Человек думает о мире. Как бы он ни относился к нему, мир предстает в мышлении чем-то целостным, единым. Человек может вообразить себе множество никак не связанных между собой миров, может всерьез считать, что мир устроен именно так. Однако в мышлении человека все эти миры оказываются связанными — о них можно думать вместе как о составных частях некоего единого мира. Человек может полагать, что есть какие-то миры, о которых он не имеет ни малейшего понятия и никогда не узнает о них. Но даже такие миры принадлежат мышлению человека — и тем самым уже объединяются в нечто целое со всеми мирами, которые он считает себя способным познать. Непознаваемое оказывается все-таки познаваемым — ибо о нем известно по крайней мере то, что оно непознаваемо...

Разумеется, здесь предполагается определенная познавательная позиция. А именно: человек живет в мире, думает о нем, преобразует его. Тем самым он не может не познавать, не расширять круга своих представлений, не искать все новых и новых открытий... Есть и другое отношение: пусть все идет как получится. Надо отказаться от желаний, не требовать от мира ничего — и в идеале перестать мыслить вообще! На любой вопрос можно ответить: "А мне какое дело?" Мало кто способен последовательно проповедовать подобную философию — ведь это означало бы, в конечном счете, и отказ от жизни. Как правило, философы-агностики и философские идеалисты отрицают познаваемость лишь отдельных сторон мира, делают множество оговорок — и при этом вовсе не отказываются от земных благ, хотя и демонстрируют иной раз внешнее к ним безразличие. И получается чаще всего, что таким философам перепадает отнюдь не худшая доля общественного богатства — им неплохо платят те, кому выгодно внушать людям смирение, отказ от желаний, покорность судьбе и безропотное существование в предписанных им социальных рамках. Если человек начинает задумываться, почему он живет не так, как подобает человеку, — его уже нельзя беспрепятственно использовать в чужих интересах, нельзя лишить того, что принадлежит ему по праву. Мыслящего человека можно подчинить силой — но покорить его нельзя. Вот и стараются господа всех мастей всячески подавить в людях способность к мышлению, запугать их сложностью мира, убедить в его непознаваемости. А заодно выставить побольше препятствий на пути к знанию, и увлечь на соблазнительно легкий путь скотского существования: бездумная работа, тупой угар развлечений, бессмысленная трата сил ради навязанных со стороны целей — "выглядеть не хуже других", "быть как все", "соответствовать", "не отстать от моды"...

Но человек не может не думать. Просто потому, что он человек. И каждая мысль — соединяет что-то в одно целое, приводит мир к единству. Первый принцип всякой философии поэтому — принцип единства мира. Все, что есть, что возникает и исчезает, о чем можно думать и что можно делать, — все это стороны одного мира, который может выглядеть сколь угодно разнообразным — и вместе с тем оставаться одним.

Основной вопрос философии — это вопрос о единстве мира. Различные направления философии, различные философские школы и единичные философские системы — раскрывают отдельные стороны основного вопроса философии. Стремление к соединению внешне разрозненных областей человеческой деятельности необходимо для всякого философствования. Это не значит, что единство мира рассматривается только философией; напротив, любая человеческая деятельность, поскольку она является разумной, направлена на установление тех или иных объективных связей, на соединение разъединенного — в этом состоит назначение разума как такового. Однако виды устанавливаемых связей и способы их установления различны в разных деятельностях, и на разных уровнях духовной деятельности, рефлексии. Так, например, для искусства характерна единичность, уникальность связей; в науке связи приобретают регулярность и закономерность; в философии — выявляется всеобщность всякой связи вещей, идей или самих форм их единства.

Другая сторона вопроса о единстве мира — вопрос об отношении человека к миру. Если человек и мир противопоставлены друг другу, если они совершенно различны и не могут становиться друг другом, — ни о каком единстве речи быть не может. Поэтому философским может считаться лишь то учение, которое указывает на всеобщность взаимосвязи человека с миром, на невозможность непостижимого и недостижимого. Человек может все — и в этом его человеческая суть.

Можно по-разному трактовать единство мира, и лишь в соединении всех форм этого единства оно осознается человеком. Наиболее общим образом, можно выделить три основные ступени: единственность, универсальность, целостность. Это не единственно возможный подход, но любые иные решения так или иначе должны включать все эти уровни. Подобные схемы могут показаться слишком абстрактными — однако их преимущество в универсальной применимости к огромному числу частных вопросов. По сути дела, невозможно сколько-нибудь разумное отношение к любой вещи, если нет осознания также ее связей с другими вещами, ее места в мире. Тем более это относится к самосознанию человека. Принцип единства мира, в его триединой формулировке, оказывается основой постижения вполне обыденных явлений и вещей.

Единственность мира

Мир только один. Нет ничего "вне" этого мира. Нет никаких других миров. Само представление о множестве "параллельных" миров подразумевает соединение их в нечто единое, по крайней мере в мысли об их множественности. Если я, находясь в этом мире, мыслю иной мир — этот иной мир становится частью меня, и тем самым и частью того мира, в котором живу я. Разумеется, единственность мира утверждается не только в мысли. Человеческая деятельность охватывает любые стороны действительности — и если что-то можно представить, оно так или иначе может быть включено в практику материального и духовного производства, и стать часть рукотворного мира — человеческой культуры.

Принцип единственности мира утверждает, что мир — это все.

Универсальность

Мир — многообразен. Вселенная состоит из многих единичностей, всевозможных различий и обособлений, вещей и явлений, бесчисленных "частичных" миров, каждый из которых является всем миром для единичностей, входящих в него. Но каждая частица единого мира отражает его целиком, ибо существует она лишь в этом единственном мире, и выделяется лишь как сопоставление его с самим собой. Мир бесконечен — но он отражен в любой конечной вещи, и представим в них; конечные вещи представляют собой бесконечное — и через это становятся бесконечными. Человек — часть мира, и потому он способен вместить его целиком. Человеческая жизнь коротка — но она способна превратиться в вечность.

Принцип универсальности говорит, что мир — это каждое.

Целостность

Мир — целостен. Он состоит из отдельных частей — но все они взаимосвязаны и соединены в одно. Сколь различными ни казались бы вещи — они обязательно в чем-то схожи, родственны, взаимообусловлены. Различные части мира дополняют друг друга, и тем самым зависят одна от другой. В частности, любая вещь эквивалентна своему окружению — тому, что дополняет ее до мира вообще.

Человек живет в мире — и он не может существовать без него. Человек не может ни от чего не зависеть, он всегда выражает не только себя — но и кого-то другого. Человек не может ничего совершить сам по себе, без участия других людей и вещей. Бессмысленно говорить о принадлежности чего-либо кому бы то ни было — все принадлежит всем.

Принцип целостности гласит: мир — одно целое.