И к нам, и к нам! Едут! К нам едет Лев!

В России на новоселье прежде всего запускают в комнаты кошку. В Сингапуре это целый лев. Зайдя в дом, кошке достаточно просто сесть. Лев должен станцевать. По китайскому обычаю - а китайцев здесь четыре пятых населения, - когда открывают новое предприятие, заказывают танец льва, который приносит крупное счастье в финансовом выражении. Уважающие себя фирмы повторяют танец льва на каждый китайский Новый год.

И львы являются в силе и славе! Грузовичок с ними несется к нам через городскую духоту под играющими жгуче-желтыми треугольными знаменами с иероглифами, в горячечных ритмических завываниях медных тарелок и барабанном тарарахе - это в кузове упражняются музыканты.&nbssp;

Вот львы вваливаются в офис по лестнице, топоча своими четырьмя лапами в кроссовках. Главный лев, разбуженный ритуальными прикосновениями нашего исполнительного директора, начинает свой танец вокруг выставленной на середину тарелочки с мандаринами. 

Лев думает: "Ах, как же хочется мандаринов! Какие круглые! Какие оранжевые! Клянусь, вот, скажем, божественной Гуань Инь: если до них добраться, то полноте моего закругленного счастья и достатка не будет предела!"
 

"Вот подберусь поближе... Шаг за шагом...
Какая круглота и желтизна!
Ой, нет! Мне что-то жутко. Нет, пожалуй,
Назад отпряну я и притаюсь.
Зачем литавры воют так сегодня?.."

А исполнительный директор-немец думает:
 

"Уже забыл, когда последний раз
Ходил к воскресной проповеди. Здесь же,
Чтоб преуспеть в высоких технологьях,
Вынь да положь: моленья духам предков,
И жертвенный огонь. И этот лев!"

А гости-кавказцы (всех людей европейского типа здесь почему-то называют "кавказцами", Caucasians), толпясь у стен и отпивая от своего коктейля, думают:
 

"Хотя и суеверье, а красиво,
Нет, как, мерзавец, прыгает! И вдруг
Остановился... Смолкли барабаны -
И скок! - накрыл всем телом мандарины,
Как кошка - мышь. Накрыл - и замер,
Закрыл глаза, а гонги и тарелки
Опять расколотили мир в куски.
Вот он вскочил - и чудо совершилось:
Плоды очищены, разъяты в дольки,
И благопожелательный йероглиф,
Из долек выложен, сияет на фарфоре."

А задняя половина льва думает:
 

"Всегда второй, все время позади;
Воистину, цзи коу ню хоу.
Ведь кем работаю - и вслух не скажешь!
Почет же весь картонной голове,
А не тому, кто чистил мандарины,
Согбенный в душной, потной темноте!"

Между тем двое других львов устремляются в глубь помещения и прыгают между компьютеров, распространяя вокруг благопожелательные прикосновения к ксероксам, компьютерам и чайной чашке на моем столе... 

А вот еще подоспели снимки с традиционного новогоднего парада Чингей (Chingay):
 

Там посреди малайских, индийских танцев, жутких кровожадных индонезийских масок и даже русской "Калинки", между мотоколонной мрачных, пиволюбивых почитателей Harley-Davidson и танцем дракона:
 

- тоже прошли танцующие львы (хотя темно и нерезко):
 

Но праздники не каждый день. Так кончились они и для англичан, когда в декабре 1941 года японцы начали бомбардировки Сингапура, а потом отняли его заодно с Малайзией у Британии. 

Я не вдаюсь в плачевные подробности японской оккупации острова, о которых рассказывают монументы и памятные знаки здесь и там. Союзники Гитлера японцы отправляли пленных европейцев на каторжные работы в Бирму, а за неимением евреев резали китайцев, особенно с английскими именами. Правда, сегодня Япония утверждает, что всему остальному миру это просто почудилось. Может, им и виднее их историческая перспектива, однако в Сингапуре после войны родители еще лет двадцать боялись называть своих детей Джонами и Кристоферами.

Когда англичане вернулись победителями, их прежде непоколебимый авторитет теперь напоминал Пизанскую башню. Очень скоро федерация малайских султанатов, включавшая и Сингапур, получила независимость в результате переговоров с Великобританией.

Малайский полуостров, похоже, всегда как-то тяготился Сингапуром. В XIX веке подарили остров англичанам, а в 1965 году снова выпихнули Сингапур из страны по причинам, в которые я пока не буду вдаваться, потому что не до конца их понимаю. Знаю только, что обошлось без поножовщины.

Итак, с августа 1965 года Сингапур - это страна-эмигрант.

То, что в Азии называется властью, в Европе иногда называют коррупцией. Во времена отделения остров жил жизнью, полной взяток, преступлений и другого похожего семейного бизнеса, и вид имел запущенный.

Сингапурским премьер-министром стал Ли Куан Ю из Партии народного действия (People's Action Party), который, получив юридическое образование в Кембридже, предпочитал европейскую терминологию. И начал с повальных внутренних чисток, проводя при этом чуткую политику с крупными и сердитыми преимущественно мусульманскими соседями, которым в те годы достаточно было пристукнуть ногтем по столу - и львиной республики как не бывало. 

Ли Куан Ю - деятельный пессимист. "Вы что, сидите тут на палубе и ждете чего-то хорошего? - говорит он в своих интервью и просто так. - Не валяйте дурака, а лучше подите откачивать воду из трюма." Никаких Титаников. "До поры до времени," - словно слышу, тихонько добавляет мудрец.

Он почел, что капиталистический рынок хорош при внутреннем государственном устройстве, близком к советскому, с сильным уклоном в традиционные конфуцианские семейные ценности. А чтобы система держалась крепче, в качестве цемента и замазки был сделан замес вооруженных сил и полиции, составивших десять процентов населения.

Каждый молодой человек служит два с половиной года, а потом ежегодно проходит двух-трехнедельные сборы со стрельбой и полной выкладкой. Лет до сорока каждый мужчина, не прикованный к постели, должен сдавать спортивные нормы, а если не сдаст - то ходить на специальный стадион еженедельно. А если не будет ходить - то, ясное дело, тут же вам, батенька, и штраф. А если сдаст хорошо, то наградят. Сингапур - это город штрафов и лотерей.

Я так и не рассказал, как за двадцать пять лет своего жесткого авторитарного правления Ли Куан Ю превратил остров в чистый, преуспевающий коммерческий центр с кондиционированным воздухом? Как кризис 1998 года, считай, не тронул Сингапур? Как республика стала одним из самых тихих и безопасных мест в мире, а по уровню коррупции занимает примерно то же место, что и Россия, только с другого конца списка?

Вы, может быть, еще надеетесь, что сейчас я скоренько изложу вам все это на двух листочках? Нет, вы лучше почитайте-ка две тысячи страниц мемуаров Ли Куан Ю, покинувшего свой пост в 1990 году, но из политики, конечно, не ушедшего.

По крайней мере, теперь вы прошли мой краткий, но насыщенный курс сингапурской истории, и теперь мне можно просто рассказывать вам обо всем, что попадется на глаза.