагандирующим гомосексуализацию региона".
В Москве номинально существует официально не зарегистрированный политический союз "Освобождение", созданный в 1991 г. Дебрянской и Калининым вместо прежней Московской ассоциации сексуальных меньшинств. Гуманитарно-просветительской деятельностью занимается созданное весной 1991 Милой Угольковой и Любовью Зиновьевой Московское объединение лесбийской литературы и искусства (МОЛЛИ), которое провело несколько выставок живописи и графики и литературных вечеров. Созданный в январе 1993 г. Добровольный благотворительный фонд "Имена" (председатель Николай Недзельский) работает над увековечением памяти россиян, погибших от СПИДа, и оказывает социально-психологическую поддержку ВИЧ-инфицированным и их близким. Правозащитной деятельностью и профилактикой СПИДа занимался основанный Кевином Гарднером центр ЭЗОП. Действует организация "Мы и вы" (Геннадий Крименской).
Политическое влияние разобщенных и маломощных геевских организаций, лидеры которых сплошь и рядом дискредитируют друг друга, ничтожно. Даже отмена статьи 121.1 явилась для них неожиданностью. Однако они делают полезную правозащитную и просветительскую работу. Самой важной правозащитной акцией было создание в рамках Международной комиссии по правам человека для геев и лесбиянок (IGLHRC) Московской рабочей группы (МРГ) по главе с журналисткой Машей Гессен, которая подготовила и опубликовала в 1994 г. основательный отчет о положении дел с правами человека в этом вопросе в России. Все геевские организации активно сотрудничают с медицинскими учреждениями, занимающимися профилактикой СПИДа.
Несмотря на огромные финансовые и иные трудности существует и развивается "голубая" пресса. Издаваемая Калининым газета "Тема" (объявленный тираж - 20 тысяч экземпляров), в 1993 г. на 13 номере закончила свое существование; по словам Калинина, она "выполнила свою историческую миссию". Однако товарищество "АРГО-РИСК" (АРГО = Ассоциация за равноправие гомосексуалистов) с 1992 г. выпускает газету "РИСК" ("Равноправие - Искренность - Свобода - Компромисс") под редакцией Владислава Ортанова (тираж 5 тысяч, всего вышло 7 номеров). В 1994 г. Ортанов передал редактирование газеты, преобразованной в литературный журнал, другому лицу, а сам стал издавать иллюстрированный эротический литературно-публицистический и рекламный журнал для геев "АРГО". Самая стабильная геевская газета 1/10 (редактор Дмитрий Лычев) выпустила более 20 номеров, тираж - 25 тысяч. В Петербурге в 1992 г. вышел под редакцией Ольги Жук один номер литературно-исторического журнала "GAY, славяне", а в Москве в 1993 г. - один номер иллюстрированного гей-журнала "Ты". Другие попытки такого рода успехом не увенчались.
Все эти газеты и журналы печатают информацию о жизни геев и лесбиянок, эротические фотографии (в основном из западных журналов), переводные статьи, службу знакомств, медицинские и иные советы (например, как бороться с "ремонтом"), рекламу презервативов и тому подобное. Женских материалов, не говоря уже об эротике, значительно меньше, чем мужских. Письма и объявления наглядно показывают, что стиль жизни и запросы российских геев так же разнообразны, как на Западе. Один "общительный, веселый, интеллигентный парень, 22/170/58, ищет высокого, спортивного, образованного друга-гея с хорошими данными и размером члена 22-28 см". Многие молодые люди откровенно ищут богатых покровителей. Но немало и объявлений, подчеркивающих потребность в любви и дружбе.
"РИСК" (1992, № 2-3) открыл дискуссию о проблеме постоянного партнера. 19-летний Игорь пишет: "По-моему, все эти разговоры о постоянстве - одна сплошная муть... Спать все время с одним и тем же - скучно, это же ежу понятно! Я, слава Богу, не урод, и могу себе найти столько парней, сколько надо: разные тела, разные губы, разные члены - каждый раз новый кайф. Вот лет через 20, когда мне уже будет ничего не нужно, придется обзавестись кем-то постоянным, а сейчас - что я, чокнутый?"
А рядом - письмо 27-летнего Дмитрия: "Я не знаю, что такое проблема постоянного партнера. Просто с тех пор, как год назад он вошел в мою жизнь, она стала наполненной и осмысленной. Я хочу его постоянно, все время, но дело не в этом: уже достаточно давно секс отошел куда-то на второй план, к тому же жить нам негде, так что вместе мы по большей части гуляем по городу и пьем чай в гостях у его или моих друзей, давно уже ставших общими... Наверно, нас можно назвать постоянными партнерами, а для меня он - никакой не "партнер", а любимый. И это навсегда".
Проблемы жизни геев и лесбиянок волнуют не только их самих. В рамках большой, с участием государственных структур, международной конференции "Семья на пороге третьего тысячелетия" (Москва, июнь 1994) состоялся круглый стол "Однополые браки: моральные и юридические проблемы". Тема подсказана зарубежным опытом. Первой узаконила однополые брачные союзы Дания, её примеру последовали Норвегия и Швеция, теперь это обсуждают в других странах. На первый взгляд, зачем нужно регистрировать сожительства, в которых нет детей? Даже многие гетеросексуальные пары предпочитают обходиться без вмешательства государства. Однако регистрация брака дает значительные преимущества в плане социального страхования, наследования имущества и т.д. Кроме того, можно ли упрекать людей в сексуальной распущенности и одновременно отказывать им в праве узаконить свои стабильные отношения? Многие геи и лесбиянки имеют детей от прежних браков и их дети, как правило, вырастают гетеросексуальными. Хотя некоторые участники круглого стола говорили, что однополая любовь кажется им противоестественной и морально неприемлемой, против легализации таких отношений, в которой одинаково заинтересованы и личность, и общество, не возражал никто. Круглый стол рекомендовал Госдуме включить соответствующую статью в новый кодекс семейного права. Разумеется, никто не ожидает, что это произойдет быстро.
Отмена статьи 121.1 далеко не решила проблемы гражданского равноправия сексуальных меньшинств. Некоторые люди, посаженные по этой статье, продолжают находиться в местах заключения, причем кое-где их положение даже ухудшилось. Как сказал начальник одной исправительной колонии, "мне наплевать, что статью отменили. Сидят и будут сидеть". А сотрудник Петербургского УВД по поводу жалоб на издевательства заключенных над "опущенными" заявил М. Гессен, что гомосексуалы "сами выбрали такую жизнь, от того, что они - такие, не отрекаются, так что же их тут охранять?" [32] Как и раньше, геи и лесбиянки часто являются объектами грубого милицейского произвола, на них стараются свалить нераскрытые преступления и т.п.
Гомофобия сознательно насаждается и активно пропагандируется шовинистическими средствами массовой информации, такими, как "Советская Россия", "Завтра", "Русское воскресение", "Наш современник", "Молодая гвардия" и т.д. Фашистская пресса методично и последовательно связывает в единый комплекс большевизм, сионизм, демократию и гомосексуализм. Например, газета "Русское воскресение" в статье под названием "Защитим русское православие от жидов" пишет: "И большевики, и демократические лидеры - иноземного происхождения. И те и другие - половые извращенцы. Ведь первым декретом Советской власти было отменено наказание за гомосексуализм. Теперь того же самого добились демократы. (Оно вновь было введено православным Сталиным и его русским окружением в 1934 году)"[33].
После отмены статьи 121.1 нападки на гомосексуалов в массовой прессе стали ещё более ожесточенными. Лидер шовинистического союза "Возрождение" Валерий Скурлатов, тот самый, что ратовал за моральную чистоту ещё в 1960-х годах, в августе 1993 г. заявил, что 70 процентов членов правительства Ельцина - гомосексуалисты, представляющие опасность для государства из-за своей ненависти к здоровым гражданам [34].
17 ноября 1993 орган российских бизнесменов "Коммерсантъ-daily" напечатала, со ссылкой на Вадима Покровского, сенсационное сообщение: "В Москве началась эпидемия СПИДа среди гомосексуалистов". Приведенные в статье цифры были явно недостоверными, но их сопровождал комментарий начальника Московской полиции нравов Владимира Проня: "Общество стремилось к разврату, и оно его получило. В настоящее время милиция не имеет права контролировать каким бы то ни было образом гомосексуалистов. Из уголовного кодекса изъята статья, карающая гомосексуализм, и предусмотрено лишь наказание за насилие над несовершеннолетними".
В этой кампании участвуют некоторые врачи. Президент Академии медицинских наук СССР В.И. Покровский с негодованием отозвался о письме группы студентов-медиков, которые высказались за физическое уничтожение "групп риска". Однако в 1991 г. в качестве члена президентской комиссии по борьбе с порнографией, в интервью газете "Мегаполис-экспресс" он заявил, что СПИД - "нравственная болезнь общества", а "требования узаконить гомосексуализм" назвал абсурдными На реплику журналиста "Но это же болезнь?.." академик ответил: "Вот именно болезнь. Есть люди, которые генетически ориентированы на этот вид половых контактов. Считать это нормой - абсурд. Ещё абсурднее считать нормальными здоровых людей, которые из-за своей сексуальной пресыщенности завязывают гомосексуальные связи, растлевают малолетних. Это не болезнь, а распущенность, с которой надо бороться, в частности, и законным путем" [35]. Кто именно - врачи или милиционеры - и по каким признакам будут отличать больных от распущенных, академик не сказал.
Откровенной ненавистью к гомосексуалам пронизана статья психиатра Михаила Буянова "Патология не должна овладевать массами" (Российские вести. 1994. 17 марта): "В России, как, кстати, и во Франции, гомосексуализм был всегда нетипичен. Мы не англичане или какие-нибудь шведы с голландцами, где выставляют свои пороки напоказ... Навязывать нам то, что всегда было чуждо духу россиян, тем более отвратительно. Не нужно патологию единиц приписывать массам..."
Петербургский врач Б. Ирзак в статье "Желтый, красный, голубой - выбирай себе любой? Что делать большинству, когда гомосексуализм входит в моду?" (Комсомольская правда. 1993. 1 июля), в отличие от Буянова, - противник уголовного преследования и вообще вмешательства общества в интимную жизнь, но его пугает ослабление социального контроля и популяризация гомосексуализма.
Такие настроения не обязательно связаны с фашизмом или нетерпимостью к различиям, свойственные советской "репрессивной психиатрии". Сенсационность и, я бы сказал, вызывающий эксгибиционизм, с которым российская пресса пишет об этих сюжетах, рождает протест даже у самых непредубежденных людей. Когда я прочитал в газете "Ещё" признания популярного танцовщика Бориса Моисеева, как он спал с прежними комсомольскими вождями, мне стало неприятно. Ничего сверхъестественного в его рассказе не было. Многие балерины и драматические актрисы тоже вынуждены спать с режиссерами и начальниками, ради получения хороших ролей. Но публично рассказывают об этом только профессиональные проститутки. А тут нам предлагают чуть ли не восхищаться такой откровенностью.
В этом вопросе, как и во многих других, американские образцы не подходят для России. Действительно выдающиеся русские "голубые" интеллектуалы и художники не выходят со своими исповедями на публику не только потому, что боятся, но и потому, что предпочитают не выставлять свою частную жизнь напоказ. Коммерциализация, которой однополый секс подвержен больше, чем любой другой, их шокирует. "Голубые" клубы и дискотеки дороги, их посещают прежде всего богатые "новые русские" и готовые сексуально обслуживать их молодые люди. Это много лучше, чем общественные туалеты, но далеко не романтично и не всегда безопасно.
Популярная в США идея особой "геевской идентичности" многим россиянам не импонирует, а мелкие склоки и претензии лидеров их раздражают. "Эти паршивые активисты только и делают, что всюду ходят и рассказывают о своей сексуальности. И делают они это только для того, чтобы привлечь внимание Запада; активизм здесь появился потому, что западные люди научили этому русских. Мои добрые друзья знают, что я гей, но это мое личное дело. Мне незачем рассказывать каждому, что мне нравится спать с мужчинами", - сказал один петербургский голубой интеллигент американскому журналисту. А другой добавил: "Я не хочу принадлежать ни к какой субкультуре. Я знаю, что это модно на Западе, но из того, что я предпочитаю спать преимущественно с мужчинами-геями, не вытекает, что я хочу общаться в первую очередь с ними же" [36].
Политизация сексуальности так же одностороння и опасна, как и её коммерциализация. Но без каких-то элементов общинной жизни, кто поможет геям и лесбиянкам защищать свои гражданские права, находить себе подобных и получать, если она требуется, психологическую помощь?
Российские геи и лесбиянки, наконец, получили возможность выйти в свет, осознав себя социальным и культурным меньшинством. Но мир, в который они выходят, хаотичен и опасен, люди ищут в других не столько друзей, сколько врагов. В случае поворота к коммуно-фашизму геи, лесбиянки и им сочувствующие, наряду с евреями-интеллигентами, будут первыми жертвами массовых репрессий.
И снова это не сексуальная, а социальная проблема...
*Некоторые данные статьи устарели. Многие из упомянутых геевских организаций сейчас прекратили активную деятельность либо перестали существовать. (вернуться назад)
|
|
|||
|
|
|
||