Такие вот дела...

Сотканы из логоса и глины —
Ни тебе похлебки, ни угла, —
Брел Адам со своею половиной —
Голые, в чем мама родила.

Зябко было, голодно и страшно,
Не хватало опыта и сил —
И Адам, как мокрая дворняжка,
На луну обиженно скулил.

Но когда приспичило-прижало —
Сплел шалаш, припорошил листвой...
Ева посмотрела и сказала:
Хм! Для начала, вроде, ничего.

И пошло-поехало-помчалось!
И пахать, и сеять, и рожать...
А хозяйство быстро разрасталось —
За полдня уже не обежать.

С той поры материки и страны
Заселялись новыми людьми —
И все мы тут от Евы и Адама,
Хоть частенько вздорим и шумим.

Ну а бог с туманною тоскою
Созерцал из райской тишины
И качал седою головою:
Мол, до чего же, сволочи, грешны!

А когда какой-нибудь деляга
Доводил до бешенства его —
Разверзал бездоннейшие хляби,
Чтобы всех утопить до одного.

Небо расплывалось и ручьилось,
Сорок суток сверху вниз текло...
Только так в итоге получилось,
Что никому ничем не помогло.

И теперь бессмысленно лукавить,
На чертей напраслину валить:
Тут уж ни прибавить, ни убавить —
Ничего уже не изменить.

Остается только покориться,
Притушить воинственность небес,
Да почаще за людей молиться —
Хоть бы даже самому себе.

Пусть они порой несовершенны,
Недостойны ласки и любви —
Но это, боже, все твои творения,
Дети неразумные твои.

октябрь 1980