| Sonnet XXI So is it not with me as with that Muse Stirr'd by a painted beauty to his verse, Who heaven itself for ornament doth use And every fair with his fair doth rehearse Making a couplement of proud compare, With sun and moon, with earth and sea's rich gems, With April's first-born flowers, and all things rare That heaven's air in this huge rondure hems. O' let me, true in love, but truly write, And then believe me, my love is as fair As any mother's child, though not so bright As those gold candles fix'd in heaven's air: Let them say more than like of hearsay well; I will not praise that purpose not to sell. |
Сонет 21 Нет, это не по мне, как Музе той, Убраться чьим стихом сочтёт за честь Эдемский сад, сражённый красотой, А всё, что мило, тщится подле сесть, — Гордиться, ставя вровень свой предмет С землёй и морем, с солнцем и луной, С соцветьем первым, с редким всем, что свет Укрыл под свод из горних сфер сплошной. Влюблён я впрямь и дам прямой ответ: Мой милый друг (кто не поверил мне бы?) Так же пригож, как и дитя, хоть нет Златых лампад, висящих прямо в небе; Пусть что хотят городят, мне тому, Что не продам, петь нет нужды хвалу. |
| Sonnet XXII My glass shall not persuade me I am old, So long as youth and thou are of one date; But when in thee time's furrows I behold, Then look I death my days should expiate. For all that beauty that doth cover thee Is but the seemly raiment of my heart, Which in thy breast doth live, as thine in me: How can I then be elder than thou art? O, therefore, love, be of thyself so wary As I, not for myself, but for thee will; Bearing thy heart, which I will keep so chary As tender nurse her babe from faring ill. Presume not on thy heart when mine is slain; Thou gavest me thine, not to give back again. |
Сонет 22 Не верить зеркалу ж, что я в летах, Пока и ты и юность лет одних, Представь тебя я в вековых чертах, Знать, тут как тут и смерть у ног моих. Ведь вся краса, что на тебе извне, Наряд лишь знатный для души моей, В твоей живущей, как твоя во мне: Как старше быть могу тебя я с ней? С собой поэтому будь осторожен, Как я в себе лишь для тебя, мой друг, Храню твою: так нянюшкой ухожен Младенец, чтоб не подхватил недуг. Не жди души, когда моя убита, Свою даёшь навек, а не взаймы ты. |
| Sonnet XXV Let those who are in favour with their stars Of public honour and proud titles boast, Whilst I, whom fortune of such triumph bars, Unlook'd for joy in that I honour most. Great princes' favourites their fair leaves spread But as the marigold at the sun's eye, And in themselves their pride lies buried, For at a frown they in their glory die. The painful warrior famoused for fight, After a thousand victories once foil'd, Is from the book of honour razed quite, And all the rest forgot for which he toil'd: Then happy I, that love and am beloved Where I may not remove nor be removed. |
Сонет 25 Несёт от тех, кто под звездой рождён, Почётом и сословьем за версту, А я, фортуной в лаврах обделён, Тем счастлив, что всего превыше чту. Князей великих баловни лишь днесь, Как бархартцы у солнца на глазах, И в них самих погребена их спесь: Чуть свет померк, их имя кроет прах. Воителю за тысячей побед В одном сраженьи стоит проиграть, Как уж его и в книге славы нет, В забвеньи то, зачем в поход шла рать. Я рад, что я любим, могу любить, С чем ни разнять меня, ни разделить. |
| предыдущие сонеты 16-20 | следущие сонеты 26-30 |
Copyright (c) 1998-2004 by Scythian Dead
The latest touches to this page were put on 2004-06-06 11:53 +0300