На луну

Позавидуешь собаке:
Малограмотны они.
А у нас — сплошные знаки,
Иероглифы одни.
Стрелка влево, стрелка вправо,
Треугольник и кружок,
Светофоры, интегралы,
Буква "эм" и буква "жо",
Жесты, позы, вздох, манеры,
Губы вверх и палец вниз,
Три звонка и восемь первых,
Сон, вахтер и эвфемизм...
Все смешалось: то не это,
Вместо этого не то...
Под землею, под запретом,
В бане, в цирке шапито —
Всюду царство категорий
(Так что, как ни поверни,
И три буквы на заборе
Чем-то Гегелю сродни).
Чую: публика привыкла.
Но чуть гляну, что, да как, —
По дичайшим эпициклам
Кружат шарики в мозгах.
Я смиренность источаю,
В низкий пояс гну строку:
Что все это означает?
Объясните дураку.
Или я чего не понял,
Или попросту закис —
Только нужно ли запоем
Брать природу в ярлыки?
И мерещится ночами:
Мы, погрязнув в словесах,
Слишком мало означаем
Без наклейки на джинсах.
И порою я, быть может,
Поднимал, как щит в бою,
Не умение, не гордость —
Незначительность свою.
А когда обида плачет
Из меня молящих глаз,
Тем, что ничего не значу,
Свой оправдывал отказ...
И еще: не оттого ли
Остаются кое-где
Вместо нас пустые роли —
Маски, символы людей?
И хоть, вроде бы, для дела,
Без насилия и лжи, —
Только ох как надоела
Символическая жизнь!
Нам бы всем, слепым и зрячим,
Недовольным и пустым —
Бессловесности собачьей
И собачьей прямоты.

июль ... август 1983