Категории уровня всеобщности, характеризующие мир в целом, видоизменяются при переходе к отдельным вещам, на уровне единичности. Принадлежность всякой вещи (включая абстрактные идеи) единому миру выражается категорией "материальность"; по отношению к самой вещи ее материальность выступает как материал.

Первично, материал есть то, из чего вещь состоит. Продукты человеческой деятельности также требуют определенного материала, и мы говорим о их материале: то, из чего вещь сделана. С точки зрения производства, материал — это сырье, из которого делаются вещи. Однако человек производит весьма разные типы вещей, и в частности идеи, отражающие мир в его единичности, особенности и всеобщности. Тем не менее, поскольку идеи являются частью мира, они материальны, и у них должен быть свой материал. Однако, в отличие от других вещей, идеи материальны не непосредственно, они требуют для своего существования некоего материального субстрата, и только через него могут существовать как особые способы его организации. В частности, человеческие идеи всегда воплощаются в способах существования человеческого общества. Человеческое общество, с его процессами производства и потребления, является носителем любых человеческих идей, материальность которых связана с объективным существованием человеческой культуры. Однако в качестве материала идеи вовсе не обязаны непосредственно обращаться к человеческой деятельности, и материалом для идей вполне могут служить другие идеи.

Если идеи служат материалом какой-либо вещи наряду с материальными вещами, эта вещь может существовать только на субстрате образующих ее идей, только внутри определенной культуры. Как только изменения в культуре устраняют этот "идеальный" материал, вещь перестает существовать в своем прежнем качестве, она становится другой вещью, сохраняя свою природную составляющую.

Идеальность вещи по отношению к самой вещи выступает как ее форма. Эта категория говорит о том, как вещь относится к миру, какое место занимает среди других вещей. В отличие от явления, форма присуща самой вещи, она не зависит от того, с чем и в какие отношения вступает вещь. Наоборот, то, как вещь "выглядит" для других вещей, определяется ее формой, раскрывая различные ее грани в зависимости от ситуации. Это можно проиллюстрировать известной байкой о том, как трое слепых объясняли, что такое слон: тот, который пощупал хвост слона, сказал, что это что-то вроде жесткой метлы; другой пощупал ногу и сказал, что это шершавая колонна; третий пощупал хобот и сравнил слона со змеей.

Форма не существует сама по себе, вне какого-либо материала; точно так же, материал не может быть бесформенным. И то, и другое — стороны единичной вещи. Особенное или всеобщее не имеет ни материала, ни формы. С другой стороны, "материал вообще" существует лишь как всевозможные "единичные материалы", а "форма вообще" — как совокупность всех "форм".

Философская категория "материал" означает сырье для вещи вообще; поскольку разные вещи делаются из разного сырья, возникает представление о различных, единичных материалах. Точно так же форма предполагает различные единичные формы, которые в качестве единичностей становятся вещами и могут служить материалом для других вещей. Однако формы могут становиться вещами лишь тогда, когда существует некий материальный субстрат, в котором они могли бы сохраняться и посредством которого они могли бы переноситься на иной материал. Разумный субъект — универсальный способ переноса форм, и для этого используется их фиксация в идеях.

Однако ни материал, ни форма не передают специфики единичного, которую Аристотель называл "суть бытия вещи". Важно понять, как форма воплощается в материале, и как материал влияет на возможные формы. Понятно, что молоток из пенопласта — это нечто совсем иное, чем молоток из металла, хотя они могут быть одинаковой формы; сделать такой же молоток, скажем, из солнечной плазмы было бы довольно затруднительно. То, на что вещь "способна", для чего она пригодна, каково ее "предназначение" в мире, — это ее содержание, реальность вещи.

Обычно философии категории "материал", "форма" и "содержание" не объединяют в одну схему, рассматривая по отдельности противопоставления "материал — форма", либо "форма — содержание". При этом вторая пара, как правило, относится не к любой вещи, а только к произведению искусства. Понимание содержания как единства материала и формы позволяет включить в философию ту характеристику вещей, которая связана с их возможным использованием, и которая столь же объективна, как и происхождение вещи, и ее устройство.

Содержание вещи представляет также ее возможное участие в человеческой деятельности, то, чем эта вещь служит для человека. Как характеристика продукта деятельности, содержание говорить о его полезности, о целесообразности деятельности. Однако значение этой категории гораздо шире, и вполне можно говорить о содержании вещей самих по себе, когда они лишь потенциально могут быть включены в человеческую деятельность. Так, говоря о содержании понятий, мы обычно имеем в виду содержание тех вещей, которые в них отражаются, — то есть той деятельности, в которой эти вещи могут участвовать. Например, мы говорим, что представление об электроне как частице не исчерпывают его понятия.

В силу универсальности человека как субъекта деятельности, любые стороны вещей должны так или иначе быть использованы в ней. Так содержание вещи становится содержанием деятельности.