Вопрос сексуальной ориентации другого человека волновал меня один-единственный раз в жизни: когда я влюбилась в своего будущего мужа, но ещё не знала, любит ли он меня. Мое волнение продолжалось недолго, поскольку вскоре он предложил мне провести с ним вечер при свечах и обнаружил на нем свою сексуальную ориентацию. Ориентирован он был правильно, на меня.
Допустим, что он пригласил не меня, а мою подругу. Сочла бы я тогда его сексуальную ориентацию правильной? Ни в коем случае. В рассматриваемом примере мой будущий муж оказался правильно ориентирован только, когда он хотел меня, и никого другого.
Сексуальная ориентация всех других людей на свете меня не волнует совершенно и я о ней никогда не думаю, по той простой причине, что ни сколько не собираюсь с ними вступать в интимные отношения.
Вот присылают мне анкету из "правильного" либерального журнала. Там графы: Ф.И.О., пол, национальность. Да какое вам дело? Вероисповедание. Да зачем вам? Сексуальная ориентация. Да что, вы трахаться со мною собрались? Или молиться? Так я не хочу.
Ведь задавать малознакомому человеку вопрос о его сексуальной ориентации - это всегда шовинизм, независимо от того, задает ли этот вопрос гей или натурал.
Мои воззрения имеют ярлык, они - крайне левые. Люди, которые обозначают себя, главным образом, по биологическому признаку - ущербны. Не потому, что их обидела природа, а потому что они сами захотели себя обидеть, откинуть все человеческие, абстрактные признаки самоопределения.
"Мы, великие зулусы".
"Мы, евреи".
"Мы, сексуальные меньшинства".
"Мы, любители сала".
"Мы, алкоголики".
Понятно, что в нашем трудном мире люди, порой, объединяются поневоле. Нацменьшинства сплачиваются в целях национально-освободительного движения и от большой любви к своей маленькой культуре. Начинают носиться с писаной торбой какого-нибудь посредственного нацпоэта, потому что он НАШ.
Понятно, почему глухонемые дружат в основном с глухонемыми: говорить-то хочется, а кто ещё поймет.
Понятны и люди, любящие себе подобных, однополых, понятно, почему эта часть их жизни занимает так много места, что хочется ещё в придачу и обозвать их сексуально озабоченными. Что ж, и это будет верно. Человек, которому трудно добиться самого простого и естественного: пищи, любви, семьи, поневоле будет озабочен, до тех пор, пока не добудет всё это, нужное, как воздух. Одно плохо: что проблема превращается в профессию, дефицит - в призвание, простая, как мычание, потребность - в миссию.
В гей-объединениях наблюдаются зачатки всего, от чего страдают сами геи: шовинизм, евгеника, ненависть к инакомыслию, религиозное обоснование своего избранничества. То там то тут проскальзывает мысль, что к наукам и искусствам способны только геи, что они - выше и тоньше других людей.
Шовинизм - гиперкомпенсация, обоснование платы за страдания, права на насилие в ответ насилию.
Начинается это так:
Мы - странные люди. Не такие, как все. Нас гонят, преследуют, грабят и убивают. Мы не можем жить спокойно. А между тем легко видеть, что мы умны, добры, красивы. В чем тут дело? На этом месте пессимист говорит: да в том, что я - чудовище, ублюдок. Оптимист: да в том, что я - богоизбран. А реалист, без склонности к эмоциональным перепадам, да ещё к тому же начисто лишенный эгоцентризма (это - очень важно) говорит: да в том, что я странный. Все дети пишут правой рукой, а я - левой. Все дети любят бить друг другу морды и вешать кошек, а я - читать книги. Все девочки из нашего класса после школы поехали работать в Германию проститутками, а я устроился уборщицей, потому что мне не хотелось ехать в Германию и работать там проституткой. Я всё делаю не так как другие. Я люблю другие вещи. Это никому не причиняет вреда. А люди говорят мне: "Что ты о себе возомнил? Думаешь, ты лучше нас? Может ты еврей? Или шпион? А может ты чокнутый? Давай, сходи в психушку на обследование. Почему не вешаешь кошек? Почему не едешь с нами в Германию? Может ты деньги не любишь? Не любишь деньги, да?!"
Тут у меня, маленького, вскипают слезы, я реву от обиды и бросаюсь на детей с кулаками. Тут у меня, большого, начинают ходить желваки, кровь приливает к голове и я хватаюсь за автомат. Я иду домой, одинокий, никому не нужный, только что обозванный и напуганный, мечтаю о мире людей, где никто не станет вешать кошек, никто не будет ездить в Германию, а все начнут работать уборщицами и любить книги. Я мечтаю о времени, когда то, чем я отличаюсь от других, станет знаком почета, а всех, кто меня преследовал и мучил, я казню и заставлю мыть сортиры.
Вот в чем опасность, происходящая от уравновешенного реалиста: он способен мечтать, планировать, реализовывать. Ну и, конечно, страдать.
В моей жизни я терпела унижения и оскорбления со стороны: антисемитов (хотя я не еврейка), гопников, "простых честных" людей на улицах и в общественном транспорте ("Грамотная!"), людей, от которых зависел мой прием на работу и решение других социальных вопросов, ибо им я казалась "странной", непонятной.
В общем, при всех правителях и при любом курсе валют меня терроризировали все, кому не лень, потому что видели, что я чем-то отличаюсь от всех, но чем точно понять не могли и строили версии согласно собственных комплексов.
Итак, говорю всем странным людям: не думайте о своей "странности" слишком много. Я, например, так и не поняла, что имели ввиду люди, выплевывавшие мне в лицо грязные оскорбления, кривя рты, как персонажи Босха. Я лишь хорошо видела, что в их истерике кроется какой-то непонятный страх (самые опасные сумасшедшие - те, что опасаются чего-нибудь).
P. S. Все основные, глобальные проблемы геев - не проблемы только голубых, но общечеловеческие. Вероятность их решения зависит от везения, от социальных условий той страны, где живет человек - не важно гей он или нет. Частные проблемы геев, как-то - нетерпимость к их поведенческой инаковости - в нашей стране разделяют с геями не только все люди, отклоняющиеся от своего микросоциума, например, интеллигенты, но и обычные люди, сексуальная жизнь которых не вписывается в общепринятый стандарт: "жена-муж-ребенок". Особенно противно то, что наш социум гораздо терпимее относится к алкоголикам, лицам, нарушающим общественный порядок.
Увы, вы чувствуете себя ущербными не потому, что вы геи, а потому, что вы - граждане страны постсоветского периода и чувства своей значимости, полноценности отсутствует здесь у большинства людей. Это - не последствия голубизны, а результат воспитания нашей школы. Белый бедный гетеросексуал чувствует себя у нас гораздо менее уверенно, чем богатый черный гомосексуал в США.
|
|
|||
|
|
|
|
|