| ||
|
|
Вернуться в библиотеку |
|
| ||
|
|
|
|
| ||
"И исполнились все Духа Святого,
и начали говорить на иных языках,
как Дух давал им провещевать...
И все изумлялись и дивились, говоря между собою:
сии не все ли галилеяне? Как же мы слышим
каждый собственное наречие, в котором
родились. Парфяне и Мидяне, и Еламиты..."
(Деян. 2, 4 — 9).
"...ибо слышали их говорящих языками
и величающих Бога.
Тогда Петр сказал:
кто может запретить креститься тем,
которые, как и мы, получили Святого Духа?"
(Деян. 10, 46 — 47).
"Ты хорошо благодаришь,
но другой не назидается"
(1 Кор. 14, 17).
Мы знаем, что Апостольский век — это особое время благодатных даров, обильно излитых на последователей Господа (1 Кор. 12, 38) для становления первенствующей Церкви.
Так, дар говорения на чужих языках позволял горстке последователей Иисуса Христа проповедовать Слово Истины во всех уголках Римской империи. Дар пророчества, открывавший прошлое и предвозвещавший будущее, свидетельствовал о том, что христиане обладают истинно божественным ведением. Проповедь, подкрепляемая чудотворениями и исцелениями, была более доходчивой и убедительной и подтверждала, что через говорящих действует истинный Бог. К тому же только в этом случае можно было исполнить слова, сказанные Спасителем, Своим ученикам: "Идите, научите все народы, крестя их во Имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф. 28, 19).
Такое понимание харизматического дара языков предлагает нам Священное Писание, святые Отцы и учители Церкви Христовой.
Уже первое упоминание Священного Писания о характере глоссолалии со всей очевидностью свидетельствует, что это была проповедь на конкретных языках народов. "Повествование книги Деяний об этом предмете само по себе так ясно и определенно", что просто невозможно понимать это место по-иному.
Второй раз Деяния сообщают о глоссолалии, описывая крещение сотника Корнилия. "Дух Святой сошел на всех, слушающих слово. И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святого Духа излился на язычников. Ибо слышали их, говорящих языками и величающих Бога" (Деян. 10, 44 —46).
Повествование о крещении Корнилия сотника также свидетельствует, что дар языков в древней Церкви представлял собой говорение на конкретных исторических языках. Об этом говорит и апостол Петр: "Кто может запретить креститься водою тем, которые, как мы, получили Святого Духа?" (Деян. 10, 47). Сам Петр, как известно, получил способность говорить языками в день Пятидесятницы. Глоссолалия Корнилия и бывших с ним представляла такое же явление. Отсюда можно сделать вывод о сходстве глоссолалии в день Пятидесятницы и при крещении Корнилия.
Книга Деяний святых Апостолов сообщает нам еще об одном случае глоссолалии, но без указания характера явления (Деян. 19, 3 — 6). Дееписатель не считает нужным упоминать здесь об этом, ибо уже дважды было отмечено им, что дар языков есть способность говорить на конкретных исторических языках. Очевидно, рядом не было людей, которые подивились бы способности чужестранца вести речь на их наречии. Очевидно, что в день Пятидесятницы поблизости оказались такие, которых это чудо изумило, и благодаря тому великому удивлению мы знаем сегодня, что собою представлял дар языков. Судя по описанию крещения учеников Иоанна Крестителя, можно сделать непреложный вывод о том, что дар языков ниспосылался и для укрепления веры новообращенных. Не будем забывать о том, что крещаемые апостолом Павлом до этого времени даже не слышали о том, что есть Святой Дух (Деян. 19, 2).
Греческий оригинал Писания позволяет нам утверждать об одинаковом характере глоссолалии, описываемой в десятой и девятнадцатой главах книги Деяний святых Апостолов. В девятнадцатой главе нет определенного свидетельства о характере глоссолалии, но употреблено то же выражение, что и в десятой главе: elalun glosses, но уже в десятой главе речь определенно идет о харизме именно иностранных языков. Таким образом, после возложения рук апостолом Павлом принявшие Духа заговорили на конкретных исторических языках, следовательно, дар языков и у апостола Павла представлял собой такое же явление. Иначе как бы он мог передать через харизму руковозложения то, чего сам не имел (Деян. 19, 6).
В Послании к Коринфянам он пишет: "Я более всех вас говорю языками" (1 Кор. 14, 18). Конечно же, здесь подразумевается дар говорения на иностранных языках. Свою харизму он ставит в сопоставление с языками коринфян. Из чего следует вывод — глоссолалия у апостола Павла и у коринфян была одним и тем же явлением, т.е. речью на иностранных языках.
Ссылаясь на Первое Послание апостола Павла к Коринфянам, пятидесятники отстаивают существующую у них практику говорения "ангельскими" и смешанноиностранными языками. Преимущественно в четырнадцатой главе Послания они отыскивают для себя доказательство тому.
Послание ни словом не упоминает, что же представлял собою дар языков в Коринфской Церкви. Если писатель Деяний и счел нужным сделать это (Деян. 2, 7 — 9; 10, 47), то лишь ввиду того, что писал эту книгу некоему Феофилу (Деян. 1, 1) как продолжение истории Церкви, для которого дар языков мог представлять нечто совершенно незнакомое. Поэтому, если в первый раз он пишет lalin eteres glosses (Деян. 2, 4), то при упоминании о глоссолалии во второй и в третий раз не считает нужным повторяться, в обоих случаях он ограничивается общей характеристикой elalun (lalunton) glosses (Деян. 10, 46; 19, 6).
Совсем иные цели преследует в своем Послании апостол Павел. Поводом к написанию первого послания к Коринфянам послужило нестроение в Церкви, о чем стало известно Апостолу. Его взволновало известие о разделении коринфских христиан, называвших себя: "Я Павлов, я Аполлосов, я Кифин" (1 Кор. 1, 12).
В своем Послании святой Павел касается и других проблем этой Церкви. В главах с одиннадцатой по четырнадцатую он вразумляет недолжно употребляющих дар языков в собрании верных. Из приведенных выше сообщений о взаимоотношениях Апостола с коринфянами становится понятно, почему в Послании нет упоминания о характере глоссолалии. В этом не было никакой необходимости. Для коринфян и апостола Павла это харизматическое дарование было хорошо известно. Важно было лишь указать на правильное употребление этого дара.
В Послании нигде не сказано, что дар языков у коринфян состоял в способности вести проповедь на иностранных языках, но, анализируя "главы о языках", нетрудно прийти именно к такому заключению.
В чем же заблуждались коринфяне? Святой Иоанн Златоуст пишет, что в Коринфской Церкви "одни имели больше даров, другие меньше. Чаще всего это был дар языков. Это и послужило поводом к несогласию между ними не по существу самого дела, а по неразумию получивших дары. Получившие больше даров превозносились перед получившими меньше, а эти скорбели и завидовали получившим больше".
Можно предположить, почему именно в этой Церкви даром языков обладали многие. Тогдашний Коринф — это один из мировых торговых центров, где сходились торговые пути. Здесь всегда было много иностранцев, поэтому дар языков здесь был ценен более других. "Ведь и Апостолы получили этот дар прежде всего". Коринфяне весьма гордились даром языков, поэтому и употребляли его не только для проповеди среди язычников, но и непосредственно на богослужениях. Основная мысль четырнадцатой главы Послания: запрещение коринфянам говорить иными языками на молитвенных собраниях.
Послание к Коринфянам прямо не указывает на иностранный характер языка глоссолалов, но в то же время в Послании нет и ничего говорящего против глоссолалии на иностранных языках. Напротив того, "многие места Писания наилучшим образом объясняются именно при таком предположении". "Сколько, — пишет апостол Павел, — например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец (1 Кор. 14, 10 — 11). В греческом оригинале вместо слова чужестранец стоит varvaros. "varvaros" для греков и для семидесяти переводчиков Библии с еврейского на греческий — это вообще всякий, кто говорит на иностранном языке, так, что его не понимают слушатели" . Смысл слов Апостола вполне ясен: коринфяне, живя в городе, где всегда было много иностранцев, из опыта знали, что бесполезно слушать иностранца, не зная его языка. "Эта аналогия могла быть особенно убедительной в том случае, если их глоссолалия происходила на иностранных языках", — пишет протоиерей Александр Горский.
В своем Послании апостол Павел в зависимости от описания дара использует различные обороты речи. Когда он пишет о даре, который есть в Церкви, то он употребляет выражение geni glossan (1 Кор. 12, 10), lalin glossea (12, 30; 14, 5), glossai (13, 8; 14, 22). Когда же касается этого дара в каждый определенный момент, то об одном лице говорит: laleti glossi. Взятые сами по себе выражения, описывающие харизму языков, не содержат в себе объяснения глоссолалии. И Дееписатель не утверждает, что Апостолы начали говорить именно на иностранных языках, а просто начали говорить на "иных языках" (Деян. 2, 4). Вероятно, термины "иные языки", "разные языки" и т.д. были распространены в Апостольской Церкви и обозначали одно явление — харизму иностранных языков. Это суждение касается как книги Деяния, так и Послания. Из сопоставлений названий дара языков у апостола Павла и святого Луки ясно, что и Деяния и первое послание к Коринфянам описывают одно и то же явление, причем некоторая разница в выражении апостола Павла и святого Луки очень просто объясняется тем, что они писали не в одно время и с разными целями. Сравнивая термины, которыми описывают дар языков апостол Павел и Дееписатель евангелист Лука, мы можем заключить, что Деяния: lalin eteres glosses (Деян. 2, 4) и Послание: lalin glossea (1 Кор. 12, 30) говорят об одинаковом характере глоссолалии.
Анализируя запрещения Апостола относительно дара языков, изложенные в Первом Послании (1 Кор. 14), нельзя не заметить, что пятидесятники делают прямо противоположное увещеваниям и запретам Апостола. "Если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, — обращается апостол Павел, — когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием (1 Кор. 14, 6). Так святой Павел указывает на бессмысленность употребления харизм на собраниях верующих. Дар языков дан единственно для проповеди язычникам.
Пятидесятники постоянно на молитвенных собраниях говорят "языками", не обременяя себя истолкованием сказанного. Словно обращаясь к ним, апостол Павел назидает: "Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу" (1 Кор. 14, 28). Святой Иоанн Златоуст говорит об этом следующее: "Если ты не можешь молчать, если ты так честолюбив и тщеславен, то говори про себя. Таким дозволением он еще более запрещает потому, что приводит в стыд".
"Если вся Церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь" (1 Кор. 14, 23). Точнее невозможно сказать. Посещение собраний, где все говорят "языками", оставляет тягостное впечатление невменяемости "молящихся".
В Священном Писании мы читаем: "Языки, суть знамение не для верующих, а для неверующих" (1 Кор. 14, 22). Если так, то как же неверующие могут говорить о бесновании глоссолалов, если этот удар предназначен для них? Он предназначен для неверующих иноплеменников. Когда же он употребляется не по назначению, в собрании верных, то этот дар не полезен, а даже вреден, ибо через него может хулиться имя христиан. Что вполне могло иметь место в Коринфской Церкви.
Дар языков предназначен для слушателей, о чем свидетельствует и следующий стих: "Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода" (1 Кор. 14, 14). Но как же тогда понимать слова о том, что "глоссолал сам себя назидает" (1 Кор. 14, 4).
Вот как разрешает это кажущееся недоразумение святой Иоанн Златоуст: "Плодом для говорящего служит польза слушателей. Сие сказал Апостол в послании к Римлянам: "Да, некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех" (Рим. 1, 13)". Этим апостол Павел еще раз запрещает бесплодную не назидательную молитву.
Сам по себе, без истолкования, дар языков для Церкви не назидателен. Даже и при истолковании разрешается говорить двоим, много — троим, "и то порознь" (1 Кор. 14, 27). У пятидесятников на собраниях все говорят "языками", при этом никто никогда "языки" не толкует. Сколь же далека от этого практика сектантов. Остается только догадываться: то ли они вовсе не знакомы с наставлениями апостола Павла, то ли не желают их исполнять...
| ||
|
|
|
|
| ||
|
|
Вернуться в библиотеку |
|
| ||