Проще всего сказать: "А ни зачем! Обойдемся и без нее." Обычно люди так и относятся к философским занятиям: досужее развлечение, пустое мудрствование, лапша на ушах… В результате — всеобщая философская неграмотность, столь удобная для тех, кому платят за оправдание существующих порядков, за "доказательство" необходимости и неизменности ограбления одних другими, многих — единицами. В конце концов, само отношение к философии как забаве богатых бездельников — происходит от действительного отделения философской мысли от трудящихся масс; отделение это (или, выражаясь философским языком, "отчуждение") было вызвано вполне объективными закономерностями развития природы и общества. Однако, в силу столь же объективной закономерности, по мере развития человеческого общества философское просвещение затрагивает все более широкий круг людей, и со временем правящим классам приходится прилагать специальные усилия, дабы не допустить "профанов" в святая святых всякой "науки", в храм "чистой мысли". Недостаток знаний и опыта мешает людям увидеть, что философские "откровения" используются для решения вполне земной задачи: удержать массы в повиновении и покорности, не дать им задуматься о неизбежности изменений в системе производства и распределения материальных и духовных благ. Попытки философски осмыслить возможные направления переустройства природы и общества воспринимаются официальной философией как оскорбительно материалистические — от них пахнет бунтом. Потому-то и стараются идеологи господ — их философствующие лакеи, — уничтожить, убить, задушить — или, хотя бы оболгать, исказить и опошлить философский материализм.

Но философия — как и любое другое явление человеческой мысли — существует необходимо, и в своем развитии она обязательно проходит вполне определенные ступени, развертывая объективно связанные с ними идеи. Процесс этот не зависит от воли отдельного человека, или целых классов. Что должно прийти — придет. И постепенно осознается несоответствие существующих порядков с идеей направленного восхождения к разуму, и приходит время перемен.

Разумеется, нельзя мыслить философию в отдельности от мыслящих людей, превращать ее в саморазвивающуюся абстракцию — на практике это означало бы абсолютизацию одних идей и подавление других, то есть — подчинение многих людей немногочисленной "элите". С другой стороны, столь же недопустимо считать философию чем-то абсолютно субъективным: дескать, пусть каждый думает как хочет, строит самые сумасшедшие теории и воображает себя невесть кем — практика, мол, все поставит по местам. Но практика тоже не существует без людей, вне общества. Там, где происходит борьба классов, — неизбежна и борьба идей. Отказ от борьбы — равносилен поражению. Конечно, законы рождения и развития идей — это законы движения (и развития) человеческого общества, одного из уровней материального мира. Но именно эти законы требуют отстаивания прогрессивной точки зрения в окружении идейного консерватизма — и требуют явления подходящих для этого умов.

Отличие человеческого пути в любой сфере бытия — в сознательности. Стихийность — не для людей. Конечно, человек может и должен использовать в своих целях неразумную стихию — однако само это использование должно быть осознанным и сознательно ограниченным. Именно в той мере, в которой человек освобождается от слепой игры случая, — он являет себя человеком. Прежде всего это относится к общественному развитию, к созиданию человеком себя самого.

Одним из уровней общественного самосознания и является философия. Недостаток философского просвещения поэтому есть прежде всего ущербность человеческого сознания, недостаточность собственно человеческого в человеке. При этом оказывается, что не хватает как раз той части сознательности, которая определяет способы действия, подходы к любым жизненным ситуациям, умение воплощать себя в природе, очеловечивать ее. Иначе говоря, человек уже не может считаться культурным, поскольку он лишен культуры деятельности, культуры мысли и культуры творчества. Для человека — если он хочет быть человеком, — необходимо понимание того, как взаимосвязаны различные формы деятельности, почему можно поступать так — и нельзя иначе, отчего одни поступки или рассуждения кажутся логичными — а другие нет. Разумеется, философское чутье можно выработать и без систематических занятий философией. Как правило, именно с этого начинается классовое сознание. Однако интуиция часто отказывает в вопросах, требующих высокой обобщенности рассмотрения, — или, иначе, затрагивающих человечество в целом, а не отдельных людей. Вот здесь и приходит на помощь философия — стремление к мудрости.