Если серые партийные, комсомольские и колхозные собрания советского времени кому-то вспоминаются как ликующее торжество коллективизма, то ему срочно нужно паковать чемоданы и отправляться в Данию.

Говорят, что нравы жителей Копенгагена совсем не такие, как по всей остальной стране. Но уж за пределами Зеландии moede, собрание, - это стиль жизни.

Собрания устраивают по любому поводу и в любом составе: собрание служащих, жильцов, доярок, кухарок, длинноносых и любителей яблочных пирогов.

Как правило, в любом здании, в том числе и жилом, обязательно есть специальная большая комната для собраний. В лютеранских церквях крипта - помещение под алтарем - приспособлено для разнообразных собраний прихожан, обычно сопровождающихся кофе с пирогами или вином с бутербродами.

Я уж не говорю о работе. Допустим, вы обсуждаете с коллегой какую-то проблему. Если решение не приходит минут через пять, на лице вашего соратника отображается мучительное внутреннее напряжение, которое разрешается фразой: "Слушай, давай соберем собрание..."

Датские собрания напоминают игру в волейбол на пляже в жару, когда много народу встает в круг, но ударить по мячику каждому достается лишь изредка. Как правило, никакого ярко выраженного ведущего нет. Говорят по очереди. Остальные слушают и иногда записывают и зарисовывают что-то, не спрашивайте меня что.

После того как проблема изложена во всех деталях, участники начинают обсуждение и даже прения, проходящие с динамизмом брачного танца морского ежа.

Периодически на присутствующих опускается минутная осенняя тишина, когда все изучают стылый кофе в своих кружках. В эти мгновения в моем сердце рождается надежда. Кажется, все! Больше говорить не о чем, и пора, давно пора вернуться к работе! Но затишье позволяет созреть очередному вопросу, который срывается, как одинокое позднее яблоко в опавшую листву.

И так час-полтора. За день у вас запросто может быть три-четыре таких moede.

Мне до сих пор иногда кажется, что одно из собраний окончательно испепелит мои мозги, я скончаюсь, осенним сухим листом оборвусь к земле, и меня похоронят вместе со стулом и кофейной кружкой наперевес. Но пока я остаюсь в рядах живых, потому что с удивлением наблюдаю необъяснимую эффективность датских собраний, которые не удается заменить ни перепиской, ни приватным общением, ни подозрительной американской системой report’ов.

И когда на работе мне приходится размышлять над каким-то вопросом дольше, чем пять минут, я говорю: "Слушайте, давайте соберем собрание!"

Все это не значит, что датчане ленивые или не любят думать и напрягаться во время работы. В работе они неторопливо основательны, однако терпеть не могут потрясений и неприятных сюрпризов. Но вопрос не в том, кто из нас любит неприятности или непредвиденные ситуации, а в том, как разные народы с ними обходятся.

В трудном положении немцы, вероятно, подчинят себя дисциплине, еще более железной, чем обычно; русские решат, что раз дела пошли хуже, то надо на время перестать работать; американцы составят программу действий и будут ее выполнять, несмотря ни на что, в том числе и на результаты.

Датчане, ясное дело, сначала устремятся на собрание, сосредоточенно стараясь не расплескать кофе из кружек. А затем они начнут работать, как и раньше медленно и вдумчиво, просто больше или гораздо больше, чем обычно. Причем станут чаще баловать себя пирогами и на пять минут дольше обычного задерживаться после обеда за столом в спокойной истоме.

Чем тяжелее им приходится, тем больше они стараются украсить свою жизнь и чем-то уравновесить неприятные переживания или занятия.

А уж в обычной жизни их хлебом не корми, а дай засесть в кресло дома или за столик в ресторане, окружить себя толпой свечей со спокойно вытянувшимся пламенем, букетами цветов (в цветочных магазинах всегда толпится народ) и безделушками, и вполне отдаться ощущению, что никуда не надо торопиться, поскольку место назначения уже давно достигнуто.

Насколько я понимаю, это и есть перевод глагола hygge, "нежиться, чувствовать себя уютно", который, как и moede так употребителен в датском языке.