Дни.          Бронированной поступью.                                                        Идут. Мнут неоперившуюся душу сапогами. Мысли мнут. Эмоции мнут. Жернова                  секунд и минут перемалывают                           металл — и камень. Душа не камень.                              Раздавленная вдрызг — не дышит, — и вдруг               с неба ночь падает вниз, мгновением передышки. И зверски хочется упасть                                             и уснуть. Небо — бездна, — и то не тянет. А тут           в эту почти черную голубизну кто-то             звезды                          бросает горстями. Это — конец. Сон — к чертям. Отдых — туда же. Небо глазами пробуравливаю —                                 и слушаю,                                                    как звезды шелестят разноцветными, мерцающими голосами. А если задуматься — ну что там такого?               Ведь не деньги, хоть и светятся. Просто               ночь выметает всякий хлам рябым, обшарпанным                                       месяцем. А когда вычистит добела — рассвет всплывет                                болезненно розовый... Вот, еще одна ночь                                   прошла. Проза. И незачем понапрасну сходить с ума. Звезды — это же                               с тоски сдохнуть можно: если не дождь или туман — так каждую ночь                               одно и то же. Разнообразия — ни хрена. ... А сны — такие разные! Приятного сна.

Но       с чистого неба                                 в сотый, тысячный раз, взрывая безмолвие,                                   остатки покоя руша, — гордая мудрость сомнения                                               вливается в душу искренним взглядом таких                                                человеческих                                                                        глаз. Критики! Не стройте мрачную мину. Пусть я бог знает которым это сказал, но —           вчувствуйтесь: смотрят в нас                                                              глаза любивших —                                                                                                но не любимых, смотрят — врагов                                 пронзительные                                                            глаза; смотрят с насмешкой,                                       с тихим укором, смотрят, злорадствуя — и скорбя, видят так,                  как нескоро люди           научатся                           видеть себя. А где-то — день.                               И бездна дел. Другие — живут.                               А мы спим... В нашей                спасительной                                        темноте звезды              глаза заменяют им. И под этими взглядами я —                                                  ничто. Мне страшно                         хотя бы мгновение                                                           не быть, когда мое бездействие видят те, кто творит              время                         в неуловимости событий.

Ночь — это почти тишина. Как многоточие в конце фразы. Я — один. И ночь                                 тоже                                          одна. Но мы слишком разные... Пусть!             В одиночестве слов и мыслей, я все-таки знаю,                             что — это: звезды              становятся самым                                              близким, когда на Земле                           близких нет. И если я бешенством дня                                             изранен, в себе не уверен,                               в других — тоже, звездное небо —                               не обманет, подняться                   и стать собой                                           поможет. Спасибо                вам,                        звезды! За мудрость вечности, вашим светом подаренную тем, кому еще не поздно стать — хотя бы в душе — поэтом. За светлое — и земное. За предчувствие неизвестного. За вечную жажду                                нового. За нелицемерную                                честность. За все,             что должно быть —                                                и будет. За мою неустроенность,                                           и невезучесть. За то,           что вокруг меня — все же                                                         люди, хотя и не всегда самые лучшие. И что бы со мной ни случилось, я знаю: так надо, — и должен держать,                                  пусть не хватает сил, — но, пока не сломлен,                                     я еще имею                                                         право спросить:

А вы          когда-нибудь                                  видели                                               звезды? Вспомните — может, в далеком детстве смотрели на них                              с восторгом                                                    и немым вопросом — и ждали сказочных чудес. А нынче все это — где? Вместе со старыми игрушками брошено, забыто,                                в один                                            прекрасный                                                                 день ставшее чем-то мешающим,                                                 ненужным. Да, взрослому звезды не на что — у них дела поважнее. А эти блестки в вышине —                                                 так на то есть всякие там поэты,                                         да пенсионеры. Попробуй, заикнись, что не в этом суть, что звезды — это только самое                                                       внешнее, а главное — что они нам несут, — ведь именно                       это                             людей очеловечивает... Куда там! Скорей дойдет до могил. А живые плюют — как на нечисть: Какого х... е...шь мозги?! Делать больше нечего?.. О да, дел по горло,                                  и даже более — времени                ритм                         сроки                                   режет. Лучше,              привыкнув к обыденной роли, не ощущать притупившейся                                                 боли — и в небо                смотреть как можно реже. Что ж, ваше право — забыть, забыться в праведном сне; пусть дуракам по ночам не спится — вы умней! Незачем душу будить напрасно. Прочее — муть. Вам-то, конечно, давно ясно, что к чему.

Я умолкаю.                      Я — это прочее. Будем считать, случайно с пера сорвалось. Спите, люди. Спокойной ночи! Спите,             чтобы не видеть                                          звезд.

август 1977 ... 30 июня 1978