Вернуться в библиотеку

Вместо заключения:
еще раз о "языках" и неоязычниках

Подводя итог нашему знакомству с вероучением и религиозной практикой харизматиков, невозможно не заметить, что в своем "во Христе младенчестве" они уподобляются тем христианам из Коринфа, которые, не имея подлинного дара языков, возбуждали себя неистовыми "самоконтролируемыми" восклицаниями, желая уподобиться тем, кто получал этот дар свыше. В самом деле, мог ли Дух Святой подавать харизму языков тогда, когда не было в этом нужды, в нашем случае - за богослужением верных? По-видимому, таковое могло происходить лишь, если рядом оказывался истолкователь, ибо сказано в Писании, что каждому ниспосылается "проявление Духа на пользу" (1 Кор. 12, 7), а духи пророческие послушны пророкам, что Бог не есть Бог неустройства, но мира" (1 Кор. 14, 32 - 33). И какая польза, если все или многие вдруг заговорят языками, никого не назидая при этом?

Мы знаем, что многие коринфяне сподобились харизмы языков. Иные же, из обделенных благодатью, поддаваясь зависти, внешне подражали тем, кто имел подлинные дарования. Отсюда пошли среди коринфян, духовно несовершенных, случаи ложного "языкоговорения". Чем чревато лжеязычие? Как следует из послания Павла, дух злобы поднебесной, вводя в состояние транса говорящих неподлинными "языками", смешивал нечленораздельные бормотания с хульными восклицаниями на родном греческом языке. Вот отчего святой Павел, обращаясь к коринфянам пишет: "никто, говорящий Духом Божиим", не произнесет анафемы на Иисуса Христа" (1 Кор. 12, 3).

Чем же тогда являлась "глоссолалия" говорящих, но не имеющих подлинных харизматических дарований? И на это отвечает нам Апостол Павел: "Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласыми "идолам" (1 Кор. 12, 2). Напоминание Апостола о прежней языческой практике коринфских христиан, конечно же, не случайно. Языческая древность у всех дохристианских народов изобиловала "вдохновенными" духами злобы - прорицателями. молившимися на непонятных языках. Чему находим немало свидетельств у историков и писателей, живших до Рождества Христова. Святой Иоанн Златоуст в толковании на первое послание к коринфянам дает описание действа язычской жрицы, в состоянии экстаза заговорившей непонятными словами. Вот почему Апостол Павел приравнивает невразумительное экстатическое говорение к языческим беснованиям. По-видимому, радение жрецов оказывало подобное воздействие и на самих язычников. Апостол предупреждает: "Если войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь" (1 Кор. 14, 24), то есть непредвзятые язычники могли счесть глоссолалию коринфян явлением небожественной природы. И разве не ощущает то же православный на нынешних собраниях харизматиков, "говорящих языками"?

Современные лингвистические исследования показывают, что языку современных глоссолалов присуще произношение хранящихся в подсознании выражений. Лишь изредка он разнообразится какими-либо новыми "речениями". Харизматики, напротив, утверждают, что однообразие глоссолалии - это суть прославление Бога на древнем, например, шумерском языке. А фонетическая бедность их речений сродни прославлению Бога, наподобие известной краткой молитвы: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Так ли это? Вскоре после возникновения в США движения неопятидесятников на явление глоссолалии обратили самое пристальное внимание исповедники различных христианских течений. Харизматики убеждали, что говорят на древних исторических языках, хотя и не знают их. Следовательно, это дар Бога и Господь с ними. Об ангельских языках тогда они еще не осмеливались упоминать, ибо были бы жестоко высмеяны лидерами самых различных религиозных объединений США.

Для борьбы с харизматиками они избрали глоссолалию как наиболее уязвимую составную их вероучения. Были созданы специальные комиссии специалистов-лингвистов, причем некоторые из них, такие как американская Ассоциация психиатров, не имели определенной религиозной ориентации. В состав комиссии вошли специалисты практически всех языковых групп народов Земли, они могли распознать и идентифицировать около четырех тысяч языковых наречий, в том числе мертвых языков. Исследователи прослушали огромное количество магнитофонных записей глоссолалий. В итоге эксперты констатировали, что не услышали ни одного (!) выражения на каком-либо языке. Более того, они после анализа текстов по специальным лингвистическим методикам пришли к исключительно важному выводу: глоссолалия пятидесятников в принципе не может быть речением на иностранных языках, ибо по своей структуре и функционально не имеет ничего общего с реальными историческими языками. Каждый иностранный язык обладает своими сложными структурными особенностями, а "языки" же глоссолалистов по структуре, если о таковой вообще можно говорить, неизмеримо проще и ограниченнее. В них практически отсутствуют семантические элементы настоящих языков. Правда, изредка еще можно услышать что, некто где-нибудь, во время путешествия по Африке в каком-нибудь кенийском собрании пятидесятников услышал фразу на своем родном языке. Когда же удавалось проверить такое сообщение, то выяснялась его полнейшая недостоверность.

Двусмысленность притязаний харизматиков порой усугубляется еще и газетыми сообщениями подобного рода о том, что: "Жена некоего господина N уверовала после того, как во время молитвы на языках ее супруг вдруг произнес стих на китайском языке из поэмы, которую недавно она прочитала." Допустим даже, что если супруге сие не послышалось, то почему Господь не послал ей призыв прийти к Нему на обычном китайском языке, которым хорошо владела жена, а решил воспользоваться для этого - стихом из прочитанной языческой поэмы? Единственно достоверной глоссолалия может считаться лишь в том случае, когда кто-либо совершенно незнакомый, скажем с русским языком, сможет обратиться к нам с призывом о спасении. Но ни о чем подобном ни у нас, ни за рубежом не известно.

Уместно также спросить, почему Дух Святой должен подавать молитву именно на иностранном языке? Не пристало ли, будучи в Духе, молиться на родном языке, через который Господь открывает нам все то, о чем нам следует заботиться. Да и сами мы весьма обогатились бы ведением от Святого Духа, если разумели бы то, что произносим.

В изначальной ложности глоссолалии убеждают и эксперименты с толкованием языков. Когда нескольким харизматикам, "обладавшим" даром толкования предложили расшифровать одну и ту же магнитофонную запись "харизмы", то все они дали совершенно различные переводы. Одни ее сочли благодарением Богу за удачное приобретение, другие прошением о даровании здоровья и т.д. и т.п.

И, наконец, последнее прибежище харизматической глоссолалии, как уже отмечалось выше — это ангельский язык. "Поем по-ангельски, потому и непонятно человекам", — безапелляционно утверждают пятидесятники. Однако ж и ангельскому славословию, по-видимому, должны быть присущи некие характерные признаки. Между тем, внешние проявления "ангельских" молитв харизматиков весьма разнятся друг от друга. Один "ангел" пятидесятников "молится" единственной гласной буквой, другой только и кричит: "аллилуйя", третий повторяет несколько односложных слов и т.д.

Не кощунственно ли это болезненное звукоизвержение называть ангельским языком?

Из Священного Писания мы знаем, что Горний мир бесконечно богаче и многограннее земного, окутанного "пеленою" греха. Апостол Павел пишет, что был восхищен до третьего Неба, но поведать о виденном и слышанном не смог, ибо слышал "глаголы неизреченные" земным человеческим языком. Было бы нелепостью полагать, что Господь попустил разделение на разные языки в мире ангельском, как это он сделал в мире человеческом. По свидетельству Ветхого Завета, на земле это стало реальностью после рассеяния народов, до которого у всех был один язык или как говорят лингвисты пра-язык. Раскрытие причины разделения языков проливает свет на харизму глоссолалии в первенствующей Церкви.

Греховное человечество в гордыне своей решило создать имя себе. Обуреваемое разнообразными страстями, оно, однако, делало одно общее дело своей гордыни - возводило башню Вавилонскую как вызов могуществу Бога. Разгневанный Господь разделил единый язык живущих на многие, чтобы люди перестали понимать друг друга. Так Господь указал на внутреннее греховное разнообразие обитателей Земли, и только в Апостольскую эпоху Святого Духа произошло нечто совершенно обратное — посредством Церкви своей Господь воссоздал единство устремлений душ человеческих. Преодолевая непреодолимость различных наречий, Господь через единство Духа дал возможность уверовавшим говорить незнакомыми им языками.

Претензии харизматиков, как мы знаем, не ограничиваются только языками. На весь мир вещают они о практикуемых у них воскресениях из мертвых, — впрочем, с изрядной долей условности. Скажем, случилась с кем-то беда — поразило электротоком; сердце не прослушивается, по внешним признакам человек мертв. Но если волею случая рядом окажется пятидесятник, то помолившись о воскресении "мертвого", он впоследствии, обязательно справится — выжил ли пострадавший. И если в реанимационном отделении пострадавшего привели в чувство, то мгновенно будет распространен слух, будто мертвый был воскрешен по молитве пятидесятников.

Словом, безграничная самоуверенность харизматиков, горделиво полагающих, что их молитва к Богу должна исполняться с неизбежным автоматизмом, позволяет им брать "свое" везде, где они сочтут нужным. И доныне в западной прессе нередки сообщения об удивительных случаях удлинения конечностей у больных после "целительных сеансов", о растворении в теле вживленных ранее хирургами металлических стержней-протезов, о появлении зубных пломб без вмешательства стоматолога и даже о чудесном превращении серебряных пломб в золотые. В стороне, разумеется, остается "детский" вопрос, зачем Творцу "исцелять" недугующего зубами, ставя ему пломбу, и не уместнее было бы вообще устранить болезнь? Правда, позднее обычно выясняется, что удостоившиеся" чуда просто забыли о своих старых пломбах, а "золото" не более, чем табачный налет на пломбе от постоянного курения.

Особенно харизматики любят возвещать миру о чудесах исцеления слепых и глухих, но и здесь, как правило, уточняется, что исцеленными были люди лишь частично потерявшие зрение или слух. Приведем описание типичного действа исцеления: недужного просят закрыть здоровый глаз, а затем "целитель" резко поворачивает его к яркому свету и после нескольких манипуляций требовательно спрашивает, стал ли он лучше видеть. Свято веря в возможность чуда, несколько сконфуженный пациент неуверенно отвечает: "Теперь вроде бы лучше". По сходной "методике" лечат и глухих. "Исцеление" обычно происходит на фоне бурных экстатических молений, которые вводят неофита в крайне возбужденное состояние, ("исцеляют", как правило, новичков). Все в ожидании запрограммированного чуда требовательно и напряженно вглядываются в болящего. После такой коллективной психической атаки никого не удивит, если неофит объявит, что слышал пение Ангелов или во время молитвы вдруг стал видеть стеклянным глазным протезом. Но как бы то ни было, а в целом "исцеляемый" хоть чуть-чуть да лучше стал "видеть" или "слышать". Ведь он так хотел этого! Но нигде харизматиками не описано случая, чтобы вместо потерянной руки, ноги, глаза вдруг чудом обретены были здоровые органы. Увы, не сподобились. На подлинно Евангельские исцеления совершенно слепого или полностью расслабленного пятидесятники и не замахиваются, ибо при "мелких исцелениях" обман можно покрыть субъективным мнением "исцеленного", а в последнем случае акт чуда должен быть очевидным и бесспорным.

Но оставим неблагодарную работу разоблачения лжечудес пятидесятников. Мы ставили себе иную задачу: хотя бы в общих чертах ознакомить читателя с техникой харизматического "чудотворения", дабы не смущались умы истинно верующих шумными заявлениями: "Я видел чудо".

Ибо воинствующая гордыня блуждающих во тьме обрекла их "видеть" Свет там, где его нет.

	Вернуться в библиотеку