Kara yolu

В глазах
               темно
                          от боли,
судорогой
                  перекошен
                                     рот...
Не надо.
                Я всем доволен.
Я просто балдею
                             от.
Будничное геройство
в бесконечной
                         войне.
А если
            глаза откроются —
станет
            еще больней.
Лучше
            зарыть
                        темя
в здесь-и-сейчас —
пусть
          телеса потеют
и нервы
              кричат.
Но отказаться —
                             вот так,
                                          задаром...
Далеко не
                 пятое колесо.
Это же —
                 пусть кошмарный —
все-таки сон!
А уж коли
                  привидится
                                       иногда —
ну, там,
              кусочек звезды в горсти —
вроде бы оно и стоит,
                                     пострадать
за эдакие мгновенные красивости.
Так и коптим
                       в темноте.
Потихоньку
                     в историю
                                       впрессовываемся.
Только, вот, у кого
                                 бессонница —
не позавидуешь тем.
Сумрачно.
                   Душно.
                                Бредут себе
сонных веков стада...
К тому же еще и
                             думается —
лезет в голову
                         всякая
                                     ерунда!
Чуешь — просек
                              суть человекову,
от предназначения до пят,
готов поделиться,
                               а рассказать некому —
кругом спят,
не дозовешься.
Колодам
               нотацию прочесть?
Так станешь для них
                                    пророком,
                                                      ежиком,
остеохондрозом —
                                 или вообще неизвестно чем.
Напрасно
                 ночь
                          стынет.
Антитанталовы муки:
вроде бы,
                 отдаешь себя
                                         в жаждущие руки —
а там ничего,
                       кроме пустоты.
Растерянность,
                          злость,
                                      чувство вины...
Страх:
           а что как
                           этот глянец
                                               перламутровый
будет
          наутро
выглядеть банальным и смешным?
Нет уж!
              Стоило стараться,
извилины надрывать!
Нам бы
              чего-нибудь
                                   барбитуратистого —
и в кровать.
Пусть нам пропишут,
                                     пусть успокоят,
сказочку споют:
будет, мол,
                   время золотое, —
баюшки-баю! —
Кто не бежал
                      от пошлых
                                         буден,
жизнь
          поднимал
                          трудом —
их, разумеется,
                          не забудет
праведное потом!
Впрочем,
                 какая мне забота,
кому оттуда посулят чего!
Мне бы
             сегодня
                          сделать
                                       что-то
настоящее.
Сколько смогу,
                           пусть самую малость —
лишь бы в неизбежности
                                           сиятельного
                                                                дня
осталась
блестка
             сегодняшнего
                                     меня.
Думаете, легко
                          по чести
в наиподлейшем
                            месте?
Так что,
              если чего не понял —
время это
                 слепое.
В глазах темно
                          от боли.
Судорогой
                   перекошен рот.
Не надо.
                Я всем доволен.
Я просто балдею от.
Иные
          в петлю,
                         или травятся,
вены
        режут,
                   свинец жрут...
Может оно и
                       безнравственно —
а я остаюсь
                    тут.
Кто-то,
             конечно,
                             пожелал бы
видеть меня в гробу.
Не дождетесь.
                         Дурной и слабый —
но был,
              есть
                      и буду.
Вопьюсь
                занозой
                              в мозги и зады
таких же, как я,
                           недоразвитых —
и не желаю
                    спорить в дым,
кому-то что-то
                          доказывать...
Потом
            умные и красивые
разложат меня
                          по полочкам
и решат,
               где
                     я был
                               мессией —
а где
         последней сволочью.
Я не борец.
                    Обыкновенный
маленький не совсем человек.
Когда судьба
                       исковеркана —
не до великих
                        откровений!
В мире, где приходится
                                        кровью и потом,
и по сотне бед
                         на каждом плече,
делать жизнь —
                            невыносимая
                                                    работа.
Но куда труднее
                            сознавать
                                             зачем.

июнь 2007