Александр Ткачман.

Home
Up
Соло для монотонного голоса
Несортированный архив разных лет
1999 год
Уроки литературы

Итак, дорогая, ты меня уязвила. Рассказ о Вито на твой взгляд недостаточно живой и лишь формально подражает Довадо. Возможно. В отместку же, нахальная женщина, посылаю тебе мой перевод соответствующего отрывка из дневника Сувы. Особое внимание прошу обратить на то, что у меня почти на три сотни слов меньше чем в твоем "блистательном переводе".

Чувствую себя совсем скверно. Кажется, что из головы вверх уходят два огромных ствола ( рога? вряд ли. ). Правый - багровый и левый - черный. По ним струится что-то густое, и голова словно раздувается изнутри. Сил действовать почти нет.

Я думаю, что все происходит как-то неправильно. Написанный вчера текст пробудил во мне какую-то чудовищную боль. Перечтя его с утра, я не нашел причин, но боль не уходит. <...> Черный давящий туман окутывал меня всего. Я силился вырваться, но он становился только сильнее. Не знаю уснул ли я или делал что-то еще, но происходящее было точно, как в моем давно позабытом кошмаре.

Я шел по кривым коридорам, переходам и лестницам, врывался в двери, но там были другие коридоры, спускался и поднимался, но нигде не находил воздуха. Мне казалось, что легкие сейчас разорвутся, и хотелось, чтобы они уже разорвались. Я силился не дышать, но не выдерживал, и тяжелый едкий запах ликующей смерти врывался в меня. Он была повсюду и проникал даже сквозь кожу. На одном из переходов я встретил зверя. Крупная обгорелая черная кошка. Почему-то с головой дикого ротвейлера. Она смотрела на меня мутными коричневыми глазами и беззвучно разевала пасть. Звуки, вообще, не свойственны моему подсознанию. Я должен был убить ее. Или она меня.

Из глубин, от самого низа живота, начала подниматься тяжелая, цвета сухой земли ненависть. Она охватывала меня, заполняла собой все вокруг, словно тугой стремительно вращающийся кокон. Боль в ребрах, руках, по всему телу. Меня корежило и рвало на части. Со стороны я (или кто-то) видел, что тело мучительно деформируется, рубаха и штаны рвутся и из под них выступают черты кошмарного существа. От боли хотелось кричать и я кричал, я орал так, как не следует орать человеку. Но звуков не происходило. Только отвратительная субстанция тамошнего пространства заполняла меня. Я быстро узнал черты этого существа, одной из химер собора Парижской Богоматери.

Зверь передо мной начал отступать. Я шагнул к нему. Немыслимым прыжком он отпрыгнул, и я гнался за ним. Переходами и подвалами, лестницами и дверями я преследовал эту тварь. Я желал убить ее и выпить ее крови. Наконец, когда я почти потерял ее, она прыгнула из-за невидимого угла. Мы боролись, как две бешеные собаки. Я рвал ее на части и врезался зубами в отвратительную шкуру, а она тянулась к моему горлу. Багровый клубок наших тел  в пугающей тишине катился по коридорам, разбрызгивая изумрудную переливающеюся грязь, сочащуюся из наших ран. Наконец, я отделил ее голову от мерзкого тела и долго, жадно, почти давясь, стал пить, то что пульсирующим потоком вырывалось из разорванной шеи. Потом я упал и меня трясло.

Я опять шел по этим проклятым коридорам. Мне уже удавалось дышать и что-то ощутимо менялось внутри меня. Двух вещей я не знал. Как вернуть себе вид, который она бы узнала и как выбраться отсюда. Я старался увидеть ее, но острая боль била мне по глазам. Я пробовал увидеть ее лицо, но находил лишь черные силуэты без черт и пола. Я звал ее, но даже перестроенное горло не умело издавать звуков. Отчаяние и ужас владели мной. Я почти видел, как черные упругие канаты выходят из меня в ненавистные стены. Я уже не мог двигаться. Рухнув на колени, я зарыдал. Меня рвало чем-то буро-зеленым.

А потом закричала дочь. Это ли ни судьба?

Признаю, впрочем,  со стыдом, что мой текст, конечно, вполне русский, а твой все-таки умеренно японский. Но мы ведь на русском соревнуемся. Если честно, то ты права. Из всего рассказа о Вито мне симпатична лишь страничка из паспорта.

Твой ...

Мне можно написать по адресу ait@transas.com. В частности можно подписаться на получение свежих текстов.