За все

Мне осталось совсем немного,
хоть и этого хватит вполне, —
оборвется моя дорога
через жизнь — по моей же вине.

Ну и что? Пронесется ветер
над заброшенным бугорком —
да старушка иная, заметив,
перекрестится, может, тайком.

А внизу, под сырой землею,
где могильные черви и прах,
на хребте моем — блюдце земное,
как до этого на китах.

И пускай буквоед ученый
объяснит всю бредовость мою —
я, от глины и тяжести черный,
всей планете опора, стою.

Паутина деяний и слов,
миллиарды надежд и судеб,
все, что было, — и все, что будет, —
мышцы судорогой свело.

Ни вздохнуть, ни пошевелиться...
Мысль — отравленная игла:
не просыпать добра ни крупицы,
не пролить ни капельки зла...

Это хуже любого ада,
жарче самого пекла в аду —
когда больше невмоготу,
но болезненно чувствуешь: надо.

Серый сумрак уравновешивая,
мне даровано навсегда
справедливое и неизбежное
воздаяние самосуда.

За молчание, за безответность,
за трусливый уход в камыши,
за тупую обыкновенность
и преступную леность души.

сентябрь 1980 ... январь 1981