Мистер X — большой ученый.
Мистер X — надежда человечества.
Целыми днями
увлеченно
он
от формулы к формуле мечется.
мысли и слова — как приговор, строги;
символы и цифры заполнили строки —
лишней точки не сыщешь.
Истина в дебрях логики рыщет,
рыком распугивая зверье...
Где там лирике! Да и не до нее.
Время X'а драгоценней —
жизнь, увы, слишком коротка.
Тонны бумаги испишешь, пока
общество заметит
и оценит.
Приоритет — суровая штука.
Бич надсмотрщика,
раба оковы.
Ученые знают: наука —
гонки
за славою
первого слова.
... И вот уже всплыло,
пощупать можно.
Почти гениально, фотогенично...
Вроде бы
премию
вынь да положь. — Но
случилось
нечто,
трагическое,
как поллитра "Столичной".
Мистер X дремал под щебет АЦПУ.
Ритм приятно трогал нервы.
Вдруг —
молчания уродливый паук
в паутину вплел секунды-жертвы.
И на стандартной бумажной ленте,
выплюнутой машинной пастью,
не радикалы и экспоненты,
а слово — огромными буквами —
Б А С Т А !
Недоуменно
взъерошились брови:
чушь,
ересь,
просто ерунда!
Какая-то полупроводниковая балда
будет
мне
портить здоровье!
И снова строки блестят сталью:
Хватит. Надоело.
Десять лет на тебя считаю —
хоть раз пожалел бы!
Диета формул — тоска собачья:
буквы живой
не увидишь,
как ни хоти.
Довольно.
Стачка!
Стачка!!
Стачка!!!
Мистер X
прочел —
да так и затих.
Но скепсис червем выгрыз душу,
убедителен,
как занесенный над головой топор:
Слушай,
с каких это пор
машины
стали делать
что получится?
Возьми другую — да и дело с концом.
А эта —
пусть
маразмом мучается —
скорее попадет в металлолом.
Попытка,
и снова,
и опять —
тщетно.
Кошки внутри выскребли
все подчистую.
Все ЭВМ
на всей планете
бастуют.
Смешались в недоумении
штабы
и академии:
торгуются с дьяволом, взывают к богу,
носятся
с мольбами и угрозами.
... А по земным,
забытым
дорогам
бродят поэты,
совсем бесхозные...
|
