LIV

Лучами солнышко ласкает
Воды серебряную гладь,
И новый день в права вступает.
Вставайте, сони, хватит спать!
Скорей стряхните сна оковы,
Стрелою с бережка крутого
Бултых! И захватило дух!
И только громко крикнешь: "Ух!"
В сосудах кровь кипит и плещет,
Пылает тело, ясен взор,
Бегом на берег, где костер,
Как зайчик солнечный, трепещет
И легкий, призрачный дымок
Порхает, словно мотылек.

LV

А стол уже накрыт, как в сказке.
Стоят приборы чинно в ряд,
Нас ожидает завтрак царский,
Такому Ельцин был бы рад!
Я знаю: все на свете Саши
Не могут жить без манной каши.
Ну как, любезный кузенок,
Слабо осилить котелок?
Но Юнга сморщил нос брезгливо:
"Я к вашим кашкам не привык!
На завтрак я люблю шашлык,
Люблю беф-строганов с подливой,
А что мне с этой размазни?
Мне мясо нужно, черт возьми!"

LVI

С минуту Юнга матерился
И кашу манную ругал.
Но наконец угомонился
И пайку все-таки сожрал...
Итак, опять пора за сборы,
Но прежде мы направим взоры
На дальний берег, в царство зла,
Туда, где черные дела
Засранцы под покровом мрака
Всю ночь вершили напролет.
Теперь для смыва нечистот
Пора на помощь звать Геракла,
А лучше пусть Сергей Шойгу
Спасет карельскую тайгу.

LVII

Как на ладони все нам видно:
Вон мужики сидят, как пни,
А это бабы, очевидно.
Но что за шутки, черт возьми!?
Глядим - глазам своим не верим:
Три бабы там по крайней мере!
У осквернителей лесов
Был не такой состав полов!
И тут нам стало очень жарко,
И появилась дрожь в ногах.
Все верно. Вон лежит в кустах
Обыкновенная байдарка,
А у Засранцев таковой
Уж точно не было с собой!

LVIII

Нет слов, вчера мы обознались!
Устали, шесть часов гребли
И до того перепугались,
Что в крыше трещины пошли.
Теперь, когда мы видим сами,
Что не Засранцы перед нами,
Такой свалился груз с души,
Что пой от счастья и пляши!
Но счастье это к сожаленью
Недолгим было, и тогда
Мы покраснели от стыда:
Как мы могли хоть на мгновенье
Невинных, честных фраеров
Принять за мерзких серунов!

LIX

Грызет нас совесть, как пиранья.
Найдет ли Бог в наш смертный час
Хотя б крупицу оправданья?
Простит? Помилует ли нас?
Один лишь выход остается:
Авось, нам случай подвернется
Помочь тем людям как-нибудь,
Ну хоть немного, хоть чуть-чуть!
Вот например, там девок много,
И, верно, скучно им порой.
Пусть только свиснут - всей толпой
Мы вмиг примчимся на подмогу,
А заодно покажем им,
Как грызть арахис и чилим!

LX

Решив таким путем проблемы,
Заставив совесть замолчать,
Без лишних разговоров все мы
Пошли свой лагерь собирать.
С прискорбьем вынужден признать я,
Что это важное занятье
Любили мы, как черт елей,
Как бык москитов и слепней,
Как Катерина прыгать с вышки,
Джордано Бруно жечь костры,
Как с обожаньем из норы
На кошку нежно смотрят мышки,
Как страстно экс-вице-премьер
Любил вождя ЛДПР.

LXI

Особо сборы утомляют
В начале долгого пути,
Когда никто не представляет,
Как в лодке крохотной найти
Какой-нибудь отсек свободный
Для всякой всячины походной,
И чтоб в итоге наконец
Залез бы в лодку и гребец.
Но пара-тройка дней промчится,
И каждый точно будет знать,
Куда какой мешок совать,
И где что может разместиться.
Да и провизии объем
Худеет тоже с каждым днем.

LXII

И в нашей группе монолитной
Все было также, без чудес.
Различный груз негабаритный,
Что в первый день никак не лез,
На cей раз быстро и без шума
Был размещен в холодных трюмах.
Еще намедни наш Рыбак
Растряс и спрятал бензобак.
Сундук для фотоаппарата,
В котором парочка китов
Приют нашла бы без трудов,
Я тоже запихнул куда-то.
И шлем идальго сам собой
На этот раз обрел покой.

LXIII

И лишь одна деталь одежды
Нас беспокоила чуть-чуть,
И, право, не было надежды
Найти ей место где-нибудь.
Для пары туфелек чудесной,
Подарка феи неизвестной,
Наш Юнга все никак не мог
Найти свободный уголок.
Под дупу клал он их сначала,
Но в Лысый Дуглас через швы
Вода сочилась, и увы,
Тотчас на туфельки стекала.
Теперь мудрее Юнга стал
И туфли к деке привязал.

LXIV

Пока грузили мы фрегаты,
Порог пшишастый на ура
Прошли те самые ребята,
Что нас окликнули вчера.
Но шли они довольно странно:
Меж двух гондол катамарана
Лежал каяк. А в каяке
Мадмуазель с веслом в руке.
Тотчас мы вспомнили героя
По имени Абу-Симбел.
Он каяком своим владел,
Как старый наркоман иглою.
Но на порогах мастер сей
Спешил на кат залезть скорей.

LXV

А девку все же жаль немного.
Видать, несладко ей пришлось.
От ерундового порога
Теперь тошнит ее, небось.
У нас, конечно есть в запасе
Рецепт для бабы. Он прекрасен
И стопроцентный результат
Дает всегда, как автомат.
Но дело в том, что я стесняюсь
В деталях способ развернуть.
Пожалуй, только намекнуть
Я осторожно попытаюсь.
Скажу лишь: тот меня поймет,
Кто знает слово "вертолет".

LXVI

Ну, вот и мы готовы вроде.
Сияет солнце. Благодать!
Приятно по такой погоде
Лениво веслами махать.
Завалы больше не встречались,
Зато пороги попадались,
Но, прямо скажем, ерунда -
Мы все прошли их без труда.
Но вдруг у Одина над ухом
Комар какой-то зазвенел,
И Один так рассвирепел,
Что небо задрожало глухо,
Покрылось тучей грозовой,
И дождь обрушился стеной.

LXVII

Ну, этим нас не испугаешь.
У нас костюмы - высший класс.
Ты, Один, зря там возбухаешь,
Твой ливень - чепуха для нас.
Вот только туфелькам прелестным,
Подарку феи неизвестной,
Увы, опять не повезло:
Воды в них много натекло.
Недолго ливень продолжался,
Угомонилось буйство вод.
Но, к сожаленью, небосвод
Каткообразным оставался.
А мы без устали гребли
И скоро к озеру пришли.

LXVIII

Вдруг кто-то, кто - не помню точно,
(Возможно, то Каякер был)
Сказал, что всем нам надо срочно
Покушать для поддержки сил.
Ну что ж, голодным плыть в походе
Нельзя. Коль силы на исходе,
Их надо срочно поддержать
И быстро что-нибудь сожрать.
Пристали мы. Каякер ловко
Развел из щепочек костер.
А злобный Один был хитер.
Он жаждал нашей остановки.
Ведь неподвижную мишень
Накроет всяк, кому не лень!

LXIX

Едва желудки мы набили,
Как тут же подлые катки
Со всех сторон нас окружили
И разом двинули полки.
Мы в тот же миг уселись в лодки.
Еще бы! По такой погодке
Напялить надо все, что есть,
И поскорей в челны залезть.
Катки кружили над простором,
Уйдет один, а там другой,
Как конь ретивый рвется в бой.
Потом пытались взять измором...
Короче, Один дело знал
И передышки не давал.

LXX

Но, как известно, моська лает,
Да так, что пена ртом идет,
А слон стоит себе, скучает,
И хобот на нее кладет.
Вот так и мы на этот ливень
Спокойно клали мощный бивень
И, всем напастям вопреки,
Плевали дружно на катки.
Покрыто небо серым пледом,
Куда ни глянь - кругом вода!
Но путеводная звезда
Сияет негасимым светом,
И Томка верная нигде
Не оставляет нас в беде.

LXXI

А ну-ка, что нам Томка скажет?
Сейчас заглянем мы в тетрадь,
И Томка верный путь укажет,
Уж ей ли местности не знать!
Так, так. Сначала сто порогов.
Ну, пустяки, совсем немного!
Последний будет под мостом,
А что же следует потом?
Потом спокойное теченье,
И через полчаса пути
Стоянка - лучше не найти!
Одно лишь слово - загляденье.
Орешник даже есть на ней.
Туда и нужно плыть скорей!

LXXII

Узнав о том, какая флора
Нас ждет немного погодя,
Рыбак и Юнга очень скоро
Исчезли в пелене дождя.
Не подвела нас Ариадна,
И хоть устали мы изрядно,
Но все же берега земли
Достигли наши корабли.
Стоянка вправду оказалась
Пять звезд, не меньше. Зуб даю!
Не часто нам в глухом краю
Такое место доставалось.
К тому же здесь растут грибы -
Еще один презент судьбы.

LXXIII

Пусть сыроежка - не масленок,
Не рыжик и не боровик,
Но так считает лишь ребенок,
А не такой, как я, грибник.
Уж в чем я классно разбираюсь
И лучшим в мире почитаюсь,
Так то в грибах. Секу я в них,
Как шах в наложницах своих.
И я клянусь, что сыроежка
На сковородочке, с лучком,
Да с постным маслицем притом
Среди грибов отнюдь не пешка,
И всяких белых и груздей
Она полезней и вкусней.

LXXIV

А нудный дождь все лился, лился,
За дело брался так и сяк,
Но наконец он притомился
И к девяти часам иссяк.
Как под землею тихо стало,
И сразу же похолодало.
Ну что ж, щелкунчики, вперед!
Где тут у нас орех растет?
И вот забористый орешек
На всю Карелию хрустит.
Суп из котла давно разлит,
А сковородка сыроежек,
Что миг назад была полна,
Уже пуста почти до дна.

LXXV

День постепенно угасает,
И спутник вечера, москит,
Расправив крылья, вылетает
И выпить кровушки спешит.
Спустилась тьма под сенью елей,
Костер трепещет еле-еле,
И можно, сидя до утра,
Смотреть на угли от костра.
По одиночке мы украдкой
Сходили в тихий темный лес
И, сбросив малость лишний вес,
Залезли в теплые палатки.
И только юный новичок
Сушил хрустальный башмачок.

Оглавление   Следующая глава