Стильный чувачок – Константин Гнатенко

Константина Гнатенко, известного телеведущего программ "Бар – черный кот", "Черный кот XXI столетия", к разряду скучных собеседников не отнесешь. Да и сам он – личность нестандартная, неординарная. Чего только не скажешь о выражениях из его собственных автобиографических песен типа: "Стильный чувачок", "Я виродок, я вийняток із правил!" Он первый сделал шаг в сторону от общепринятой морали, заявив открыто о своей ориентации и вынеся на зрительский суд проблемы однополой любви.

Наша встреча произошла в одном из уютных кафе в центре Киева. Итак, к вашему вниманию беседа двух вполне серьезных людей на рубеже XXI столетия.

– Насколько изменились ваши жизненные позиции за последнее время?

– Надо сказать, что радикально. Из прежнего романтика – "Черного кота", который просуществовал на ТВ три года, и после того как некий теленачальник Игорь Сторожук попытался смешать меня с дерьмом, я превратился в человека, который больше не смотрит на людей через "розовые очки".

– А раньше смотрели?

– Да, мне казалось, что все кругом добрые. Если я с открытой душой и сердцем, то так и ко мне, но оказалось, что люди с виду и с открытой душой, и все клево, а на самом деле всегда имеют в штанине ножик.

– И что же вы предприняли после такого краха надежд, иллюзий?

– Я не стал смотреть назад, а начал грести вперед и как результат – сделал новую программу "Черный кот XXI столетия". Совершенно необычная эстетика для нашего ТВ. Но... потом опять начались эти закулисные дрязги. Мне пришлось снова уйти. Совместно с Геннадием Татарченко мы сделали музыкальный проект "Я не монстр". Проект прошел достаточно успешно. И вообще теперь я стал певцом и очень серьезно двигаюсь в этом направлении.

– Откуда это пришло? Пение – еще одна грань вашего таланта?

– Я всегда работал с исполнителями, писал песни для А. Кравчука, для Ирины Билык, Астраи, для других. Как бы между прочим появились тексты, где много отсебятины, и если другой человек их споет, это будет неправдоподобно. Мне кажется, на нашей эстраде нет человека, который бы спел свою жизнь. Я писал стихи, вроде и не тексты песенные.

– Кстати, когда Костя начал писать стихи?

– Ой, очень рано. Плохие, ужасные стихи. Но моя семья считала, что я все делаю гениально и всячески меня поддерживала. Считала, что раз я написал стишок первый, – значит, должен быть поэтом, нарисовал отвратительную картину – значит, у Костика есть талант, он должен заниматься рисованием. Я считаю, мне очень повезло, что близкие поддерживали мои творческие начинания и никто не говорил: "Этого делать не надо, потому что это глупо". Наверное, благодаря этому я вырос уверенным в себе человеком.

– Уверенность в себе помогла понять, что можете и умеете петь?

– Есть такой замечательный композитор – Сергей Гримальский, он когда-то сказал просто удивительную фразу: "Хорошие люди должны петь". Я думаю, что я не подлец, а в общем-то хороший человек и поэтому могу петь. Знаю, у меня есть актерское дарование и мои песни – это актерская интерпретация самого себя, а также стихов и музыки Геннадия Татарченко. Оказывается, Гена просто повернут на драматургии исполнения, его это, наверное, больше интересует, чем вокал.

– На данный момент пение – ваша главная работа?

– Не совсем, сейчас дело моей жизни – работа с молодым эстрадным исполнителем Артуром Кульповичем. Я думаю, что у этого перспективного парня большое будущее, к которому я приложу непосредственно свой вклад. Еще есть одна задумка – создание стильного журнала. Но пока это только планы.

– А как же программа "Черный кот" и вообще работа на ТВ?

– Мне нравится работа на телевидении, но не нравится некоторая нездоровая обстановка, которая там присутствует. Поэтому, может, мне несколько раз приходилось уходить с ТВ. Сейчас мне предложили эфир на СТБ с моей старой программой "Бар – Черный кот".

– А почему именно со старой, по чему не с программой "Черный кот XXI столетия"?

– Концепции определенного канала должна соответствовать концепция выходящей в эфир программы. Это правило. Каналу СТБ, вероятно, больше приглянулась моя старая версия "Черного кота". Но в любом случае в программу привнесутся какие-то новые нюансы, добавится что-то свежее. В ток-шоу должны быть элементы игры, эпатажа, эксцентрики. Шутя, играючи, мы говорим о серьезных вещах. Сам жанр ток-шоу хоть и старый, но должен развиваться. Стоит посмотреть зарубежные программы и увидеть: то, что делают у нас, – старомодно. Честно говоря, и интеллектуальный уровень наших шоу-менов хромает. Надо помнить, что тебя смотрят люди и поумнее, что, к сожалению или к счастью, волей судьбы ты попал на экран и ведешь программу, так будь любезен хорошо готовься и будь интересным.

– Вы никогда не боялись камеры?

– Ну как же, конечно боялся.

– И какое у вас было чувство, когда вы впервые работали на камеру?

– Расскажу. Завтра я должен был идти на съемку. Лежу на диване и думаю: "Боже мой, как же это будет?" Тогда я представил камеру в образе быка (4 ножки, туловище...), а себя – в образе матадора, и вот кто кого победит.

– Ну и кто кого победил?

– Думаю, что я. Скорее, ее (камеру) приручил, знаю, как с ней работать, интуитивно ее чувствую.

– Некоторые ваши собеседники (что порой бывает очень заметно) все же ее боятся, не так ли?

– Конечно.

– И ваша миссия их расположить?

– Безусловно. Создать им комфортные условия, но не настолько, чтобы они совсем расслабились. Они должны чувствовать, что работают в первую очередь для тех, кто их будет смотреть. А люди забываются иногда и приходят в шоу со своими идеями, стремятся их непременно высказать широкому зрителю. Телевидение – это домашний театр, живое общение, и если ты будешь гнать какой-то смур с очень умным выражением лица, то это сразу будет смешно смотреться, притворно и неестественно. Моя задача, может быть, раскрыть в человеке те качества, о которых он и не подозревал, – это раз, во-вторых – показать, что у нас есть яркие личности. В нашей программе мы очень часто снимаем молодых авансом на будущее, может быть, после программы их заметят.

– Кому из ваших героев помогла программа?

– Я просто горжусь, что мы открыли несколько "звезд" и люди эти не исчезли. Мы в свое время пригласили группу "Скрябин", когда она только появилась в Киеве, их даже никто нигде не слышал. А Андрея Кравчука (тогда EL_–Кравчука) никто не пускал на УТ, туда ему дорога была закрыта. Сначала мы его показали кусочком в новогодней, программе, потом сделали ток-шоу (с абсолютно неизвестным певцом!). Сегодня Андрей Кравчук – это звезда и он помнит, что именно у нас его первым показали. Так было с группой "Табула раса". Мы их снимали. Хорошая группа, прекрасные ребята, и мы чувствовали, что у них есть потенция, они будут звёздами, будут "супер". Так и произошло.

– Где вы ищите своих героев, если не секрет?

– Вот как-то через знакомых, где-то что-то вижу. Для меня это, может, с оттенком печали уже – будущее принадлежит людям, которым 16 – 20 лет, тем, кто родился в другое время, кто уже не имеет комплексов, которые имеет наше поколение, те, которым 35 – 40. Да, они могут проявить новые грани своего таланта, но уже вспыхнуть не смогут.

– А вы лично имеете комплексы?

– Конечно, как и каждый человек. У меня, может быть, есть комплексы по поводу каких-то моих внешних данных, я знаю, как с этим бороться с помощью своих друзей, стилистов, визажистов. Человек может себя создать, и я собираюсь себя изменить.

– В какую сторону, что вы имеете в виду?

– Я думаю, что в лучшую. Я пытаюсь быть не то чтобы модным, а скорее стильным и помню всегда, что "стиль – это лицо ума". И раз ты публичный человек, тебя видят люди, ты обязан быть стильным и модным. Время диктует новые вкусы, новую эстетику. К сожалению, стильных людей в нашем шоу-бизнесе единицы.

– Можете назвать этих людей?

– Да, могу. В жизни за собой следит и пытается быть модной и стильной Ира Билык, которая меняет себя, да можно сказать, в угоду моде и времени, но иначе нельзя. Из мужчин, мне кажется, стиль есть, как ни странно, у людей более старшего поколения. Есть стиль и в одежде, и в имидже, никуда не денешься, у Павла Зиброва. У того же Виталия Билоножко. Он одет в хорошую, добротную одежду, я не знаю, у кого это все шьется. Был интересен мне А. Кравчук в начале поиска, а сейчас он напоминает мне молодого Льва Лещенко, своими нарядами, своим образом.

– Вам не импонирует его сегодняшний имидж?

– Мне кажется, что не только мне. Не нравится он многим людям, потому что певец стал такой, как все, – такие же костюмы, рубашки, прически.

– В его сознании могли произойти некоторые изменения?

– Возможно. Я сейчас меньше общаюсь с Андреем. Может, это продиктовано его внутренним мировосприятием. Я говорю свою субъективную точку зрения.

– Знаю, что вы очень дружны с Ирой Билык. Как вы относитесь к ней как к певице, как к человеку?

– Я не могу быть объективным, Ира – мой самый близкий друг из женщин, самый дорогой человек. Ей я могу доверить все свои тайны, горести, радости, могу делиться с ней самым сокровенным. Есть у нее песни, которые мне безумно нравятся, я знаю их наизусть. Есть песни, к которым я совершенно равнодушен. Мне очень импонирует, когда для творческого человека не важно создание быта, например, накупить кастрюль, ковров, дач настроить, квартир, мечтать о кухне за 840 000... Вот Билык идеальна в безумии своего жизненного артистизма, для нее вся эта суета не имеет значения.

– А как решаются ваши бытовые проблемы?

– Так же как у всех людей. Выхожу на базар, покупаю себе еду.

– На жизнь хватает?

– Мне грех жаловаться, я живу безбедно. Много работаю, могу много на себя тратить: кушать что хочу, одеваться, во что хочу. Вместе с тем у меня нет особых претензий – машины и т. д. Когда деньги становятся самоцелью, теряется то, ради чего ты это делаешь, тогда все ни к чему. Вот Валера Леонтьев жил сначала в несчастных условиях, сейчас у него есть шикарный дом, студия. Он заработал деньги своим трудом. Надо быть самодостаточным человеком и стремиться к этому. Я не всегда был таким умным, скажем так.

– Вы считаете себя умным?

– В каких-то жизненных вопросах я совершенно глупый человек, непрактичный. Но я – не дурак: достаточно образован, хорошо учился в университете. Люблю книги, умных людей, которые знают больше меня.

– Как складываются ваши отношения с поклонниками? Всегда ли приятно, когда узнают на улицах?

– Не всегда, но я со всеми предельно любезен, я понимаю, что это уже часть имиджа, профессии. Радушно дам автограф, скажу добрые слова, выслушаю скрепя сердце критику, поблагодарю. Это мне не трудно, а человеку – приятно. Он придет к кому-то и скажет: "Знаешь, вот Костя очень приятный человек, с ним так легко и просто". И я дорожу этим своим образом. Популярность – это тоже хорошая штука. Сегодня я ловил машину, человек проехал, потом возвращается, говорит, что не остановился, потом узнал, решил подвезти. Или, например, страшно хотел кушать. Покупаю котлету, женщина на меня смотрит и говорит: "Зачекайте хвилиночку, я вам принесу свіжесеньку!". А в гостинице я забыл паспорт, и, конечно же, поселиться без паспорта трудно, но женщины меня поселили и вышли на меня посмотреть, сказали, что любят мою программу и их дети смотрят. "Вот вы какой, а мы думали, что вы маленького роста, вы такой худенький..." Какие-то такие моменты... Я понимаю, что все это смешно вроде бы, но вместе с тем есть самостоятельная страна, ей нужны кумиры, и думаю, что я не самый худший образ.

– Исключение своего рода?