Парсонс проспал до десяти утра. После того, как вчера он передал диск с джумистанскими документами представителям ЦРУ и до четырех утра составлял вместе с ними отчет об увиденном и услышанном в Фахразе, ему позволили отдыхать в ожидании новых распоряжений. Наскоро позавтракав, он решил пройтись по окружавшим гостиницу шумным улицам греческой столицы, переполненным лавочками и закусочными, где уже с раннего утра кипела жизнь. Атмосфера восточного базара все настойчивее побуждала забыть о происшедшем в Мохаммадабаде и Фахразе и даже о том, что вчера, оторвавшись на пять минут от ребят из Лэнгли, Парсонсу пришлось проникнуть в чужой номер и позвонить жене в Лондон, чтобы уговорить ее без объяснения причин покинуть Лондон и направиться с детьми к друзьям семьи в Шотландию. Сегодня все это казалось кошмарным сном, однако, приземлившись за столиком невзрачного кафе, Парсонс начал напряженно думать о том, что делать дальше.
Правдивых сведений о происшедшем в Хитроу по телевидению практически не передавали. А вот дезинформации было предостаточно. Более всего Парсонса возмутили выступления каких-то испуганных людей, якобы благополучно прилетевших 247-м рейсом в Лондон и рассказывавших о нелепой задержке рейса по вине авиадиспетчера. Сам он не рискнул бы отправиться сейчас в какую-нибудь греческую телестудию - за ним наверняка следили при помощи всех возможных и невозможных электронных средств, да и обязательства перед Лэнгли налагали на него слишком большие потенциальные кары, вплоть до немедленной ликвидации. К тому же, не имея необходимых знакомств в мире греческих масс-медиа, он вряд ли найдет кого-либо, кто сможет дать информацию в эфир через канал, не полностью контролируемый местным правительством, которое наверняка уже получило соответствующие указания. Интересно, что сейчас делает Пэм. Если она уже в Москве, его, Парсонса, место должно быть где-то поблизости. Впрочем, пока шансов попасть в Россию у него нет никаких.
Размышления Парсонса прервал звонок по микрокому. Незнакомый человек, хорошо говоривший по-английски, настоятельно порекомендовал ему немедленно вернуться в гостиницу.
Там Парсонса уже ждали два сотрудника американского посольства, объявившие, что его ждет специальный военный самолет, на котором Парсонсу предстоит вылететь в Шардок - столицу Республики Черместан - для участия в важных межгосударственных переговорах.
Перелет был недолгим, но Парсонсу удалось заставить себя немного поспать: новый поворот событий обещал быть не менее захватывающим, чем треволнения предыдущего дня.
Встретивший его в шардокском аэропорту имени президента Исмаилова второй секретарь посольства США был немногословен. Быстро усадив Парсонса в машину, он на большой скорости, не обращая внимания на знаки и разметку, повез его по пустынным улицам чермесской столицы прямо в президентский дворец, на ходу объяснив, что через полчаса туда прибудет специальный посланник президента США, заместитель госсекретаря Алан Кок и что в ходе переговоров, суть которых он поймет по ходу дела, ему нужно будет, согласно указаниям из Вашингтона, засвидетельствовать информацию, полученную в ходе вчерашнего посещения юго-востока Чермесии.
У входа во дворец, перед которым стояла огромная статуя чермесского лидера, его встречал чиновник местного министерства иностранных дел.
- Добро пожаловать, достоуважаемый господин Парсонс. Прошу проследовать в комнату для гостей на чашку чая. Через пятнадцать минут ожидается прибытие главы американской делегации и господина посла Соединенных Штатов. Вас примет президент Республики Черместан, лидер и отец нашего народа Его Превосходительство господин Умар Исмаилов.
Попив зеленого чермесского чая, Парсонс вскоре был препровожден в помпезную залу, где на ковровых дорожках расположились встречающие. Каждый из них подошел к Парсонсу и долго жал ему руку, перечисляя собственные титулы и рассыпаясь в любезностях.
Вскоре подъехала машина посла, из которой вышли он и специальный посланник американского президента. Через две минуты Кок, посол, Парсонс и чермесский министр иностранных дел входили в огромный "кабинет" Исмаилова, своими размерами и обстановкой больше напоминавший зал для бальных танцев.
- Сердечно и вседушевно вас приветствую, достоуважаемый господин Кок, - расплылся в улыбке вождь и отец всех чермесов. - Милости просим на гостеприимную землю Черместана. Позвольте поприветствовать и ваших уважаемых спутников - господина посла и господина Парсонса. Присаживайтесь, угощайтесь. Полагаю, вы не будете возражать, если нашу историческую встречу запечатлеет государственное чермесское телевидение?
- Конечно, нет, господин президент, - дружелюбно ответил Кок. Но, насколько я понимаю, основная часть нашей беседы должна пройти при закрытых дверях?
- Естественно, естественно, господин Кок.
После пятнадцатиминутных ритуальных съемок, в ходе которых Исмаилов произнес пространную речь о крепнущей дружбе чермесского и американского народов и о сотрудничестве двух стран во всех возможных областях, участники переговоров остались наедине. Кок кратко изложил суть проблемы, после чего Парсонс рассказал о вчерашней поездке в Фахраз.
- Ваша озабоченность нам вполне понятна, господин Кок, - задумчиво сказал Исмаилов. В принципе нашим спецслужбам давно известно, что Джумистан проводит секретные работы на одной из баз, принадлежащих "крестному отцу" рыбной мафии Абдулу Керимову. Догадывались мы и о том, что эти работы как-то связаны с джумистанской ядерной программой. Но, как вы, наверное, знаете, Шаифская область является одним из самых сложных регионов Черместана по религиозно-этническому составу населения. Среди местных мусульман преобладают воинственно настроенные ваххабиты, и глава областной администрации Рашид Юсуфхан открыто их поддерживает. Кстати, сторонником ваххабизма является и Абдул Керимов... Бесспорно, Шаифская область - неотъемлемая часть суверенного Черместана. Но, имея собственную полицию, подчиняющуюся только Юсуфхану, и большое количество разнообразных вооруженных формирований, шаифцы практически закрыли свой регион от проникновения регулярных чермесских войск. Обстановка в области давно нас тревожит, тем более, что ваххабиты ведут деструктивную деятельность и в остальных частях Черместана. Мы, конечно, можем начать военную операцию против шаифцев, но для этого нам потребуется международная помощь. К тому же внутриполитическая обстановка в Черместане нестабильна, и, имея в виду возможное обострение межэтнических и межконфессиональных противоречий в стране, правительство Черместана не взяло бы на себя полноту ответственности за военную операцию.
- Господин президент, мы уже рассказали вам о сути ультиматума Шоаи. Любое внешнее вмешательство может привести к ядерному взрыву в Лондоне. Мы готовы изучить вопрос о международной военной помощи и проработать его с нашими союзниками. Но для нас было бы крайне желательно, чтобы инициатива операции исходила от правительства Черместана. Нам необходимо вместе осознать свою ответственность за ситуацию, а в конечном счете и за судьбы мира.
- Господин посланник, - вмешался в разговор министр иностранных дел Черместана Джангир Вахидов, в недавнем прошлом профессор-этнограф. - Сложность и драматизм сложившейся ситуации нам вполне понятны. Но проблема, которая ее породила, шире, чем просто поступок группы фанатиков в руководстве Джумистана. На глобальном уровне столкнулись два мировоззрения: секулярное и религиозное. Для первого главное - человек, для второго - Бог. Первое воспринимает жизнь личности, семьи, народа, человечества как безусловный приоритет над чем бы то ни было. Второе видит в земной жизни лишь условную, относительную ценность. Подлинная жизнь - не здесь, а за гробом, и ради нее можно пожертвовать всем, что есть в этом "призрачном" мире. Если ценности земные и ценности религиозные вступают в конфликт, то он для тех же ваххабитов должен разрешаться не в пользу окружающей нас жизни. То есть, грубо говоря, лучше умереть и убить все вокруг, чем утратить веру, а значит, вечную жизнь за гробом. Последнее, как вы понимаете, для ваххабита немыслимо.
- Но почему цивилизованный мир должен соглашаться с этим варварским учением? - с раздражением ответил Кок. - Я тоже верующий человек. Вся моя семья была воспитана по-христиански, и я даже в молодости немного изучал теологию. Будучи членом Епископальной церкви, я участвую во многих ее программах - мы помогаем бедным странам, ведем миссионерскую деятельность и так далее. Моя церковь тоже учит, что мы имеем вечное блаженство за гробом. Но это не входит в противоречие с земной жизнью, а наоборот, помогает нам достойно жить в этом мире!
- Но ведь мир несовершенен, господин Кок. И, наверное, положа руку на сердце, вы не сможете сказать, что исполняете все нравственные установки Нагорной проповеди Иисуса Христа. Значит, идете на компромисс с грехом. А для радикального религиозного сознания это немыслимо. Лучше умереть. Кстати, носители такого сознания считают церкви и конфессии, не исполняющие буквально древних писаний, мертвыми. Для них ваша церковь перестала быть христианской по крайней мере тогда, когда три года назад впервые официально обвенчала двух гомосексуалистов, и...
- Господин министр, с вашего позволения мы завершим богословскую дискуссию после того, как уберем из Хитроу бомбу. Глобальный контекст мне понятен, но я никогда не соглашусь со средневековыми бреднями фанатиков и никогда не признаю эти воззрения цивилизованными, допустимыми для человека XXI столетия.
- Это не только глобальная проблема, - вмешался в беседу президент Чермесии. - Это и проблема нашей страны. Да, у нас светское государство. Правительство республики старается разумными мерами сдерживать ваххабитов и прочих исламских радикалов. Но большинство населения, если откровенно, их поддерживает. Наша собственная операция против джумистанской базы, даже если мы назовем ее борьбой с рыбной мафией, разрушит хрупкое согласие в стране. Вооруженные люди выйдут на улицы, и государство будет разрушено.
- Тогда, господин президент, разрешите откровенность за откровенность при условии, что сказанное останется между нами. В правительстве Соединенных Штатов рассматривается возможность ракетного удара по Джумистану и его базе в вашей стране. Конечно, сначала будут испробованы все невоенные меры. К тому же наша техника достаточно совершенна, чтобы решить проблему без применения оружия массового поражения. Но мы не вполне знаем, как далеко зашла джумистанская ядерная программа и какие средства могут понадобиться, чтобы предотвратить дальнейшие возможные проявления ядерного терроризма. Кроме того, у Соединенных Штатов есть союзнические обязательства перед рядом государств, и нам пока сложно предвидеть, каких средств потребует защита наших союзников. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Ядерная атака Фахраза, да и самого Джумистана, расположенного всего в нескольких сотнях километров отсюда, принесет неоценимый ущерб чермесскому народу. Последствия индо-пакистанского ядерного конфликта достаточно ясно показывают, к чему это может привести.
- Если бы я этого не понимал, господин Кок, то не счел бы нужным встречаться с вами. Но поймите и меня. Я тоже мусульманин. Даже если мы все погибнем, мне небезразлично, как мое имя войдет в историю. Если лидер чермесского народа запомнится людям как предатель веры, ставший орудием западного диктата, самой моей нации лучше было бы не родиться.
- Но ведь народ - это не только властители. Подумайте о безвинных жертвах, о сотнях тысяч людей, которые могут погибнуть ради небесспорных идей и ради, уж извините, вашего честолюбия.
- Народ Черместана идет за вождем, данным ему Всевышним. Люди не отделяют себя от своего руководства.
- Так что конкретно вы можете предложить, господин президент?
- Здесь есть русские войска. Если они возьмут инициативу операции на себя, мы были бы готовы изучить возможность нашего несопротивления. Но в предварительном порядке предположу, что такое согласие с нашей стороны более вероятно в случае блокады базы, нежели в случае ее штурма или ракетно-бомбовой атаки.
Быстро свернув беседу и в очередной раз представ перед чермесскими официальными репортерами, Кок отправился в посольство, бросив Парсонсу многозначительную фразу:
- Я попросил бы вас разместиться в жилом доме посольства и ожидать новостей. Возможно, нам вскоре придется покинуть Шардок и приступить к выполнению новой миссии.
Ждать пришлось недолго. Стоило Парсонсу отнести чемоданы в выделенную ему квартиру, принять душ и выпить чашку кофе, как в дверь позвонили.
- Доктор Парсонс, господин посол просит вас через полчаса быть готовым к отъезду в Москву в составе делегации специального посланника президента Соединенных Штатов.