Hosted by

GeoCities

1 Введение

Ливвиковский (олонецкий) диалект - один из четырех диалектов карельского языка. В настоящее время на карельском языке говорят в Республике Карелия, в Тверской, Новгородской и Ленинградской областях Российской Федерации. Ареал ливвиковского диалекта охватывает юго-восток Республики Карелия - центральную часть перешейка между Онежским и Ладожским озерами. Карел в России насчитывается 130 тыс. человек, около 79 тыс. из них проживает в Республике Карелия. Носителей ливвиковского диалекта приблизительно 20 тыс. По данным последней переписи населения (1989) лишь около половины (51,5%) карел считают родным язык своей национальности. Карельский сохранился в качестве языка устного бытового общения, а создание карельской письменности только начинается. Проживая веками в культурном, экономическом и административном контакте с русскими, карелы многое восприняли от них. Карелы и русские, несмотря на языковые и национальные барьеры, вместе занимались торговлей, исповедовали одну и ту же религию, заключали смешанные браки. Поскольку карелы издавна являются национальным и языковым меньшинством среди русского населения, хотя и имели собственную этническую территорию, то правомерно предположение, что они находятся под угрозой языковой и этнической ассимиляции со стороны русских. Смена языка, т.е. полный переход с родного языка на русский, угрожающая карелам, и влияющие на нее механизмы являются объектом данного исследования.

2 Цель исследования

В исследовании языковой жизни карел я делаю упор на переломный период советской эпохи, на годы перестройки и переходный период конца ХХ века. Задача исследования - выявить симптомы возможной утраты языка, присутствующие как в самом языке (ливвиковский диалект), так и в окружающей экстралингвистической действительности. Иными словами, в работе учтены те внешние условия, в которых живут носители языка, их отношение к родному языку и к его будущему, а также реальное использование языка, т.е. в каких ситуациях они говорят на ливвиковском диалекте, а в каких - на русском языке. Факты проявления влияния русского языка, наблюдаемые в карельском, я определяю единым понятием - контактные явления, под которыми в данной работе подразумеваются заимствованные слова, морфосинтаксическая интерференция и мена кода.

3 Материал, метод и проведение исследования

Языковые условия жизни карел я рассматриваю главным образом на основе печатных источников. Помимо этого, я имела возможность начиная с 1990 г. активно следить за языковой дискуссией в печати как Республики Карелия, так и Финляндии и участвовать в семинарах по тематике Карелии и карельского языка. Эмпирический исследовательский материал собран мною в городе Олонце и в окрестных деревнях в 1990, 1992 и 1993 годах. Мне требовался материал двоякого рода: с одной стороны, наиболее аутентичные записи современной ливвиковской речи, а с другой стороны - информация о языковом поведении и об отношении говорящих к языку. Материалом, необходимым для лингвистического анализа контактных явлений, является речь 33 карел-ливвиков различного возраста. Эти записи составляют 30 часов, и они полностью расшифрованы. В качестве сравнительного языкового материала были использованы нерасшифрованные записи, сделанные Пертти Виртаранта в 1960-е - 1970-е годы. Для выявления языкового поведения и отношения говорящих к языку была составлена анкета, которая была использована при записи интервью. В них участвовало 54 информанта. Они представляют различные возрастные группы карел, т.е. информантов старшего поколения (G1, род. в 1910 - 1920-е гг.), среднего поколения (G2, род. в 1930 - 1940-е гг.) и младшего поколения (G3, род. в 1950 - 1960-е гг.). Основными критериями отбора информантов служили карельское происхождение и достаточное для интервью владение карельским языком.

Весной 1995 года при проведении интервью в т.н. контрольной группе (45 информантов) была использована письменная анкета на русском языке. Эти интервью были осуществлены тремя "ключевыми" информантами на основе моих указаний.

В исследовании применяется несколько методов в различных комбинациях. Наряду с традиционным лингвистическим (квалитативным) подходом используются методы лингвосоциологии и социолингвистики, где основное - квантитативность.

В лингвосоциологическом описании (глава 2) применяется метод Кеннета Хюльтенштама и Кристофера Строуда (Стокгольмский университет). Следуя этому подходу, я попыталась дать оценку таким факторам общественного и группового уровней, которые могут иметь положительное или отрицательное влияние на возможность карел сохранить свой родной язык. На уровне общества я рассматриваю последствия административных, хозяйственных и политических решений для языкового окружения карел, на уровне группы - различные демографические аспекты (напр. возрастная дифференциация, миграция населения, межнациональные браки) и языковые вопросы (родной язык и национальность, диалектная раздробленность, стандартизация языка, двуязычие и диглоссия), а также вопросы, имеющие отношение к групповой динамике (этничность, степень гомогенности и гетерогенности). Каждому фактору была дана оценка (1 - 4) в зависимости от того, каким образом с учётом имеющейся информации тот или иной фактор влияет на сохранение языка. Объектом исследования в данной главе является вся Республика Карелия и языковая ситуация в ней.

В главе 3 исследование сконцентрировано в более узком ареале, на Олонецкой Карелии, где мною был собран исследовательский материал. Сведения, полученные с помощью интервью и касающиеся отношения носителей ливвиковского диалекта к своему языку рассматриваются с точки зрения проблематики сохранения и смены языка, а также способов предотвращения смены языка и его ревитализации. Самооценки информантов об уровне собственного владения ливвиковским диалектом и русским языком и оценки владения этих языков другими людьми также анализируются в этой части исследования, равно как и оценка того, каким из языков информанты в основном пользуются (доминирующий язык). Полученная информация проанализирована квантитативным методом. Фоновыми критериями послужили возраст говорящих и, в определённой мере, образование. Наряду с показателями возрастных групп учтены также индивидуальные различия информантов.

Употребление языка исследуется в главе 4, где я анализирую шесть основных доменов - сфер употребления языка (семья, образование, работа, друзья и соседи, свободное время, формальные ситуации). Эти домены в свою очередь подразделяются на 21 подгруппу. Информантам был задан вопрос, пользуются ли они в данных доменах карельским (ливвиковским) (к), русским (р) или обоими языками (кр). Результаты даются таким же образом, как и при исследовании отношения говорящих к языку - в процентах и в таблицах; здесь я также стремилась к выявлению как общего, так и индивидуального употребления языка на фоне возрастного и образовательного уровней говорящих. Результаты я проанализировала с помощью импликационной шкалы и подсчитанного мной индекса употребления языка (ИУЯ), при этом я стремилась к выявлению направления возможной смены языка и современного состояния процесса.

Контактные явления анализируются в главе 5. Мною рассматриваются заимствованные слова, вошедшие в ливвиковский диалект из русского языка, уровень их интеграции и тематика, калькирование, морфосинтаксическая интерференция и мена кода. Степень русифицированности словаря я подсчитала, соотнося количество заимствованных слов с общим числом словоупотреблений каждого говорящего и выяснила, какими стратегиями пользуются носители современного ливвиковского диалекта при мене кода. Фоновыми критериями, как и в предыдуших разделах, послужили возраст и уровень образования говорящих. Результаты рассматриваются квантитативно в тех случаях, где это представляется целесообразным. В первую очередь я стремилась определить уровень владения языком, т.е. оценить, в какой мере ливвиковский диалект разрушен в результате воздействия русского языка. Временн ю перспективу этому анализу придает сравнение современного ливвиковского диалекта с речью, записанной 20-30 лет ранее. При сравнении материалов были выявлены различные показатели сравнения (средние величины), которые позволяют установить временн е изменения, предвещающие возможную смену языка.

4 Результаты

Результаты исследования в лингвосоциологическом разделе "Карелы как языковое меньшинство" (глава 2) показали, что решения, принятые на уровне общества, отрицательно отразились на возможности карел сохранить свой язык. Крайности, возникшие в следствие проводившейся политики советского периода (ликвидация деревень, централизация всей хозяйственной жизни в колхозах и совхозах, лесных и рабочих поселках, массовое переселение в более крупные населенные пункты, непоследовательность в языковой политике), явились особенно разрушительными с точки зрения сохранения языка. Ситуация на групповом уровне оказалась не такой отрицательной. Несмотря на то, что демографические данные рисуют мрачную картину возможности сохранения языка, анализ всех остальных факторов, т.е. таких, на которые карелы сами в какой-то мере могут повлиять, даёт несколько более светлое представление. Особенно сильными являются такие факторы, которые направлены на формирование положительного отношения к родному языку в повседневной жизни, например, школьное преподавание и научное изучение языка, культура речи, равно как и самоорганизация в рамках языкового и национального вопроса. Роль создаваемой литературы и средств массовой информации на карельском языке также представляется положительной.

В главах 3 и 4 я перешла от рассмотрения ситуации на уровне всей Республики Карелия к ливвиковским карелам. Я проанализировала их отношение к родному языку и предложения для его ревитализации. Пропасть между теорией и практикой была огромной: несмотря на то, что отношение к родному языку, в принципе, было положительным, по разным причинам люди не верили в то, что их родной язык может передаться следующему поколению. Считается очевидным, что дети от межнациональных браков будут говорить по-русски; также считается, что давление окружения направлено в сторону русского языка. Так эту ситуацию воспринимает в особенности младшее поколение (G3). Самооценка собственного владения русским и карельским языками и оценки владения других информантов, включенные в раздел об отношении к языку, выявили, что люди старшего поколения считают, что они владеют ливвиковским диалектом лучше, чем русским языком, младшее же поколение - наоборот. Современное состояние ливвиковского диалекта осознается следующим образом: широкое использование элементов русского языка уже признано своего рода нормой ("Все так говорят..."). Большинство оценок сосредоточено в середине шкалы, в то время как при ответе на вопрос о функционально доминирующем языке оценки информантов приближались к обеим концам шкалы. У старшего поколения доминирующим языком, согласно ответам, чаще всего является ливвиковский диалект, у младшего поколения - русский. Но соответствует ли положительное отношение к родному языку действительному его употреблению в реальной жизни?

В главе 4 рассматривается употребление языка в шести основных доменах и их подгруппах, отдельные домены (домены семьи, образования, работы) проанализированы на двух временных уровнях. Несмотря на то, что семья традиционно являлась доменом, благоприятным для родного языка, сейчас и там заметно расширение употребления русского языка. Нынешние родители (G3) маленьких детей уже практически перестали говорить с детьми по-карельски, и 83% дедушек и бабушек (G2 и G1) сообщили, что они говорят со своими внуками исключительно по-русски. Получить образование можно лишь на русском языке, и в этом отношении самые молодые информанты явно отличаются от других как группа привилегированных. В трудовой жизни они занимают посты, неблагоприятные для употребления карельского языка. С начальством в основном говорят по-русски, но 88% информантов сообщили, что с коллегами по работе они пользуются карельским или обоими языками. Такая же ситуация наблюдается в домене друзья и соседи, где лишь 11% информантов признались, что они общаются исключительно по-русски. Это свидетельствует о более тесных дружеских, соседских и товарищеских отношениях на работе, в особенности, в деревне. В домене свободное время рассматривались занятия и увлечения, требующие как пассивного, так и активного владения языком. Информанты мало читают (в том числе и на русском языке), частично, видимо, из-за недостатка печатных изданий на карельском языке. Передач на карельском языке по радио и телевидению тоже мало. Писать по-карельски не умеет даже младшая возрастная группа, несмотря на то, что она должна была выучить латинский алфавит в школе, где преподавался иностранный язык, обычно английский. Языком формальных ситуаций, безусловно, является русский, например, консультацию у врача невозможно получить на карельском языке. Но в то же время, среди местного населения многие контакты, имеющие формальный характер (магазин, почта), по крайней мере в деревне, до сих пор часто проводятся по-карельски.

После выявления выбора языка в различных доменах я приступила к анализу индивидуального профиля употребления языка говорящими. Сначала были проанализированы результаты на импликационной шкале (таблица 4:22), созданной на основе выбора языка в десяти основных доменах. Эта шкала показала направление систематически прогрессирующего, коррелируемого с возрастом процесса смены языка. Затем, на основе выбора языка во всех 21 доменах, я подсчитала у каждого говорящего индивидуальный индекс употребления языка (ИУЯ), с помощью которого я смогла установить "степень русифицированности" употребления языка каждого информанта (таблица 4:23). В таблице наблюдается явный прогресс процесса смены языка в соответствии с возрастным фоновым критерием: молодое поколение оказалось наиболее русифицированным в употреблении языка (крайняя величина ИУЯ 0.08), карельским языком пользуются больше всего поколения G1 и G2 (в противоположном конце таблицы оказался информант, принадлежащий к G2 с ИУЯ в 0.89). Средний коэффициент для всей группы - 0.51. На основе общего анализа ИУЯ и импликационной шкалы я выделила среди говорящих две семьи, одну из которых я условно я называю сменщиками (англ. language shifters), а другую хранителями языка (англ. language maintainers). У сменщиков передача языка оборвалась между поколениями G2 и G3, хранителям же языка удалось пробудить интерес к использованию родного языка даже среди группы G4 (детей G3). Следует отметить, что хранителями языка оказалась та семья, которая живет в сельской местности и не имеет высшего образования.

В целом большинство носителей ливвиковского диалекта занимают позицию стабильного двуязычия, т.е. середину (КР) континуума К -> Кр -> КР -> кР -> Р.

В главе 5 я рассматриваю контактные явления, т.е. влияние русского языка на ливвиковский диалект. Заимствованные слова, представляющие различные области жизни, постоянно пополняют ливвиковский диалект. Заимствования, в особенности в области образования, трудовой и общественно-политической жизни, обусловлены необходимостью и отсутствием такой лексики в ливвиковском диалекте, но встречается также немало слов, в заимствовании которых нет необходимости, потому что они имеют соответствия в ливвиковском. Фонетически и фонологически заимствования в основном адаптированы согласно законам ливвиковского диалекта. Этот процесс, однако, тормозится влиянием русского языка, в основном, в трех моментах: произношение среднего гласного [ы] по русскому образцу, появление звука щ в заимствованных словах, сохранение русского словесного ударения и частичное отсутствие дифтонгизации. Морфологическая адаптация прогрессирует менее активно, поскольку падежные окончания из русского языка абсолютно не усваиваются. Некоторое русское влияние наблюдается лишь в синкретизме местных падежей, в уменьшении количества падежных форм и в смене их конструкциями с предлогами по образцам русского языка. У глаголов наблюдается незначительное русское влияние (тенденция к упрощению времен, выражение направления с помощью русских заимствованных префиксальных глаголов движения). Несклоняемые слова (наречия) менее всего усвоены ливвиковским диалектом как по форме, так и по своему произношению. Встречаются некоторые слова, образованные от заимствований с помощью ливвиковских словообразовательных средств - суффиксации (-in'e: gor'ain'e, shulkkuin'e) и сложения (den'guruado). Интенсивность процесса заимствования (отношение заимствованных слов к общему количеству словоупотреблений) возросла по сравнению с ситуацией 20-30 -летней давности и составляет теперь в среднем 24%. В речи молодых людей эта интенсивность немного выше, чем у среднего и старшего поколений, - 25,2%. По сравнению с прямыми заимствованиями, кальки и полукальки встречаются значительно реже. Фразеологические кальки свойственны речи говорящих, отличающихся образным мышлением.

В качестве контактных явлений отдельно рассматриваются случаи разрушения морфосинтаксического уровня, под которыми подразумеваются конструкции, выделяющиеся в речи, по сравнению с заимствованиями, менее ярко, но фактически строящиеся по моделям русского языка. Эти конструкции наблюдаются, например, в управлении глаголов, при выражении поссесивности или в виде прямых отклонений от нормы и неправильных конструкций, являющихся результатом непосредственного или косвенного влияния русского языка (напр. неправильный выбор объектного падежа). Наибольшее количество морфосинтаксических разрушений наблюдается у молодых информантов, что указывает на все расширяющуюся русификацию ливвиковской речи молодежи.

Наиболее яркое контактное явление - это мена кода. Мена кода представляет собой речевую стратегию, под действием которой в поток ливвиковской речи включаются отдельные русские слова и более длинные фрагменты. В отличие от заимствованных слов они не адаптируются по законам ливвиковского диалекта, а сохраняют свой оригинальный русский облик, т.е. говорящий оперирует грамматической системой русского языка. Как правило, говорящие меняют код умело, у большинства не встречается колебаний, пауз, повторов, неоконченных слов или других сигналов поиска. Доминируют плавные внутрипредложные мены кода, употребление которых требует свободного владения обоими языками. Следовательно можно сделать вывод, что ливвики хорошо владеют системой кодов обоих языков. На основе сравнительного материала создается впечатление, что в ливвиковском диалекте, на котором говорили 20-30 лет назад, мена кода встречалась гораздо реже. Среднее количество случаев мены кода, соотнесенное с количеством словоупотреблений, составляет в сравнительном материале 0,2%, а у современных носителей диалекта - 0,9%. Индивидуальная вариация наблюдается в пределах от 0,0% до 5,0 %. В особенности у молодых карел-ливвиков мена кода выступает широко принятой коммуникативной стратегией, которая в речевом коллективе уже превратилась в своего рода узус. Среди говорящих, пользующихся этой стратегией, встречается некоторое количество индивидуальных вариаций. Меной кода пользуются даже люди старшего поколения, хотя они, в целом, предпочитают внутрипредложным менам внепредложные, носящие идиоматический характер. Образовательный ценз не имеет значительного влияния, если не считать таковым то, что старшее поколение, уровень образования которого ниже, говорит на наиболее чистом ливвиковском диалекте, т.е. они вообще употребляют меньше русских элементов, чем другие информанты. Кругозор младшего поколения настолько расширился (образование, требования современной трудовой жизни, мобильность), что их коммуникация в обществе, в котором они составляют языковое меньшинство, также требует речевой стратегии другого типа.

5 Выводы

В целом представляется, что ливвики сохранили грамматическую основу и функциональность своего диалекта несмотря на то, что влияние русского языка, наблюдаемое во многих областях, уже является частью узуса речевого коллектива. Процесс смены языка идет непредсказуемыми путями, например, с помощью идиолектной вариации. Если человек чувствует, что он владеет языком в недостаточной мере, то он начинает говорить на нем все реже и реже. Уже наблюдаются элементы парадокса: чем меньше на языке говорят, тем больше страдает от этого сам язык. По моему представлению, карелы-ливвики пока ещё находятся далеко от той ситуации, типичной для конечной фазы процесса смены языка, когда язык воспринимается обществом как недостаточный для нужд общения. Сумма всех выше описанных факторов (языковые условия, употребление языка, отношение говорящих к языку, его состояние) создает представление, согласно которому смена языка прогрессирует наиболее активно среди молодежи. Разрушающие языковую среду явления, как, например, межнациональные браки, образование, миграция на географической и социальной плоскостях, в первую очередь, касаются именно молодежи. Связь смены языка с изменениями, происходящими в обществе, бесспорна и в контексте языковой среды карел, но на этот процесс влияют также многие силы, противодействующие друг другу, из которых наиболее отрицательная - снижение степени употребления языка, а наиболее позитивная - лояльное отношение к языку и тяга к его ревитализации. Если карелы вовремя не осознают роль и значение употребления языка на уровне семьи, то они сами, несмотря на все их благие намерения, умолкнут навсегда как языковая общность, как народ.